Мое сердце замерло. Эфиопская кухня – моя любимая. Конечно, Рис мог выбрать место наугад, не помня этого факта, – я однажды случайно проговорилась по дороге домой. – Я тебе не верю, – сказала я. – Лучшая эфиопская кухня – на Ю-стрит. Но нет. Полчаса спустя, едва попробовав лепешку инджера и говядину тибс вот, я поняла – Рис прав. Это лучший эфиопский ресторан в городе. – Как я могла не знать об этом месте? – недоумевала я, отламывая еще один кусок инджеры и зачерпывая им мясо. В эфиопской культуре хлеб – не только еда, но и посуда. – Большинство людей не решаются сюда заходить. Несколько месяцев я охранял высокопоставленное лицо из Эфиопии. И узнал об этом заведении исключительно по этой причине. – Ты полон сюрпризов. – Я задумчиво прожевала еду. А проглотив, сказала: – Раз сегодня мой выпускной, давай поиграем в игру. Назовем ее «Знакомство с Рисом Ларсеном». – Звучит скучно. – Рис окинул ресторан взглядом. – Я уже знаком с Рисом Ларсеном. – А я – нет. Он тяжело вздохнул, и я едва сдержала радость – такой вздох означал, что он вот-вот сдастся. Это случалось нечасто, но, когда случалось, я радовалась, как ребенок в кондитерской. – Ладно. – Рис откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, демонстрируя недовольство. – Только потому, что сегодня твой выпускной. Я улыбнулась. Бриджит: один. Рис: ноль. Остаток ужина я засыпала его вопросами, которые хотела задать всегда, начиная с мелочей. Любимое блюдо? Печеный сладкий картофель. Любимый цвет? Черный. (Шок.) Любимый фильм? «Бешеные псы». Закончив с основами, я подобралась к более личной территории. К моему удивлению, он без пререканий ответил на большинство вопросов. И отказывался говорить только о своей семье. Самый большой страх? Неудача. Самая большая мечта? Мир. Самое большое сожаление? Бездействие. Рис не пояснял свои расплывчатые ответы, и я не стала его подталкивать. Он уже дал мне больше ожидаемого, и, если бы я передавила, он бы закрылся. Постепенно я набралась смелости рассказать о том, что терзало меня последние несколько недель. Медовое вино сыграло свою роль. От него стало тепло и весело, и с каждым глотком мои барьеры рушились. – Тот домашний фестиваль, который ты устроил во время Рокбери… Рис проткнул ножом кусок говядины, не обращая внимания на женщин за соседним столиком, глазевших на него из-за угла. – Да? – Когда я рассказала подругам, они не знали, о чем я. На всякий случай я уточнила и у Авы со Стеллой, и обе уставились с таким изумлением, словно у меня выросла вторая голова. – И? Я допила вино, пытаясь справиться с волнением: – А ты говорил, мои подруги помогли все устроить. Рис тихо жевал, не отвечая. – Ты… – В горле образовался странный ком. Видимо, я слишком много съела. – Придумал все сам? И устроил самостоятельно? – Это пустяки. Он продолжал есть, не поднимая взгляда. Я поняла, что это он, как только поговорила с Джулс, но услышать подтверждение лично – совсем другое дело. Все бабочки разом вылетели из клетки, а ком в горле увеличился. – Совсем не пустяки. Это было… очень заботливо. Как и сегодня вечером. Спасибо. – Я крутила на пальце серебряное кольцо. – Только я не понимаю, почему ты не сказал, что это твоя идея, и зачем вообще это сделал. Я тебе даже не нравлюсь. Риса нахмурился: – Кто сказал, что ты мне не нравишься? – Ты. – Я никогда такого не говорил. – Ты намекал. Ты вечно угрюмый и меня ругаешь. – Только если ты не слушаешься. Я проглотила ехидный ответ. Вечер шел замечательно, и мне не хотелось его портить, даже если рядом с Рисом я порой чувствовала себя непослушным ребенком. – Я не сказал, потому что это было неуместно, – мрачно добавил он. – Ты моя клиентка. Я не должен… делать такие вещи. Мое сердце колотилось о ребра. – Но все равно сделал. Губы Риса сжались в недовольную линию, будто он злился на собственные действия. – Да. – Почему? Наконец он поднял глаза и встретился со мной взглядом. – Потому что мне не понаслышке знакомо одиночество. Одиночество. Слово задело меня сильнее, чем следовало. Физически я не была одна – меня постоянно и ежедневно окружали люди. Но, как я ни старалась притворяться обычной студенткой колледжа, я ею не была. Я была принцессой Эльдорры. Это означало не только гламур и известность, но и телохранителей, круглосуточную охрану, бронежилеты и жизнь, которую приходилось планировать, а не проживать. Другие знакомые мне члены королевской семьи – в том числе и мой брат – были довольны жизнью в аквариуме. Я одна изо всех сил сжималась в комок, отчаянно пытаясь вырваться из собственной кожи. В одиночестве. Рис каким-то образом осознал эту несомненную истину раньше, чем я сама. – Заботливый и наблюдательный. – Он всегда следил за происходящим вокруг, но я не ожидала, что он настолько внимательно наблюдал за мной, разглядев то, что я скрывала даже от себя. – Ты действительно полон сюрпризов. – Никому не рассказывай, иначе придется их убить. Напряжение спало, и на моих губах расцвела легкая искренняя улыбка. – Еще и с юмором. Похоже, твое тело похитили инопланетяне. Рис фыркнул: – Пусть только попробуют. Больше вопросов я не задавала, а Рис не предлагал ответов. Мы закончили ужин в дружеском молчании, а после того как Рис расплатился – он отказался разделить счет пополам, – мы отправились прогуляться в ближайший парк. – Ты правда позволишь мне разгуливать без жилета? – поддразнила я. Пуленепробиваемый жилет висел в глубине шкафа – я не доставала его после поездки в торговый центр. В голове промелькнуло воспоминание о руках Риса на моей коже, и я почувствовала, что краснею. Слава богу, на улице темно. – Не заставляй меня пожалеть об этом. – Рис сделал паузу, потом добавил: – Ты доказала, что достойна доверия, и я могу не дышать тебе в затылок. Он сказал это почти неохотно.