– Да какого хрена! – взрывается Кот, стоит ему зайти в свою приёмную. – Здесь вам что, ботанический сад? – Я ни при чём. – Приходится прикусить щёку изнутри, но улыбка всё равно прорывается под злым Костиным взглядом. Примирительно поднятые ладони его тоже не особо радуют. – Серьёзно? – издевательски тянет он. – Нет, я, конечно, рад, что он появляется на работе хотя бы так, – широким жестом Кот обводит заставленную всевозможными цветами приёмную, – но где уже мои долбанные акты?! – Кот… Константин Александрович, Аня передала вам акты и накладные за последние полтора месяца. – Лучезарно улыбнувшись, я отдаю ему папку, которую забрала у Ани, пока она охала на всё это великолепие. – Подлизывается, – кривится Кот, словно у него здесь не цветы, а сборище налоговиков сидит. – Аня? – невзначай переспрашиваю я. – Ага, Аня, – усмехается он, берёт папку и заходит к себе. Выходит, снова обводит взглядом уставленные самыми разными цветами пол, столы и даже подоконник. – Инициатива наказуема, Крис, – мстительно сообщает Кот. – Решила помириться? Вот давай сама всё это и выноси. – В смысле решила? – Уперев руки в бока, обалдеваю я. – При чём тут это или, думаешь, я сама себе весь цветочный скупила? – Мне-то зубы не заговаривай, – хмыкает он. – А то я не знаю как вы, б… девушки инициируете весь этот влюблённый бардак. Так что давай убирай эту клумбу, пока клиенты не перепутали нас с дендрарием. – Костя! – Ничего не знаю, – отрезает он. – Пять минут на мой кофе и вперёд, спасать бедные цветочки и себя от моего гнева. И этот… начальник уходит, плотно закрывая за собой дверь кабинета. Ну, Воскресенские! Один другого хлеще! Но делать нечего, раздражённо выдохнув, я иду за кофе, а, когда возвращаюсь, в дверях приёмной сталкиваюсь с рабочим в синем комбинезоне и вазой в руках. Моей вазой, между прочим! С моими же цветами. – Что происходит? – встретив второго, собираюсь я возмутиться, и для этого даже оставляю священный кофе на своём столе, но… – Ещё две минуты и всё уберут, – улыбается средний Воскресенский, восседая в кресле, которое уже освободили от цветочной корзины. – Откуда ты?.. – Я знаю Кота, – пожав плечами, поднимается Ник и подходит близко-близко. Так, что я различаю тёмные крапинки в светлых глазах. – К тебе или ко мне? – Что? – подвисаю я, но предательские мурашки уже бегут по рукам. Это вот так я собиралась испытывать его терпение? Больше похоже на испытания для моего. – Цветы отвезти к тебе или ко мне? – уточняет Ник. Прекрасно всё понимающий, кстати, и исполняющий вот это с явным удовольствием. – Я не дам тебе ключи, – упрямо задираю я подбородок, беру со стола поднос и возвращаюсь к прямым обязанностям. – Значит, ко мне. И вроде речь о цветах, но голос у него настолько довольный, что плохо верится. Собираясь сказать, что одного цветочного мало, чтобы я согласилась на свидание, я снова выхожу в приёмную, но куда там. Ни цветов, ни Воскресенского. Приходится заниматься работой, но свежий, с холодком аромат цветов преследует меня весь день. Не помогают ни уговоры, ни понимание, что кондиционер давно всё выдул. А перед обедом заходит Аня. – Слушай, это Никита Александрович, да? – Кивает она на пустой уже пол и присаживается на краешек стола. – Цветы организовал. – Угу, Никита Александрович. Что он, вообще, о себе думает? На работе мы, по завету Кота, как бы работаем. Да и вчера я не имела в виду, что надо устраивать бардак прямо здесь! – Он хороший, – тепло улыбается Аня так, словно говорит о брате. – Да. – Когда не отмораживается, так совсем прелесть. Кстати, неплохо бы уточнить, откуда у него такое хобби. – Слушай, а что за история с его футболом? – А ты не знаешь? – удивляется она и закидывает ногу на ногу. – Александр Иванович, их отец, был профессиональным футболистом, вроде даже успешным и почти знаменитым, но получил травму на поле. Не критичную, но надо было восстанавливаться вот прямо сейчас. Когда об этом узнал тренер, Александра Ивановича отправили на скамейку запасных, – Аня вздыхает, – как понимаешь, уже навечно. – И он компенсировал, научив сыновей? – Поставив локти на стол, я устраиваю на них подбородок. – Не совсем. – Бросив взгляд на дверь Кота, она встаёт и поправляет юбку. – Он ушёл в бизнес, а Костя, Никита и Есений, уже после того, как раскрутились, купили футбольный манеж и подарили его отцу на день рождения. – Они сделали что? – Открываться шире мои глаза, уже, кажется, не в состоянии. – Ну, да, – пожимает она плечами. – Буквально за месяц они перетрясли там весь хлам, купили новое оборудование, обновили здание и открыли детские секции. А Никита Александрович захотел быть тренером. – Но откуда ты это знаешь? – Поработай с моё, – фыркает Аня и в этот момент открывается начальничья дверь. – Добрый день. – Аня, – кивает Кот, хочет обратиться ко мне, но передумывает. – Я заеду сегодня в восемь. – Я помню, – улыбается она, как-то мимолётно, но игриво одновременно. Стоп. То есть никому ничего на работе нельзя, а Кота эти правила не касаются? Ор-р-ригинально. – Отлично, – не впечатляется Кот и за одно это хочется приложить его во-о-н той тяжёлой папкой. – Крис, поехали. – Куда? – На обед, – тяжело вздыхает он, будто разговаривая с особоодарёнными. – Пообедаем, а потом… – Кто тут Батманова Кристина Владимировна? – Появляется в дверях курьер с известным логотипом на куртке. – Я, – оборачиваюсь к нему. – Доставка на ваше имя. И, пока мы с Аней ошалело за ним наблюдаем, парень достаёт из квадратной сумки обед. И обед, похоже, мой, потому что там моё любимое поке* с лососем, любимый салат с овощами и ролл с угрём. Тоже любимый. – Приятного аппетита и хорошего дня, – желает он и скрывается за дверьми приёмной. – Это… – Нет, понятно, что Ник постарался, но я всё равно теряюсь. – Ладно, я поехал, – хмыкает Кот и тоже выходит. – Вот это отношения, – мечтательно вздыхает Аня. – Можем, попьём как-нибудь кофе вместе? – Да, давай, – встряхнувшись, улыбаюсь я. – Супер, тогда хорошего обеда, – подмигивает она и оставляет меня одну. Почти одну – вместе с контейнерами, от которых ароматно пахнет едой. Моей любимой едой, и это больше цветов повышает шансы Ника на новое свидание. Забрав свой обед, я перемещаюсь на подоконник. Подо мной исторический центр города, надо мной яркое солнце, приглушённое атермальными стёклами и, скинув туфли, я вытягиваю ноги. Хорошо настолько, что тянет жмуриться и мурчать. Можно даже на чьем-нибудь плече, но капитулировать так быстро – себя не уважать, поэтому я обедаю в тишине и покое, чувствуя, как внутри разрастается то, что никуда и не исчезало. Интересно, как бы выглядели эти годы, если бы Ник решился тогда, а не сейчас? А в том, что он смог бы перебить все Сашкины ухаживания, сомнений не было. Стоило нам тогда, на первом моём Костином дне рождении столкнуться ближе, поговорить дольше простого привет-пока и у Саши не осталось бы и шанса. Так, как сейчас. Громкая вибрация и звонок заставляют вздрогнуть. Чтоб тебя. Кому и что там ещё надо? Но звонок не прекращается и, чертыхнувшись, я босиком возвращаюсь к столу. Тяжело вздыхаю. – Да, Саш. – Как тебе обед? Глава 21. Крис – Обед? – Только не говори, что доставка опоздала, и я испортил сюрприз, – не особо расстраивается Саша, а я снова в каком-то ступоре. Сегодня мне на них везёт.