Это не поцелуй даже, так, издевательство на тему. Мазнув губами по губам, он не останавливается, легко касаясь скулы. – Воскресенский, я взрослая девочка, – соблазнительным шёпотом, – как-нибудь справлюсь. – А я справлюсь? – хмыкнув, отстраняется он. – С твоим платьем. – Вот и узнаем. – На третьем свидании? – Свидание? На дне рождения мамы? Сейчас же. – Это не свидание, Ник, – со смешком откидываюсь я в кресле, – это гуманитарная помощь бедным братьям Воскресенским. – Принято, – похоже, не особо верит он. Да я сама не верю, учитывая, что от одной мысли о знакомстве с их родителями по рукам бегут волнительные мурашки. – Детали обсудим по дороге. – Какой дороге? – За Данькой, конечно, – хмыкает он и выходит, не оставляя мне возможности отказаться. Глава 22 А удачная идея получилась с выходными. Ещё и Кот со своими вставками пришёлся как нельзя кстати. Хмыкнув, я пытаюсь заняться паническими воплями айтишников, но куда там. И проблема даже не в том, что я то и дело ловлю себя на довольной усмешке, а в том, как бы сдержаться до выходных. От глупостей так точно. Потому что те три дня стали едва ли не самыми хреновыми из всех, что я помню. И судя по реакции Крис, не только для меня, и от этого ещё хуже. Оттого, что из-за кретина Батманова я загнулся сам и заставил мучиться её. А всё почему? Потому что я ждал именно этого, гола не в те ворота, и поверил намёкам на раз. Ладно, хоть мозгов хватило одуматься. Хотя тот её «допрос» кажется, отключил последние. Страшно сказать, под руками трещало дерево многострадального стола, а моей мечте хоть бы хны. Крис знала, я не сорвусь. Чувствовала себя в безопасности, несмотря ни на что и собиралась разобраться до конца. За что ей большое человеческое спасибо. Потому что я вполне себе искренне собирался плюнуть на воссоединившееся семейство Батмановых. Вопрос, надолго ли собирался, конечно, но… Но сейчас всё как надо, Батманов в пролёте, а я снова завоёвываю свою Крис. Зная о Даньке, Кот отпускает её раньше прошлых своих секретарей и в целом подозрительно лоялен. Неужто история с Эллочкой так на него повлияла? – Крис. Она оборачивается и качает головой. А вместе с ней оборачиваются половина офиса, спешащие по домам. – Воскресенский, ты знаешь, как это называется? – весело фыркает она, подходя. – Рейдерский захват. – И в ход идут рейдерское объятие и рейдерский поцелуй. Увы, пока в щёку увернувшейся мечты, но те из сотрудников, кто поумнее и так всё поняли, а, значит, в ближайшее время слухами будет гудеть весь офис. – Ты бы ещё на общем собрании объявил о моём привилегированном положении. – Хоть завтра. – И вот вообще ни разу не шутка. – Едем? Всё ещё обнимая Крис за талию, я открываю дверь машины. – Идём. – Даже не думает садиться она и хитро прищуривается. – Или слабо? – Дойти до садика пешком? – Захлопнув дверь, я опускаю взгляд на её босоножки на каблуке. – А тебе? И не ожидаю, что тонкие пальчики лягут мне на грудь, а сама Крис приблизится вплотную. Какие там люди, если у меня на реальность сразу накладывается ярко-розовая дымка. – На метро, Ник, – многообещающе шепчет Крис, почти касаясь моих губ своими, – на метро. Рывок, объятие, стоп. В тот момент, когда она со смехом уклоняется от поцелуя, в мозгу проясняется. Как бы да, мы всё ещё на офисной парковке, мимо всё ещё идут люди, а Кот всё ещё против любого разврата, кроме собственного. – С тобой хоть к Сашенькиной матери. Выдохнуть, отпустить, вернуть насмешливую улыбку. – А кто это? – с весёлым интересом спрашивает Крис, не торопясь отходить от машины, к которой я прижал её пару мгновений назад. – А это я расскажу тебе по пути. И действительно рассказываю про Марию Васильевну, Сашеньку, почти с меня ростом, и красные бутсы. А потом рассказываю уже что-то другое, открывая перед Крис дверь метро, и ловлю чистый кайф просто от того, что она улыбается. Правда, перед рамкой приходится притормозить. – Признавайся, когда ты здесь был в последний раз? – оглядывается она, бросив телефон в поднос между двумя металлоискателями. – Студентом. – Какой-то юркий мужичок пытается влезть между нами, но я легко оттесняю его плечом и прохожу вслед за Крис. – У отца была традиция дарить машину на диплом, после этого с метро как-то не срасталось. – Всем троим? – Округляет она невероятные глаза. – Всем, – хмыкнув, встаю на эскалатор ступенью ниже, чтобы сравняться, разворачиваюсь и приобнимаю свою мечту за талию. – Не смутило даже то, что Еська так и не получил права. – А зачем тогда… – Крис качает головой. – И что он сделал с машиной? – Продал. – Хорошие были времена, весёлые. – Мы продали все три, чтобы никому не обидно было, и открыли фирму. – Подожди. – Опираясь на мою ладонь, она сходит с эскалатора и не возражает, когда я переплетаю пальцы с её. – А что сказал ваш отец? Александр Иванович. Ого. То есть именем-отчеством она уже поинтересовалась? – Не поверишь, промолчал. – В ожидании поезда я притягиваю её в объятие и чувствую себя самым счастливым человеком на земле. И под землёй. – Пожал плечами, доел, дело было за ужином, и ушёл к себе в кабинет. Уже гораздо позднее отец признался, что это лучшее, что мы могли на тот момент сделать. – А Еська это… – Есений, – фыркаю весело. – Мама посчитала, что это прекрасное весеннее имя. – Подожди, но ведь Есения – это женское имя? – Да хоть какое, лишь бы стоять вот так вечно. – Только маме это не скажи. – Она женщина крутая, может и ответить. – Еське пофиг, он в целом не от мира сего, а она обидится. – Не скажу… наш поезд. Пока ждём, пока заходим. Непривычно, но терпимо, особенно если отгородить Крис объятием от остальных пассажиров и продолжить разговор – исключительно на ухо. Так, чтобы подвисать, вдыхая её аромат. – А где он? И как Кот терпит, что младший совсем не появляется? – А никто не знает где. – Губами задеть ухо. Пустить по шее Крис мурашки. Вдохновиться так, что метро оказывается совсем не к месту. – Он у нас гений, Кот привык. Бренчание рельс, шатания вагона и экраны, понатыканные так, чтобы точно не пропустить проплаченную рекламу. И, конечно, запах – такой, какой бывает только здесь. Да уж, ностальгия ностальгией, но соскучиться по давним студенческим временам я не успел. – То есть он не в городе? – А этот её интерес к нашей семье мне очень даже нравится. – Бери выше, он даже не в стране, – весело хмыкаю я в ответ. – И не факт, что на одном с нами материке. – Интересные вы братья, – поднимает брови Крис, и за руку тянет меня к выходу. – Какие есть. Мы уже приехали? Больше десяти лет здесь не был, а ничего не изменилось. Всё те же колонны, всё тот же мрамор. И десяток непонятных указателей. – Считай, что испытание ты прошёл, – улыбается она, на мгновение прижимается прохладными губами к моей щеке, и мы начинаем подниматься на поверхность. Глава 23 К машине я возвращаюсь гораздо позже. После Данькиного садика, после репетитора и после слишком приличного кофепития у меня. За те сорок минут, что Данька занимался, мы разве что о погоде не поговорили, а так полный список светских тем – и мой ремонт, и её работа, и даже Кот поучаствовал в нашей беседе. Специфической по всем фронтам, потому что у меня руки чесались, требуя прекращать и переходить к другим, более интересным занятиям. И насмешливые взгляды Крис этому только способствовали. Хмыкнув, я открываю машину.