– Как ты себя с нами ведёшь? – продолжает нарываться сестра. – У босяка своего понабралась? – Я попросила тебя заткнуться, – поворачиваюсь к ней. – Понимаю, ты всю жизнь мстишь за то, что я нашла в себе силы выйти замуж за кого хотела, но не заставляй напоминать твою историю. – Мама, – взвизгивает Оля. – Что она себе позволяет? Какую историю? – С твоим одноклассником. Кажется, Семён? Сын нашей учительницы физики. От него ты сделала аборт в одиннадцатом классе? – теперь смотрю в упор на Олю. – Помнишь? – Мама…– лицо сестры вытягивается и вмиг становится уязвимым. – Откуда она знает? – Я многое знаю, но в отличие от тебя обладаю природным тактом, чтобы не бросать это обвинение в лицо каждый раз, когда ты оскорбляешь моего мужа или мою семью. – Как ты смеешь мне это припоминать? – впадает Оля в истерику. – Я счастлива в браке много лет. А где твой муж?! Где он? – Тебя это не касается. – Он бросил тебя. Бросил, – взрывается сестра. – Ты даже Соболева возле себя удержать не смогла. – Я поеду, – говорю маме, поднимаясь и целуя её в щеку. – Прости, – шепчу на ухо, не замечая того, как Оля продолжает сыпать оскорблениями. Выйдя из дома, ещё раз оборачиваюсь и осматриваю входную дверь. Утираю слёзы и всхлипываю. Это должно было когда-то случиться. Я больше не буду стараться поддерживать с ними связь. Долгое время я пыталась соответствовать и терпела. Как умела, со своей стороны, выстраивала мост к ним, но в одиночку это сделать невозможно. Мой плач перебивается телефонным звонком. – Да, – говорю, утирая слёзы. – Ты… плачешь? – спрашивает Богдан растерянно. – Что случилось? – Ничего. Даня затягивается сигаретой, шумно выдыхает дым и молча слушает, как я усаживаюсь в машину. – Как ты себя чувствуешь? – Как новенькая, – отвечаю успокоившись. – Я принял твою ответку. В груди разливается приторное тепло от воспоминания о том, как его тело выглядело с утра. Расслабленное и… большое. Я всё рассмотрела. Грудь, живот, бёдра. Пришлось сбежать раньше, чем желание дотронуться победило мой разум. – Это не ответка, Богдан, – возражаю устало. – Просто не хотела тебя будить, нужно было развести детей и выйти на работу с утра. – Ясно. Ваньку с Машкой заберу сам, как обещал. – Хорошо. Спасибо. – Вообще, не за что, вроде как, – недовольно выговаривает. – Я их отец. – Даня, – выдыхаю. Ещё одного сражения не выдержу. – Не начинай. Конечно, ты их отец. Я ведь всё тебе рассказала. Не надо. – Да, кстати, – продолжает невозмутимо. – Звонил мой адвокат, ты попросила о встрече насчёт мирового соглашения? Может перестанем общаться через посредников? Ночью мы неплохо ладили. Или это принципиальный момент. – Конечно, нет, – вспыхиваю об упоминании о ночи, теребя оплётку руля. Я не буду винить одного Соболева в том, что случилось. Я... сама хотела секса с ним. – Тогда предлагаю увидеться завтра за обедом, чтобы всё обсудить? – Хорошо. – Надеюсь, я не встречу Долинского, поедающего салат? – Нет, – смеюсь, опустив голову. – Отлично. Детей привезу вечером. Вспоминав наш вчерашний разговор, вставляю: – Я хотела, чтобы мы вместе с ними объяснились… – Потом, Ян. Дай мне время, к такому я пока не готов. – Ладно, – соглашаюсь. – Думаю это терпит до официального развода. – Спасибо, что напомнила, – отвечает мрачно. – Удачи и… не гоняй. Глава 36. Яна. Воздуха в машине становится катастрофически мало, когда я подъезжаю к «Марио». Место для обеда выбирал Богдан, но мне уже всё очень нравится. Выхожу из машины, захватив сумку. Увидев в отражении витрины, насколько красиво сочетается молочный цвет пальто с моими белоснежными волосами и в меру смуглой кожей, улыбаюсь. Надо честно признаться. Я готовилась к встрече заранее. С учётом того, что развод на данный момент полностью моя инициатива, это, наверное, странно. О причинах своего внезапного желания надеть обтягивающее платье и высокие сапоги, я подумаю вечером. – Привет, – аккуратно стреляет Богдан мне в спину, когда я подхожу к дверям. – Привет, – резко разворачиваюсь на каблуках. В левой руке у него телефон, прижатый к уху, в правой – сигарета, как обычно. Складываю ладони на груди, придерживая сумку, и жду, пока он докурит. Сверкнув глазами, Даня отворачивается и продолжает: – Насть, давай уже завязывай, тысячу раз повторил, что это первоочередные задачи на сегодня. Протупим с заказом, останемся без раздаточных колонок. Не продлим договор с металлистами, пожарные выебут. Закатываю глаза с усмешкой. Слушаю, как неведомая мне Настя на том конце зачёсывает оправдания, а Богдан часто курит. И всё бы ничего, только все его сотрудники всегда были мужского пола. Это правило, которого он придерживался с самого начала. Говорил, что с парнями ему проще. А сейчас что? Решил усложниться? Немного потерянно пробегаюсь взглядом по широким плечам, обтянутым тканью дорогого пальто, и закусываю губу. По телу прокатывается волна негодования, посвящённая самой себе. Я всё решила. Зачем сейчас мучиться? Мне надо переключиться и не думать об этом. – Ладно, ты молодец, хорошо справляешься, – Богдан тушит сигарету и выкидывает в урну окурок, а затем смотрит на часы. – Через час-два буду. Убирая телефон в карман, разворачивается. – Пойдём, – указывает на вход. Киваю и прохожу к двери, которую он галантно придерживает. В гардеробе оставляем вещи. Мельком изучаю вполне стандартный вид Соболева – чёрная тонкая водолазка и джинсы. Всё время не могу уловить, в чём он мне нравится больше – в одежде или без неё?! Раздумывая над этим вопросом, забираю сумочку со стойки. Когда охлаждённый воздух касается моей частично оголённой спины, я вдруг отчётливо понимаю, что перестаралась. Об этом же говорят глаза Богдана, в которых замечаю тонкую иронию. – Красиво, – хрипит он за спиной, когда администратор ведёт нас к столику. – У меня встреча вечером, – обозначаю на всякий случай оглядываясь. – А дети с кем? Чёрт. Ругаюсь про себя. Довольно сложно сыграть в собственную востребованность перед человеком, который каждый вечер по душам болтает с твоими детьми. А они, как известно, часто приплетают лишнее.