Если бы взглядом можно было убить, то Рис бы уже отправил Стефана в могилу. Еще одна причина, по которой я не решалась поцеловать Стефана. Казалось… неправильным делать это перед Рисом. Боже, следовало продумать все заранее. – Мне понравилось, – сказала я, когда осознала: он ждет ответа. – Спасибо, что согласился – уверена, ты занят подготовкой к завтрашней поездке. – Конечно. Стефан улыбнулся. Я улыбнулась. Мои ладони вспотели. Давай. Всего лишь крошечный поцелуй. Тебе не в чем себя винить. Вы с Рисом не встречаетесь. – Не знаю почему, но у меня возникло странное желание рассказать все известные мне любопытные факты о цветах, – сказал Стефан. – Ты знаешь, что в семнадцатом веке тюльпаны в Голландии стоили дороже золота? Буквально. Так бывает, когда я нервничаю. Начинаю извергать всякие бесполезные факты. Тонкий намек от Стефана: он тоже хочет поцеловаться. Иначе у него не было бы причин нервничать. Я незаметно вытерла ладони о юбку. Не смотри на Риса. Если посмотрю, то точно не смогу. – Как увлекательно. – Я вздрогнула, осознав, что так отвечают, когда совершенно не интересно. – Правда. Стефан рассмеялся. – Боюсь, есть лишь один способ остановить меня, пока я до смерти не утомил вас цветочными познаниями, ваше высочество, – мрачно сказал он. – Какой? – спросила я, отвлеченная взглядом Риса, прожигающим дыру в моем боку. – Этот. Прежде чем я успела отреагировать, губы Стефана соединились с моими, и, хотя я понимала, что приближается поцелуй, от изумления я замерла как вкопанная. Губы Стефана были мягкими, с легким привкусом мяты. Приятный, сладкий поцелуй – такие показывают в кино, и они вызывают головокружительный восторг у большинства женщин. К сожалению, я к ним не относилась. С тем же успехом я могла поцеловать собственную подушку. На меня нахлынуло разочарование. Я надеялась, поцелуй изменит ситуацию, но он лишь подтвердил мои подозрения. Стефан, при всех его замечательных качествах, не для меня. Возможно, было наивно надеяться, будто я смогу найти привлекательного и приятного в общении жениха. Как бы меня ни торопили, в двадцать с небольшим сложно отказаться от надежды на любовь. Наконец я собралась с силами и решила отвлечься от своих мыслей, но не успела – в оранжерее послышался громкий треск. Мы со Стефаном друг от друга отпрянули, и мой взгляд упал на Риса – рядом с ним лежал разбитый горшок с лилиями. – Рука соскользнула. – В его голосе не слышалось ни грамма раскаяния. Это – как бы помягче выразиться – было полным бредом. Рис был крупнее среднего человека, но двигался со смертоносной грацией пантеры. Именно ее он сейчас и напоминал – пантеру за секунду до прыжка на ничего не подозревающую жертву. Лицо сосредоточено, мускулы напряжены, глаза, словно лазерные прицелы, устремлены на Стефана, который беспокойно заерзал под тяжелым взглядом. – Внимание всем гостям, сады закрываются через пятнадцать минут, – прогремело объявление, спасая меня от самого неловкого момента в жизни. – Пожалуйста, пройдите к выходам. Сады закрываются через пятнадцать минут. Уважаемые посетители сувенирного магазина, пожалуйста, завершайте покупки. – Думаю, это знак. – Стефан с улыбкой протянул мне руку, настороженно поглядывая на Риса. – Пойдемте, ваше высочество? Мы забронировали оранжерею, но остальные сады оставались открыты для публики. Наверное, мы могли бы остаться подольше, но у меня не было желания затягивать вечер. Я взяла Стефана под руку и направилась к выходу, где мы попрощались неловким полуобъятием-полупоцелуем в щеку и договорились встретиться снова, когда он вернется в Атенберг. Мы с Рисом молчали, пока не подошли к машине. – Ты платишь за цветочный горшок, – сказала я. – Я разберусь. Стоянка была пуста, не считая нескольких машин вдали, и между нами нарастало напряжение – такое сильное, что хоть ножом режь. – Знаю, он вписывается в образ прекрасного принца, но, возможно, тебе стоит продолжить поиски. – Рис открыл дверь машины. – Ты целовала кошку с большей страстью. – Ты поэтому опрокинул лилии? – Моя. Рука. Соскользнула, – выдавил он. Возможно, дело было в выпитом за ужином вине, а может, в стрессе. В любом случае я не смогла сдержаться – и расхохоталась. Дикий, истерический смех – я задыхалась и хваталась за живот прямо посреди парковки. – Что, черт подери, смешного? – Мрачный тон Риса заставил меня рассмеяться еще сильнее. – Ты. Я. Мы. – Я утерла слезы. – Ты бывший «морской котик», а я из королевской семьи, но мы оба столь упорно не замечаем слона в посудной лавке, что впору переезжать в зоопарк. Он не улыбнулся моей, вынуждена признать, неудачной попытке пошутить. – Не понимаю, о чем ты. – Перестань. – Я устала бороться. – Я уже спрашивала и спрошу еще раз. Почему ты вернулся, мистер Ларсен? Только теперь давай по-честному. – Я дал честный ответ. – Другой честный ответ. Челюсти Риса сжались. – Я не понимаю, чего ты хочешь, принцесса. – Хочу, чтобы ты сказал правду. Я-то знаю свою правду. Мне нужно было услышать его. В чем она заключается? От поцелуев только одного человека в моем животе порхали бабочки. От прикосновений только одного человека я воспламенялась и начинала верить во все фантастические вещи, о которых я мечтала уже долгие годы. Любовь, страсть, желание. – Правду? Рис сделал ко мне шаг, и твердая сталь в его глазах уступила место бушующим грозам. Я инстинктивно отступила назад и уперлась спиной в наш внедорожник. Рядом стояла еще одна машина, и мы оказались в своеобразном коконе, где затрещало электричество, когда он положил руки по обе стороны от моей головы. – По правде, принцесса, я вернулся, зная, на что подписываюсь. Видеть тебя каждый день и не иметь возможности прикоснуться. Поцеловать. Потребовать. – Дыхание Риса обжигало кожу, когда он опустил руку и провел ладонью по моему бедру. Она прожгла толстую ткань юбки и колготок, между ног все сжалось, а соски затвердели. – Я вернулся, хотя знал, какие мне придется выдержать пытки, потому что я без тебя не могу. Даже когда тебя нет рядом, ты везде. В моей голове, в моих легких, в моей чертовой душе. И сейчас я изо всех сил стараюсь не сорваться, дорогая, поскольку хочу одного – отрезать этому ублюдку голову и подать ее на блюде просто потому, что он осмелился к тебе прикоснуться. А потом наклонить тебя и отшлепать по заднице за то, что ты ему это позволила. – Он обхватил меня между ног и сжал. Я застонала от боли и удовольствия. – Поэтому не надо. Меня. Провоцировать. По венам пронеслась тысяча эмоций, от возбуждения и опасности закружилась голова. Рис говорил опасные вещи. То, что мы делали – чувствовали, – было опасно. Но это меня уже не волновало. – Рис, я… Рев автомобильной сигнализации разрезал неподвижный ночной воздух, и вдалеке послышался смех. Я моргнула – туман в голове немного рассеялся, – но не двинулась с места. Рис оттолкнулся от меня с жесткой улыбкой. – Вот твоя правда, принцесса. Счастлива? Я попыталась снова: – Рис… – Забирайся в машину. Я сделала, как он сказал. Мне хватало ума не провоцировать его прямо сейчас. – Нам нужно поговорить, – сказала я, пока мы ехали. – Хватит с меня разговоров.