Сажусь в такси и еду в ресторан. Все вроде идет нормально. Мы мило болтаем, сидя за столиком, я не чувствую дискомфорта. С Семёном, оказывается, говорить так же легко, как и в переписке. Нет никакого контраста, мне не кажется, что передо мной сидит другой человек. Нет, он все тот же Сэм, с которым я перебрасывалась голосовушками обо всем на свете. Единственное, что немного напрягает, так это то, что он знает Демида… — Значит, ты скоро снова улетаешь? — спрашиваю и сама слышу грусть в своем голосе. — Такая работа, Саш, — Сэм мягко улыбается. — А я только начала привыкать к тебе настоящему. Вот ты сидишь передо мной, а не записываешь видео, — облизываю губы. Неужели флиртую? Вот так, взаправду, а не в сообщении. — Это на пару недель. Потом думаю уйти в отпуск на пару месяцев. Смотрим друг на друга. Щеки немного печет. Кошусь на бутылку вина, которую мы заказали, но так к ней и не притронулись. Правда, несмотря на это, все равно, когда оказываемся в машине Семёна, целуемся как сумасшедшие. Пробую его на вкус. Не чувствую отвращения, но и бабочек в животе нет. Просто приятно. Семён обнимает, крепко прижимает к себе. От него вкусно пахнет. Я окончательно расслабляюсь, отдаюсь порыву, чувствую, как волнуется сердце, потому что переходит на бег. Мы изучаем друг друга в этих поцелуях. Наверное, именно их нам и не хватало в наших переписках. Объятий и поцелуев. Сэм обхватывает мой затылок ладонью, касается губами щеки и зацеловывает шею. Тут же покрываюсь мурашками, зарываюсь пальцами в его короткостриженые волосы, издаю тихий стон. — Дёма, — срывается с языка, и мир вокруг замирает. ____________ *Песня «Гитара», исполнитель Любовь Успенская. Глава 19 Это стремно — назвать мужчину, с которым целуешься, другим именем. Особенно именем бывшего мужа, который тебя предал. Накрываю губы пальцами. Смотрю на свои колени. — Прости. Лицо горит. Стыдно. Очень и очень стыдно. В глазах встают слезы. Чувствую себя ужасно. Семён откидывается затылком на подголовник и смотрит в потолок. Между нами повисает тишина. Она такая неуютная. Пугающая даже. — Нам не стоило, — перехожу на шепот. — Прошло слишком мало времени. Сэм кивает, а потом тянется к ключам. Заводит машину и трогается с места. — Отвезу тебя домой, — произносит вполне себе миролюбиво. — Я понимаю. Как там говорят? — смотрит на меня. — Он был герой не ее романа? — улыбается. От него веет теплом, и я копирую эти эмоции. Мои губы тоже трогает улыбка. — Да, так говорят… — Ну, значит, не судьба, — пожимает плечами и притормаживает на перекрестке, потому что загорается красный. — Прости, мне правда нравится наше общение. Но к чему-то большему я сейчас не готова. — Не бери в голову, Саш. Легко сказать. Но вот сделать… Как избавиться от чувства вины перед этим парнем? Боже, я ведь всех всегда жалела, даже Ермакова. После всего я продолжала ему сочувствовать. У дома Семён глушит двигатель, а я поджимаю пальчики на ногах, умоляя всех богов, чтобы он вдруг не полез ко мне с новым поцелуем. Вдруг решил, что я так цену себе набиваю. Не хотелось бы. — Ну, — берет меня за руку, — значит, друзья? Чувствую в этот момент, как гора с плеч падает. Улыбаюсь широко и уже искренне. Часто киваю, а пальцы покалывает от того, как Сэм сжимает их в своей ладони. — Друзья, — проговариваю вслух, будто пробую это слово на вкус. — Ты очень классный, правда. — Я знаю, — Семён смеется. — Попробовать стоило. Ты шикарная, Сашка. Нужно быть наглухо отбитым, чтобы проигнорировать желание познакомиться с тобой ближе. Значит, будем дружить? — переспрашивает. — Будем, — аккуратно высвобождаю свою руку из его захвата. — Договорились. На связи. — На связи, — толкаю дверь и вылезаю из салона авто. Холодный зимний воздух набивается в легкие, вызывая резкий порыв кашля. Взмахиваю рукой и бегу к подъезду. Открываю дверь магнитным ключом и, только оказавшись в лифте, чувствую, как выравнивается сердцебиение. Говорить о том, что в реальности после этого свидания мы с Сэмом вживую, больше не виделись, думаю, не нужно. И так все ясно. К лету и все наши переписки сошли на нет. Я попробовала, не получилось. Можно посмеяться и громко крикнуть: «Несите следующего», но следующий мне не нужен. Мне никто не нужен. Ермаков попрежнему в моей голове, и это убивает. Разъедает мою личность. *** Отдаю коробку с тортом курьеру и заглядываю в ежедневник. После нелепого свидания с Семёном я увлеклась выпечкой. Делаю теперь сладости на заказ. Переехала в квартиру побольше, веду свой маленький блог начинающего кондитера и уже этим вечером улетаю во Францию на обучение к очень крутому кондитеру. Тут спасибо Ермакову, деньги на такие вот спонтанные решения у меня теперь есть. Мама, конечно, в шоке. Ей мое новое увлечение не нравится, а слышать о тортах как о профессии она вообще не хочет. Говорит, что я зря, получается, училась в вузе. У меня могла бы сложиться прекрасная карьера педагога, но я променяла ее на замешивание теста. К счастью, это ее личное мнение, на которое мне абсолютно фиолетово. Я устала быть той, кем меня хотят видеть. Не так давно осознала, что ведь всегда подстраивалась под Ермакова, сама того не замечая. Под родителей тоже. И под обстоятельства, даже если они причиняли мне боль и вред. Терпела стиснув зубы. Так ведь правильно. Теперь хочу по-другому. Шумно выдыхаю и осматриваю кухню. Самое ужасное — это прибирать все после готовки. Быстро загружаю посудомойку, мою столешницы и с чистой совестью иду приводить в порядок уже себя. Принимаю душ, накручиваю локоны, собираю чемодан и снова в путь. Этот год прошел под эгидой перелетов. Я сменила десятки стран и сотни локаций. Поверила в себя, приняла прошлое и двигаюсь в светлое будущее. На мужчин попрежнему смотрю с опаской, да и не подходят они ко мне. Ленка уже не раз подмечала, что я теперь вечно хожу с такой миной, что ни один мужик в здравом уме знакомиться с этой стервой не подойдет. Улыбаюсь. Такси мчит по московским улицам. Я долго колебалась, стоит ли менять город, но Ермаков вроде как иммигрировал, поэтому я решила, что с его отъездом и воздух тут очистился. Пока жду свой вылет, тусуюсь в ВИП-зале и пью брют. Настроение просто шикарное. Правда, в самолете все меняется. — Боже, — накрываю лицо ладонью. — Ну как так? — смотрю на бывшего мужа и задаю сама себе этот вопрос. Такие совпадения слегка пугают уже. Ермаков проходится по мне внимательным взглядом и удивленным не выглядит. Он будто бы знал, что я сяду рядом. Когда я делала выбор между бизнесом и экономом, стоило выбрать второе. Тогда мы бы сейчас точно не сидели на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Плюхаюсь в кресло. Демид не отводит взгляда. Его губы трогает улыбка, а у меня автоматически уже закатываются глаза. — В этот раз я за тобой следил, — выдает уже серьезно. — Зачем? — пересиливаю себя, чтобы не вскочить и не выбежать из самолета. — Почти год прошел, Дём. Все закончилось. — Почти год… Сложный год. Без тебя сложно. До сих пор. Ты отлично выглядишь, красивая. — Касается моих волос и убирает за ухо выбившуюся прядь. — Я очень хотел к тебе больше не лезть. Ситуация — отстой. Знаю, мы все выяснили, но… Демид замолкает, рассматривает меня. Так пристально, что сердце в груди начинает биться громче. — Видел твой блог. Ты молодец, — меняет тему. — Спасибо. — Закидываю ногу на ногу и смотрю в иллюминатор. Мурашки по коже. Так колко. — Зачем это все?