Он был из тех членов парламента, кого имел в виду Эдуард, когда говорил, что не все хотят видеть на троне женщину. – Действительно, – холодно ответила я. – Вы уже много лет пытаетесь принять подобный закон, верно, господин спикер? Похоже, новые идеи бы не помешали. Эрхолл поджал губы и ответил обманчиво любезным тоном: – Надеюсь, вам понравился бал, ваше высочество. Несомненно, охота на мужа – главный приоритет принцессы. Истинную цель бала знали все, но никто не оказался достаточно глуп или бестактен, чтобы озвучить ее… Кроме Эрхолла, который обладал таким авторитетом, что мог оскорблять наследную принцессу на ее собственной вечеринке. Ходили слухи, что он может стать следующим премьер-министром. Я подавила желание его ударить. Это сыграло бы ему на руку. Эрхолл будет только счастлив, если пострадает мой имидж – например, если я нападу на спикера парламента в день своего рождения. – Скажу откровенно, ваше высочество. – Эрхолл разгладил галстук. – Вы милая девушка, но, чтобы взойти на трон Эльдорры, красивого личика недостаточно. Нужно понимать политику, динамику ее развития, разбираться в серьезных делах. Ваш брат этому учился, но вы в последние годы даже не жили в Эльдорре. Вам не кажется, что будет правильнее передать корону кому-то более подходящему? – Кому же? – Мой голос сочился ядовитым медом. – Полагаю, кому-то из мужчин. Эрхолл улыбнулся – ему хватило мудрости не давать прямого ответа. – На ваше усмотрение, ваше высочество. – Позвольте прояснить, господин спикер. – От унижения мое лицо покраснело и покрылось пятнами, но я с собой справилась. Я не доставлю ему удовольствия, потеряв самообладание. – Я не собираюсь отрекаться, отходить в сторону или передавать свои обязанности кому-то еще, – как бы мне этого ни хотелось. – Однажды я взойду на трон, и вам придется передо мной отчитываться, если вы еще будете у власти. – Лицо Эрхолла помрачнело. – Поэтому нормальные отношения выгодны всем. – Я сделала паузу, а затем добавила: – Так что советую следить за тоном, когда вы разговариваете со мной или любым другим членом королевской семьи. Вы здесь гость. Мне больше нечего вам сказать. – Вы… – Эрхолл шагнул ко мне, но побледнел и быстро отступил. К нам подошел Рис – его лицо оставалось бесстрастным, но глаза были темнее грозовой тучи. – Вас кто-то побеспокоил, ваше высочество? Эрхолл глянул на него, но благоразумно промолчал. – Нет. Спикер как раз уходит. – Я изобразила вежливую улыбку. – Верно, господин спикер? Губы спикера сжались. Он коротко кивнул, выдавил «ваше высочество», повернулся на пятках и ушел. – Что он сказал? От Риса исходили осязаемые волны угрозы, и я не сомневалась: если я ему разрешу, то он выследит Эрхолла и сломает ему шею. – Ничего стоящего. Правда, – повторила я, когда Рис уперся взглядом в то место, где стоял Эрхолл. – Забудь о нем. – Он хотел схватить тебя. – Он бы не рискнул. – Я не знала, что собирался сделать Эрхолл до появления Риса, но он был слишком умен, чтобы терять самообладание на публике. – Прошу, забудь. Я просто хочу спать. Вечер был долгий. Я больше не хотела тратить энергию на Эрхолла. Он того не стоил. Рис подчинился, хоть и с недовольным видом. С другой стороны, он вообще редко выглядел довольным. Он проводил меня до комнаты и, когда мы подошли к двери, вытащил что-то из кармана костюма. – Твой подарок на день рождения, – хрипло сказал он, протягивая мне свернутый лист бумаги, перевязанный лентой. – Ничего особенного, но он был у меня с собой, и я подумал, может, тебе понравится. У меня перехватило дыхание. – Было вовсе не обязательно. Мы никогда не покупали друг другу подарки на день рождения. Максимум – еду, и даже тогда делали вид, что праздник тут ни при чем. – Это пустяки. Рис напряг плечи, наблюдая, как я осторожно развязываю ленту. Развернув бумагу, я ахнула. Там была я. Точнее, рисунок меня в бассейне, в окружении холмов и с океаном вдали. Голова запрокинута, улыбка на лице – я выглядела свободнее и счастливее, чем когда-либо себя помнила. Изгиб губ, блеск в глазах, даже крошечная родинка под ухом… Он запечатлел каждую изысканную, кропотливую деталь, и, глядя на себя его глазами, я показалась себе самой красивой женщиной в мире. – Ничего особенного, – сказал Рис. – Оставь, если хочешь, или выброси. Мне все равно. – Выбросить это? – Я прижала рисунок к груди. – Шутишь? Рис, это прекрасно! Произнесенная фраза повисла в воздухе, и мы оба поняли, что я снова назвала его по имени. Впервые после Коста-Рики. Но это казалось правильным, потому что в тот момент он не был мистером Ларсеном. Он был Рисом. И Рис сделал мне лучший подарок из всех, что я когда-либо получала. Да – не модную сумочку и не украшение с бриллиантами, но один его набросок был мне дороже сотни бриллиантов от «Тиффани». Купить бриллиант может любой. Но никто, кроме него, не смог бы так меня нарисовать – кроме того, он впервые поделился со мной своим творчеством. – Нормально. – Он пожал плечами. – Нет, прекрасно, – повторила я. – Серьезно, спасибо. Я сохраню его навсегда. Даже не думала, что доживу до этого дня, но Рис покраснел. Действительно покраснел. Я зачарованно наблюдала, как румянец растекается по его шее и щекам, и меня охватило жгучее желание пройти этот путь языком. Но, разумеется, я не могла этого сделать. Похоже, он хотел сказать что-то еще, но передумал. – Не охранная сигнализация, но ее можем оставить на Рождество, – сказал он с ухмылкой. Я усмехнулась – от его таланта и чувства юмора у меня кружилась голова. Больше всего на свете я любила, когда вечно серьезный Рис шутил. – Ловлю на слове. – Спокойной ночи, принцесса. – Спокойной ночи, мистер Ларсен. Той ночью я лежала в постели и смотрела на рисунок Риса в лунном свете, сочащемся сквозь занавески. Хотела бы я снова стать той девушкой. Она еще не наследная принцесса, греется на солнце в далеком городке, где никому ее не найти. Но я уже не она. Возможно, рисунок Риса понравился мне так сильно не только потому, что он был художником, но и потому, что он увековечил ту версию меня, которая ушла навсегда. Я аккуратно свернула картину и спрятала в потайной угол прикроватной тумбочки. Принцесса на полставки. Чтобы взойти на трон Эльдорры, красивого личика мало. Позвольте прояснить, господин спикер. Я не собираюсь отрекаться, отходить в сторону или передавать свои обязанности кому-то еще. До сих пор я была пассивной участницей собственной жизни: позволяла другим принимать за меня решения, терпела оскорбления прессы и презрение таких, как Эрхолл. Хватит. Пора брать все в свои руки. Политическая жизнь Эльдорры была полем битвы – и вот-вот раздадутся первые выстрелы. Глава 25 Рис Кто-то однажды сказал, что ад – это другие люди[11]. Они были правы. В частности, ад – наблюдать, как другие люди скользят по катку, пьют горячий шоколад и строят друг другу глазки, как в проклятом романтическом фильме.