Еще раз идиот. — Иди, ладно? — Саша смотрит мне прямо в глаза. Заторможенно киваю. Какие же они у нее красивые, какая же она прекрасная… — Хорошо. Можно вопрос? — Какой? — Почему ты сюда прилетела? — У меня обучение. — Обучение? Лицей отправил? — Я больше не работаю в лицее и вообще не преподаю. — Серьезно? Год не хотел лезть в ее жизнь. Ничего не узнавал намеренно. Мне было достаточно того, что физически у нее все хорошо. Боялся, что, если начну интересоваться — сорвусь и приеду к ней раньше. Только вот смысла в этом не было. Вопрос с Асей был не закрыт. Сейчас я вижусь с Егором четыре раза в месяц. Он живет с моей матерью. Ася уехала обратно в Питер, но, насколько я знаю, на следующей неделе хочет забрать Егора к себе. Буквально на днях я встречался с ее родителями, и они в шоке от того, что вытворила их дочь. Ася живет у них и туда же заберет Егора. Все встречи с сыном будут проходить через Асиного отца, мы условились, что всем так будет проще. Асе не нужно видеть меня, а я не хочу видеть ее. Мне претит мысль бросить мальчика, который ни в чем не виноват. Его мать совершила ошибку, жестокую, но он тут ни при чем. С моим отцом у меня были хорошие отношения. Я искренне его любил и не думаю, что в такой ситуации он бы поступил как-то иначе. Взять воспитание Егора полностью на себя я не могу. Жесткий график, другая страна сейчас, ну и, конечно же, Саша. Я не планирую ее терять. По крайней мере, сделаю все, чтобы этого не произошло окончательно. — То есть ты больше не училка? — Нет. Я кондитер, Ермаков. И если ты не уйдешь сейчас, я приготовлю для тебя тортик с ядом, — прищуривается. Выставляю руки перед собой, распрямляю ладони. Улыбаюсь и, кивнув, выхожу в коридор. Значит, обучение. Кондитер… В течение следующего часа усиленно выясняю, на какое все-таки обучение и к кому прилетела Саша, и, когда получаю информацию, решаю, что встречу ее после занятий. К тому же заканчивает она в десять вечера, до этого же времени бесцельно катаюсь по городу, а потом покупаю корзину цветов. У здания, где проходят Сашины курсы, жду ее минут сорок. Приехал раньше на всякий случай, боялся прокараулить. Правда, теперь, когда она спускается по ступенькам, продолжаю сидеть в машине и жадно на нее пялиться. Она просила больше не приближаться к ней, но я не могу себя пересилить. Понимаю, что веду себя неадекватно, наверное, но по итогу толкаю дверь и вылезаю на улицу. Огибаю тачку сзади и достаю корзину тюльпанов из багажника. Саша подходит к краю тротуара. Горит красный. Пешеходы стоят. Набираю в легкие побольше воздуха и, вытянув руку, окликаю жену. Бывшую жену, это важно помнить, конечно. Только вот в голове она попрежнему нынешняя. — Саш! Александра поворачивает голову. Сталкиваемся глазами. Шумная толпа начинает идти вперед, потому что загорелся зеленый, и только Саша медлит. Еще не ступила на пешеходный. Смотрит на меня. Уверенно иду к ней и вытягиваю за руку из этого потока. — Снова ты? — голос сочится разочарованием. — Поздно уже, и я подумал… — Десять вечера, Дём. А мне давно не пять лет. Я сама в состоянии добраться до отеля. — Знаю, просто хотел… — Забить на мои просьбы. Понимаю. Это так в твоем стиле. Поджимаю губы и делаю маленький шаг назад, крепче сжимаю ручку корзины цветов в кулак. — Я, — выдыхаю и не знаю, что говорить. Мыслей много, только вот вряд ли они будут звучать убедительно для Саши. — Это тебе, — протягиваю цветы. Саша смотрит на белые бутоны, и ее губы трогает легкая улыбка. — Спасибо. Очень красивые. Все? — Позволь тебя подвезти. Это ничего не будет значить… — В моем случае это уже никогда ничего не будет значить. Пойми это, наконец, Демид, и отпусти. Самому станет легче. — Ты отпустила? Саша выпячивает нижнюю губу, словно маленькая девочка, и, пожав плечами, фиксирует корзинку на согнутом локте. — Не хочется выяснять отношения на улице, — смотрит на мою машину. — До отеля десять минут езды, я думаю, нам этого хватит. Мы поставим точку и разбежимся. Пропускаю Сашу вперед, а потом открываю для нее дверь, забирая цветы, чтобы уложить их на заднее сиденье. Пока иду к своему креслу, хаотично соображаю, что нужно сделать, чтобы этой точки в нашей жизни не случалось. Оказавшись за рулем, скольжу взглядом по Сашиным ногам в тонком черном капроне. Она это замечает и сразу прикрывает колени тренчем. — Можешь высказаться, Дём. Я послушаю. Правда, я за сегодня и так многое слышала. — Я хочу тебя вернуть, — говорю прямо. Ходить вокруг да около больше нет ни времени, ни смысла. Сашка улыбается, опускает взгляд на свои руки, а я замечаю, как у нее вздымается грудь. — Как ты это представляешь? Я думаю о тебе? Да. Я не забыла нас? Да. Я смогу снова тебе довериться? Нет. Я смогу не бояться еще каких-нибудь провокаций? Нет. Я смогу не реагировать на твоего сына и ваши с ним встречи? Нет. — Я понимаю… — Но эгоистично хочешь, чтобы я все-таки смогла. Принять ребенка, принять хейт, который был, принять твою ложь. Да? — Не знаю, — откидываюсь затылком на подголовник. — Прости. Я… Ты права, думаю только о себе. Просто, понимаешь, я не знаю, что сделать, чтобы все исправить, чтобы вернуть тебя. — Наверное, это и не нужно тогда, Дём. Правда, мы оба взрослые люди. Машина проплывает по вечерним улицам, а мы медленно погружаемся в молчание. Саша смотрит прямо перед собой, а я слежу за дорогой, бросая взгляды на жену. Эмоциональное состояние в труху. Потираю руль подушечками больших пальцев, перевожу взгляд на Сашу. Сталкиваемся глазами в этот момент. — Демид, я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И я очень хочу быть счастливой сама. Но уже больше года твое нахождение рядом отдаляет меня от этой мечты. Злюсь на себя. На все, что произошло. На Сашку. Неосознанно давлю на газ чуть сильнее. Крепче стискиваю руль. Сидеть с ней рядом, понимая, что это конец, невыносимо. Хочется быстрее закончить этот вечер. Эти муки. Саше приходит сообщение, и она тянется в сумочку за телефоном. Читает и улыбается. Во мне в этот момент просыпается дикая ревность. У нее кто-то есть! Как я раньше об этом не подумал? Поэтому стену между нами и невозможно сломать, у нее кто-то есть! Может быть, даже Сэм. Эта мысль взрывает мозг в ту же секунду. Не знаю, чем руководствуюсь, но в какой-то момент просто вырываю у нее из рук смартфон, открываю окно и выбрасываю в него телефон. Саша замирает. Ошарашенно смотрит на меня и, как рыбка, только шевелит губами, не издавая звуков. — Прости, я… Когда соображаю, что сделала, скатываюсь в отрицание и чувство вины. — Ты больной, Ермаков. Останови машину, я хочу выйти. — Здесь нельзя тормозить. — Мне плевать. Я хочу уйти. Ты ненормальный! Ее звонкий голос застревает в голове, как и взгляд, осуждающий. Она злится, ненавидит меня в этот момент. Молчу, продолжаю вести машину, крепко стиснув зубы. Сашка бьет меня по плечу. Матерится, а потом хватается за руль. Скорость небольшая, мы в черте города, но все происходит неожиданно. На секунды теряю управление. Хватает этого мгновения. Мы вылетаем на встречку, а дальше все как в замедленной съемке. Фары. Скрип шин. Запах жженой резины. Удар. Чувствую кровь, касаюсь пальцами лба. Подушка безопасности вылетела из руля. Ребра сдавливает. Дышать становится тяжело. Машину крутит по полосе, пока мы не влетаем боком в столб. Слышу Сашин крик, а когда фокусирую на ней взгляд, понимаю, что она уже без сознания.