– Не испортил. Пол. Кресло. Шкаф. Подоконник. Контейнеры с логотипом. Взгляд медленно скользит по маленьким коробочкам, а в горле ком. – Тогда что так убито? Крис, у тебя точно всё нормально? – Не называй меня так, – прошу я и прихожу в себя. – Спасибо за обед. – Не за что. Я помню, что раньше ты вечно забывала с собой еду, а сходить куда-то поесть не успевала. Вряд ли что-то изменилось. – Не изменилось. Отношение к нему изменилось это да, а вот еду я забываю по-прежнему. – Я приеду сегодня? – Похоже, задумавшись, я пропускаю часть монолога. – Кристина? – Зачем? Правда, не хочу. Даже ради Даньки. Даже по дружбе. Разочарование минутной давности настолько выбивает из колеи, что хочется сесть, успокоиться и покопаться в себе, а не в наших с ним отношениях. – Я скучаю, – негромко отзывается Саша. – Это преступление? – Только если перед твоей Зоей, – хмыкаю я и прошу: – Саш, давай не сегодня – день был сложный и вряд ли дальше станет легче, я устала, Данька… наверное, тоже устанет. – Давай я заберу тебя, и мы вместе за ним съездим? – Его новая идея ещё хуже предыдущей. – Саш, не сегодня. Всё, пока. Бросив телефон на стол, я уже без всякого удовольствия смотрю на еду. И выкидывать жаль, и есть уже не хочется. Боже, как я докатилась до того, что забота мужа, пусть почти бывшего, но столько лет находившегося рядом, встаёт поперёк горла? Хотя… это его «Извини, надо было рассказать о ней раньше», всё ещё дурным эхом отзывается не только в ушах, но и во всём теле, и вдруг становится зябко. Хлопает дверь приёмной. – Крис, ты замёрзла? – Одной рукой Ник, который вдруг оказывается рядом, обнимает, крепко прижимая к себе, а второй берёт пульт от кондиционера и прибавляет градусы. – Крис? – Просто задумалась. – Дурацкие мысли про шикарного мужчину и невзрачную меня пытаются сбить с толку, но такому я не сдаюсь. – О свидании? – Не отпуская, улыбается он и невозможно не улыбнуться в ответ. – Об обеде. Вдох-выдох, улыбнуться, развернуться и убрать с себя наглые конечности, которым только дай, и оккупируют всю территорию. – Класс, я как раз хотел позвать тебя в стейк-бар, здесь недалеко. – Он заправляет мне за ухо какой-то микроволосок не для порядка, а чтобы ласковым касанием пройти по скуле и щеке. – Это же не свидание, просто ланч с коллегой. – Воскресенский! – смеюсь я, качая головой. – Тебя могила не исправит. – Могила – нет, – загадочно поднимает он бровь и подаётся ближе, – а у тебя получится, я уверен. Попробуешь? – И весёлое подмигивание вдогонку. – Нет уж, давай ты как-нибудь сам, а я полюбуюсь на результат. Быстро составив коробочки с подоконника друг на друга, я убираю их в ящик и сажусь за стол. – Договорились, – веселится Ник. – Так что насчёт обеда? – Всё, закончился, – с притворным сожалением я показываю на часы. – Не судьба. – А если я отпрошу тебя у начальства? – хитро прищуривается он, нависая надо мной чересчур привлекательной глыбой. Все эти его мышцы, обтянутые белоснежной рубашкой, светлые джинсы, зачёсанные назад волосы… ходячий секс, и сладкий спазм внизу живота напоминает, что он может стать моим. Ага, если очень постарается. – Никита Александрович, как некрасиво пользоваться служебным положением. – Я ещё даже не начал, – фыркает Ник и вдруг обходит стол, чтобы бухнуться передо мной на одно колено. Да, блин, опять?! – Крис, – патетично начинает он, доводя меня до инфаркта, подаётся вперёд и продолжает тихим шёпотом: – пошли со мной на день рождения? – К кому? – ошалев, выдавливаю я из себя. Нет, это, конечно, лучше ЗАГСа, но как-то совсем неожиданно. – К маме, – оглянувшись по сторонам, ещё тише отвечает Ник. – Моей. В смысле нашей. – С ума сошёл? А Даньку я куда дену? – Возьмём с собой, она придёт в экстаз. – Пока я соображаю, что в моём чуде такого хорошего, чтобы порадовать чужих мам, Ник перестаёт паясничать и присаживается передо мной уже на корточки. – Крис, либо ты меня спасаешь, либо больше не увидишь. – Да зачем я сдалась тебе на мамином дне рождения? – Чтобы она по-тихому не женила его прямо там, – ехидно отзывается Кот от двери. – Вечно ты не вовремя, – кривится Ник, вздыхает и встаёт. – Я в курсе, – хмыкает Кот, но вместо того, чтобы уйти к себе, присаживается на мой стол. У нас сегодня что, общий сбор в этой приёмной? – Уверена, что ваша мама ничего такого не хочет, – вздыхаю уже я, но сбросить начальственный зад со своего стола всё-таки стесняюсь. – Хочет-хочет, – издевается Кот. – Хочет, – обречённо подтверждает Ник. – Тогда пусть начнёт с него. – Стеснение заканчивается, и мой палец упирается в начальничий рукав. – Он же старший. – Я перевожу взгляд на Ника. – Или я чего-то не знаю? – Я паршивая овца. – Такого довольного тона я у него ещё не слышала. – На меня давно махнули рукой, а Еська ещё маленький, не нагулялся, так что остаётся Ник. – И в этот раз она настроена серьёзно. – Не передать словами, каким милым может стать Воскресенский-средний, когда ему что-то надо. Глаза как у кота из мультика, жалобный вид. – Поможешь, Крис? – Ты же специально всё это придумал, – качаю я головой, смерив обоих недовольным взглядом. – И братца подговорил… – Я тебе, между прочим, Константин Александрович, – возмущается тот. – Константин Александрович не размещает царственный тыл на чужих столах, – прищуриваюсь уже я, – а вот коты только этим и занимаются… – Батманова! – рычит Кот. – Кристина Владимировна. – Не называй её так, – одновременно отбриваем мы с Ником и недовольно переглядываемся. Я недовольно, а ему очень даже весело. – Вы ведь не отстанете, да? – вздохнув, на несколько долгих мгновений я прикрываю глаза ладонью. – Ладно, на день рождения пойду, но только с Данькой. – Сразу расставляю я приоритеты. – Без проблем, – разводит руками один Воскресенский. – Родители рехнутся от счастья, – ехидничает другой. Страшно представить, что может выкинуть третий из братьев, видеть которого мне ещё не приходилось. – И когда дата? – устало подперев кулаком подбородок, вздыхаю я. – Завтра, но нас зовут в субботу, – усмехается Кот и поправляет и так идеальный галстук. Да как он не задыхается в такую жару? – Ладно, дальше сами. Хоть кому-то в этом офисе надо работать, да ведь, Крис? – издевается он. Так бы и запустила в коротко подстриженный затылок чем-нибудь потяжелее. Не поэтому ли приёмная девственно пуста? И никаких тебе пресс-папье… видимо, чтобы избежать соблазна. – Забей, – фыркает Ник и снова нависает надо мной, сверкая невозможными глазами. Даже предполагать не хочу, что за мысли бродят сейчас в его голове. – За платьем поедем? – С каких пор это стало мужским делом? – Податься ближе, почти коснуться губами его подбородка. – А кто ещё поможет тебе… с застёжкой.