К знакомому кафе я подъехал даже немного раньше запланированного. Скоротав время за быстрым обедом, уже допивал кофе, когда пришла Каира. Она прошла мимо, оглядев масляным голодным взглядом с головы до ног, от чего у меня невольно участилось дыхание. Чертовка явно уловила мое желание, адресованное не ей, и теперь просто не могла оставить это без внимания. В туалет она вошла шатенкой, а вышла оттуда яркой брюнеткой с немного стеснительной улыбкой на полных губах. Увидев такое точное подобие Кэтрин, я вдруг задумался над тем, насколько сильно эта женщина пробралась мне под череп, рождая весьма однозначные желания. — Привет, милый, — мурлыкнула Каира, присаживаясь напротив. Ее длинные пальцы коснулись моих, отнимая чашку с бодрящим напитком. — Давно ждешь? Ее глаза смеялись, левый уголок губ был приподнят и слегка подрагивал. Суккуб играла, наслаждаясь произведенным эффектом. И я понял, что буквально поедаю ее взглядом, а в брюках стало ощутимо теснее. На миг прикрыв глаза, я приложил правое запястье к левому, активируя нужные руны-рисунки, и снова посмотрел на притихшую собеседницу. Та держалась за горло, силясь протолкнуть воздух в легкие, но тьма знала свое дело… — Я ждал дольше, чем договаривались, — наконец ответил ей, медленно ослабляя хватку смертельной петли. — И хочу, чтобы ты ценила мое время, дорогая. Суккуб закашлялась, жадно вдыхая воздух и глядя на меня зло, сбрасывая личину Кэтрин от бессилия. — Кофе? — примирительно спросил я, подзывая официанта. — Чай с молоком, — чуть подумав, проговорила она, изящно откидывая с лица прядь волос. — Сказал бы сразу, что она для тебя значит больше, чем остальные… Ну да ладно, Адам, кредиты вперед, и слушай… ГЛАВА 15 — Что делать, если влюбляешься в некроманта? Ты не думай, мне просто так интересно, в теории. — Не знаю, Кэтрин, я таких мазохисток еще не встречала. — Донна передернула плечами. — Даже в теории лучше держаться от них подальше. И от менталистов — тоже. — А твой муж? Он не маг? — не отставала я. — Очень слабый артефактор. — При воспоминаниях о некоем Коуле на губах Донны заиграла нетипичная для нее романтичная улыбка. — У него другие потрясающие таланты. — Например? — не удержалась от вопроса я. — Он умеет слушать не перебивая, умеет молчать, когда другие начинают давать советы и критиковать, умеет так посмотреть, что чувствуешь себя особенной… Я бы пошла за ним на край света, но, слава богу, он об этом не просит. — Значит, в нем совсем нет изъянов? Взглянув на Донну, внимательно следящую за движением авто, поняла, что она может быть и мягкой. С мужем — так точно. Нельзя говорить с такой теплотой о том, кого не любишь всей душой. — Иногда ему нужно уединение, — чуть подумав, ответила она. — Кто-то обращается с просьбами, или он сам находит что-то «невероятное, потрясающее, превосходное» и тогда зарывается в древних книгах и свитках, читает, записывает что-то, ведет себя как помешанный… В эти дни, а иногда и недели Коула просто нельзя трогать, остается только ждать его возвращения в наш бренный мир. — О, это мне знакомо, — засмеялась я. — Боюсь, со мной бывает примерно то же, когда работаю. И для того, чтобы находиться рядом с таким человеком, нужно много терпения. Донна удивленно посмотрела на меня: — Адам, кажется, упоминал, что ты лишилась дара и много лет занимаешься домашним хозяйством. Это было в перечне проблем, которые нужно обсудить с менталистом. — Донна стала загибать пальцы: — Лишение дара, отсутствие воспоминаний, потеря и спутанность сознания, резкие смены настроения и преклонение перед Роджером Поуком. Я ничего не упустила? Ничего. Мне вдруг расхотелось говорить, но сестра Адама продолжала испытующе на меня посматривать, ожидая реакции. — Дар начал возвращаться, — нехотя проговорила я. — А в остальном все верно. — О, ну это же прелестно. Сможешь себе на жизнь зарабатывать, — вполне логично рассудила Донна. — Когда меня Поук бросил, я не способна была два плюс два сложить — в мозгах была полная каша. С тобой он явно действовал аккуратней. Мне показалось, что в ее голосе мелькнула обида, и губы сами растянулись в злой усмешке. Да, со мной он был аккуратнее, Донна, восемь лет используя меня по своему усмотрению, Роджер пощадил мой мозг, оставив возможность складывать числа, но вычеркнув любые воспоминания. Вяло кивнув, я отвернулась к окну и вдруг задумалась, какой выглядела в глазах Адама. Эти его замечания, переданные сестре, про частую смену настроения и спутанность сознания… Кого он видит во мне? Бедную клиентку, временно ставшую его любовницей? Несчастную сумасшедшую, которую можно только жалеть? Отчаявшуюся женщину, бросившуюся на некроманта с голодухи? Передернув плечами, ощутила внутренний холод. Ужасно захотелось поговорить с самим Боннером на эту тему, откровенно, начистоту… И тут же пришлось одернуть себя, признавая, что он был во всем прав, характеризуя меня как жертву ментального насилия. Хватило пяти пальцев, чтобы напомнить, сколько нерешенных проблем ждут своей очереди… И все они не его, а мои. — Вот и «Гнездо», — сообщила Донна, касаясь моего плеча и кивая головой в сторону. — Приехали. Я перевела взгляд в указанном направлении и потеряла дар речи. Это был дворец, возвышающийся над морем и высеченный прямо в скале. Он поражал даже самое буйное воображение! Огромный, мощный и, кажется, совершенно неприступный, в то же время он буквально манил подойти ближе и убедиться, что это реальность, что кто-то действительно посягнул на природу, обустроив в сплошном массиве скалы собственное «гнездо». — Земля здесь пронизана пещерными ходами, — вмешалась в мои мысли Донна, — а в подземелье самого замка пускают только избранных. Там проходят обучение некроманты-старшекурсники. — А поле вокруг? — уточнила я, увидев неподалеку трехэтажный особняк и несколько построек поменьше. — Тоже их территория. Мы туда и поедем. — Донна выкрутила руль и свернула с дороги в сторону. — Гостям в замок нельзя. Ни родителям, ни родственникам, ни тем более случайным приезжим. Но нас примут в особняке. Остаток пути мы ехали молча. Я смотрела на монументальное нечто, недаром названное «Гнездом ворона», и не могла поверить, что сюда когда-то привезли маленькую девочку Мари, а еще раньше — маленького мальчика Адама. Почему-то именно здесь наиболее ясно поняла, как страдала миссис Боннер, провожая сначала сына, а потом и внучку в это логово некромантов. Ужасный все-таки дар… И в момент, когда вспоминала рассказ Донны, вдруг остро ощутила на себе чей-то взгляд. На одной из открытых веранд замка я разглядела миниатюрную черноволосую девочку. Она смотрела на нас, заложив руки за спину, строгая, в темном длинном платье, с бледным лицом, черты которого с такого расстояния я не могла разобрать… — Марианна, — подтвердила мою догадку Донна и помахала рукой, на миг оторвавшись от руля. — Она знала, что мы приедем. Стоило посмотреть вверх снова, как девушка развернулась и ушла, словно бы и не поняла, что приветствие относилось именно к ней. Я удивленно вскинула брови, а Донна грустно улыбнулась и качнула головой, поясняя: — Она ждала Адама, видимо… Нужно было уговорить его приехать. — Они давно виделись? — Да. По визофону созваниваются часто, но вот так, вживую, давно. Мы хотели отметить ее десятилетие на каникулах, но пока нет возможности забрать Мари домой. — То есть у них сейчас каникулы? — Я снова уставилась на пустую теперь уже веранду. — Угу. Представляю, как она обрадуется, узнав, что Адам восстанавливает имение. Теперь наверняка захочет праздновать там. — А тебе это не нравится? — Конечно. Я годами пытаюсь найти к ней подход и из кожи вон лезу, чтобы угодить малейшим прихотям в редкие встречи. Тот дом полон тоски и несбывшихся надежд, понимаешь? Мы с Коулом обустроили для Мари комнату в собственном жилище, приезжаем постоянно, пороги обиваем… А она может даже не прийти на встречу, сказав, что голова болит. Жуткий характер, вся в отца. Хмыкнув, я вдруг вспомнила, как трепетно Роджер относится к собственной матери. Нет уж, эта деточка явно унаследовала характер по линии Боннеров… Один Адам чего стоит. — Я сказала что-то смешное? — В голосе Донны послышалась злость. — Нет, прости. Просто вспомнила себя в возрасте Марианны, — соврала, запоздало поняв, что моего мнения здесь никто не спрашивал. — Тяжелое время для родителей. Остается только надеяться, что она перерастет все это. — Если Адам будет продолжать свои приезды, да еще и имение отстроит, то вряд ли. — Покачав головой, Донна упрямо поджала губы. А подумав, добавила со злостью: — Он обещал дать мне время наладить отношения с дочерью, но нет… Впрочем, это вина Поука, чтоб ему провалиться. — То есть ты попросила Адама не приезжать? — Задав вопрос, я даже о собственных волнениях перед встречей с менталистом забыла. Так и смотрела удивленно, не веря собственным ушам. Ну не могла же Донна быть настолько… мягко говоря, странной? — Да, я! — Она чуть сбавила скорость, сильно вильнув на ухабистой дороге. — А что мне оставалось? Марианна в Адаме души не чает, а все остальные могут идти лесом. Но она моя дочь, а не его. Ну и, думаю, ты сама понимаешь — будет лучше нам быстрее разобраться с твоими проблемами здесь. Поук ведь поедет за тобой и может узнать о существовании Мари… Хотя до ее дня рождения вы уже все равно не успеете решить все проблемы. Ну, ничего, отметим праздник немного позже. — Когда Адам уедет? — уточнила я. Донна раздраженно повела плечами и заговорила ледяным тоном: — Многих воспитанников и вовсе никогда не забирают по домам, особенно — с таким сильным даром. Они опасны и нестабильны. Так что это, в общем-то, даже норма. — А не лучше ли рассказать девочке про отца? Это многое прояснило бы для нее… в ваших отношениях. — Серьезно? — Донна зло рассмеялась. — Прийти и сказать: «Твой отец — маньяк и сволочь, он меня ментально насиловал, а потом появилась ты. Конечно, я тебя ненавидела какое-то время, но потом меня отпустило. О, и это не все. Сейчас этот псих где-то рядом, так что лучше отсидись в замке, где и так находишься безвылазно, а потом, когда, может быть, Адам поймает гаденыша, мы будем жить дальше, теперь уже — душа в душу». Так? Я вскинула брови, открыла рот, чтобы тут же его захлопнуть, и отвела взгляд. На самом деле меня невероятно возмущала позиция Донны. Во всем. Начиная с ненависти к ребенку, которого сама выносила и родила, продолжая просьбой к брату, чтобы тот бросил девочку, привязавшуюся к нему, и заканчивая эгоистичным желанием закрыть глаза на неправильное поведение в прошлом и стать безоговорочно любимой матерью. А еще я не понимала ее желания скрывать от девочки правду про отца. Во-первых, потому что Мари рано или поздно заинтересуется этим вопросом и разузнает все сама, а во-вторых, потому что Роджер и правда мог быть где-то рядом и представлял опасность. Но кто я такая, чтобы воспитывать женщину старше себя… тем более она родного брата предпочитала не слушать. — Вот родишь своего ребенка, тогда и поговорим, — вдруг ляпнула Донна, вбив последний гвоздь в гроб, где было похоронено хорошее к ней отношение. — Я и не спорю, — откликнулась, очень стараясь подавить раздражение. — Хорошо. — Шумно выдохнув, Донна стремительно перевела тему разговора на более удобную для нас обеих: — Профессора, к которому я тебя везу, зовут Анри Велье, он гений психиатрии и обладает колоссальным ментальным даром, но… слегка проблематичен в общении. Покажите мне того, кто не проблематичен! В последнее время в моем кругу появлялось все больше странных хмурых лиц с многочисленными тараканами в головах, и это настораживало. Как говорится, скажи, кто твой друг… — Хам? — предположила я, уже понимая, что права. — Не совсем. Точнее, не только. Мизантроп. — Психиатр-мизантроп? — Угу. Но гений. Так что терпи.