– Я так больше не могу. Все стихло. Мое сердцебиение, мой пульс, гул холодильника и тиканье часов на стене. Как я могу быть жив, если сердце уже не бьется? – Не можешь – что? – В вакууме, созданном словами Бриджит, мой голос прозвучал странно. Ниже, гортаннее – как у животного, попавшегося в собственную ловушку. Глупый вопрос. Я знал ответ. Мы оба знали. В глубине души я предвидел этот момент с нашего поцелуя в темном коридоре целую жизнь назад, но все же надеялся. Бриджит моргнула, в ее прекрасных голубых глазах мерцала боль – но потом они ожесточились, и моя надежда умерла, мгновенно сгорев. – Продолжать это. Мы. – Она указала на нас. – Все, что было. Все должно закончиться. Глава 40 Бриджит Не смотри на него. Если я посмотрю на него, то свихнусь – это уже и так почти случилось. Стресс, чувство вины и истощение последних дней пропитали меня насквозь, превратив в ходячего мертвеца. Но я ничего не могла поделать. Я посмотрела. И сердце тут же разлетелось на бессчетное множество осколков. Рис уставился на меня так неподвижно, что мог сойти за статую – если бы не боль, мерцавшая в глазах. – Было? – Этот спокойный, ровный тон никогда не предвещал ничего хорошего. – Было здорово. – Слова горчили на языке, как ядовитые пилюли лжи, которые я впихнула в себя, чтобы пережить следующий час, а возможно, и всю оставшуюся жизнь. – Но люди знают. Мы в центре внимания. И не можем продолжать, как бы… то ни было. – Здорово, – все тем же угрожающе спокойным голосом. – Рис. – Я сильнее обхватила себя руками. Персонал больницы поддерживал в комнате комфортные двадцать три градуса, но кожа под ладонями казалась ледяной. – Пожалуйста, не усложняй. Пожалуйста, дай моему сердцу спокойно разбиться. – Черта с два. – Его серые глаза потемнели почти до черноты, а на виске пульсировала вена. – Скажи, принцесса. Ты делаешь это, потому что хочешь или потому что чувствуешь, что должна? – Я не чувствую, что должна. Я должна! – Меня охватило раздражение, острое и горячее. Как он не понимал? – Пресса подтвердит обвинения, это лишь вопрос времени. Элин, Маркус и моя семья уже знают. Как думаешь, что случится, когда все вскроется? – Ваше величество! – Дедушка! Николай, Маркус и Элин бросились к Эдуарду, а я стояла, не в силах пошевелиться. Я должна присоединиться к ним. Убедиться, что он в порядке. Но разумеется, он не был в порядке. Он потерял сознание… из-за меня и моих слов. Потому что я подумала, на одно мгновение, что могу обрести некое подобие контроля над собственной жизнью. Если бы он умер, нашим последним разговором стала бы ссора. – Ты разорвешь отношения и больше никогда не увидишь мистера Ларсена. – Нет. Что-то внутри меня рассыпалось в труху. – Бриджит… Звук моего имени, глубокий и резкий, царапал волю, оставляя глубокие вмятины – хотя она изначально была непрочной. Если дело касалось его. Я закрыла глаза, пытаясь отыскать крутую, непробиваемую версию себя, которую представляла публике. Которая могла часами улыбаться, стоять и махать толпе, пока шпильки стирают мои ноги в кровь. Которая шла за гробом отца и сдерживала слезы, пока не сжалась в комок на полу в ванной во время поминок. Но я не могла. Я никогда не умела скрывать от Риса истинную себя. Я слышал, как он идет ко мне. Вдохнула чистый, мужественным аромат – с годами он стал для меня ароматом покоя, потому что означал: Рис рядом, и я в безопасности. Почувствовала, как он вытер большим пальцем слезу, которую я даже не заметила. Не смотри на него. Не смотри на него. – Принцесса, посмотри на меня. Я покачала головой и сильнее зажмурила глаза. Эмоции сдавили горло тугим узлом, и стало почти невозможно дышать. – Бриджит, – на этот раз тверже, более властно. – Посмотри на меня. Я сопротивлялась еще минуту, но желание избежать душевных страданий меркло по сравнению с потребностью до последнего впитывать каждую частичку Риса Ларсена. Я посмотрела на него. Серые грозы глядели на меня, потрескивая от тревоги. – С фотографиями разберемся. – Он схватил меня за подбородок и со свирепым видом провел большим пальцем по нижней губе. – Я же сказал: ты моя, и я тебя не отпущу. Даже если вся армия Эльдорры попытается меня оттащить. Хотела бы я, чтобы все было так просто и я бы могла положиться на его веру. Но наши проблемы вышли далеко за рамки фотографий. – Ты не понимаешь. Мы не сможем жить долго и счастливо – мы не сказка. Мы – запретное любовное письмо, которое прячут в глубине ящика стола и достают лишь во мраке ночи. Мы – мгновение блаженства перед кульминацией, когда все рассыпается в прах. Мы – история, которая неизбежно подходит к концу. – Это конец. Моя мать умерла, родив меня. Мой отец умер, когда поехал покупать то, о чем попросила я. Мой дед чуть не умер, потому что я не захотела отказываться от единственного, что когда-либо делало меня счастливой. Это – мое наказание за эгоизм, за желание получить что-то для себя. Будущие королевы живут не для себя, они живут для своей страны. Такова цена власти. Как бы я ни пыталась изменить реальность, правда оставалась правдой – настало время повзрослеть и посмотреть ей в глаза. Рис сжал мой подбородок сильнее. – Мне не нужно «долго и счастливо». Мне нужно просто быть рядом с тобой. Видеть тебя счастливой, здоровой и в безопасности. Черт побери, Бриджит, мне нужна ты. Как угодно, хоть как-нибудь. – Его голос сорвался впервые за все годы нашего знакомства, и мое сердце дрогнуло. – Если ты думаешь, что я оставлю тебя разгребать это дерьмо в одиночестве, ты совсем меня не знаешь. Проблема заключалась в том, что я его знала, и знала, что вынудит его отступиться, но не могла заставить себя сказать это прямо сейчас. Последний эгоистичный поступок. – Поцелуй меня, – прошептала я. Риса не смутила внезапная перемена моего тона. Он обхватил меня за шею и прижался к губам. Глубоко, жестко и жадно, словно между нами ничего не менялось. Он всегда знал, что мне нужно, даже без слов. Я впитывала его всего, сколько могла. Его вкус, его прикосновения, его запах… Хотела бы я запечатать все это в бутылку, чтобы согреваться этим напитком грядущими ночами и годами. Рис поднял меня и отнес к дивану, задрал мою юбку, спустил трусы и проник в меня с чувственной, нарочитой медлительностью. Растягивая меня. Наполняя. Разбивая меня на тысячу осколков и собирая воедино, снова и снова. Несмотря на тоску в сердце, тело реагировало на него, как всегда: страстно желая и отчаянно нуждаясь в большем. Рис сжал мою грудь и провел большим пальцем по соску, играя с чувствительной областью, пока в животе не поднялась новая волна жара. Все это время он долбился в меня – его член медленно и неторопливо проскальзывал к точке, от которой перед глазами вспыхивали звезды. – Рис, прошу. – Чего ты хочешь, принцесса?