— Это лучше спросить у него, — давя вздох, отзываюсь я. — А как вы считаете, красные бутсы не делают его слишком агрессивным на поле? — Твою же! — Может, их лучше сменить на зелёные? Сашенька и так слишком нервный, а зелёный цвет успокаивает… Шаря по холлу в поисках спасения, я натыкаюсь взглядом на Крис. Одной рукой она приобнимает Даньку за плечи, второй шутливо натягивая ему капюшон ветровки на чёрно-красную кепку. Радоваться? Хрена с два! Это она что сейчас, в одном своём сарафане под дождь собралась? — Как скажете, Мария Васильевна, всего доброго. Чёрт! Протиснуться через толпу веселящихся парней я уже не успеваю и внаглую пользуюсь запрещённым приёмом: — Данил! Ещё не отошедший от тренировки, Данька резко тормозит и вытягивается. Молодец, пацан, сразу понял, что тренера игнорировать нельзя. А то ходят тут всякие Сашеньки… К тому времени, как он оборачивается и находит меня взглядом, я уже почти рядом с ними. — Никита Александрович? — А попрощаться? — подмигиваю я ему и нет, совсем не смотрю на Крис. Это же надо додуматься! Понятно, лето, но, блин не такое тёплое, чтобы переться по лужам в клееных кроссовочках! И с голыми, до середины бедра, ногами. И без куртки. И… Всё, опять клинит. — Простите, — настороженно отзывается Данька, — кажется, я забыл… — Главное, что я не забыл, — фыркаю весело. — Настоящий мужик, ты куда повёл маму в самый ливень? Промокнете же! Данька раз-другой хлопает ресницами, молча переводит взгляд за окно, а потом и на кроссовки Крис. И только после этого возвращается ко мне. — Дождь, — вздыхает он, — мам, может такси? — Дань, да какое такси! — выдыхает смущённая Крис. Смущённая мной или заботой сына? Хотя какая разница, если в обоих случаях реакция неправильная. — До остановки два шага, а у тебя капюшон! — А у тебя? — Мужик так мужик! Сразу просёк фишку, потому что под такой дождь в футболке и коротком сарафане это перебор. За нами начинают собираться решившие, наконец, промокнуть родители. — Я вас подвезу, — обещаю обоим сразу, подталкивая упирающуюся Крис в сторону тамбура. — У тебя же кресла нет… — отпирается она. — Детского. — У меня есть племянники, — не даю ей соскочить. Данька догадливо открывает дверь, а я сразу раскрываю над ней зонт, чтобы ни одна капля не попала на охренительно длинные и абсолютно свои ресницы. — Ты специально? — тихо шипит Крис, стоит Даньке в своём капюшоне отойти за пределы зонта. — Мне, конечно, льстит, — улыбаюсь я, шалея от того, что, прикрываясь дождём, могу прижать её ближе, — но погода не мой профиль. — А твой тогда что? — раздраженно фыркает она. Мы подходим к машине, на которую десятью секундами раньше я кивнул Даньке. Нажимаю на брелок, глазами показывая ему на левую заднюю дверь. — Данил, садись, там бустер. Пристегнёшься сам? — Легко, — пожимает плечами он. Пользуясь тем, что зонт и я отгораживают нас от Даньки, разворачиваюсь спиной к машине, притягивая её в объятие. — Ты — мой главный профиль, Крис. И от того, что она вся такая тёплая и подвижная под моей ладонью, в мозгу пушки, бомбы, фейерверки и вот это вот всё. А у неё мышечная судорога. Чёрт! — Ты замёрзла. — Чтобы девушку завести, её сначала нужно разогреть. Или согреть, как сейчас, и, заглянув Крис в глаза, я недовольно хмурюсь. — Быстро в машину! Глава 5 К дому Крис подъезжает снова недовольная и подозреваю, что моим самоуправством. А что делать, завела поклонника, теперь терпи. Хмыкнув, я паркуюсь там, куда указывает длинный пальчик с нежно-розовым маникюром. — Спасибо! — Грмоко щёлкает ремень, и Крис оборачивается назад. — Дань, на выход. — Ага, — соглашается тот, но притормаживает, открыв дверь машины. Благо дождь закончился за два перекрёстка до их дома. — А хотите посмотреть новый конструктор? Мы вчера купили. Неожиданное предложение, но капец какое своевременное. — Дань, — включается в роль правильной мамы Крис, — Никита… Александрович и так очень нам помог, ему надо ехать по своим делам. Да и время уже… — Да? — явно расстраивается Данька. — Ну, ладно, папе потом покажу… И вот это «потом» и «папе» выбивает из меня всю сознательность. Вместе с желанием не напирать на Крис, а растянуть удовольствие, дать ей привыкнуть к мысли, что всё, с этой подводной лодки ей уже никуда не деться. — Если твоя мама не против, — глядя исключительно на Крис, — то показывай, я сегодня никуда не тороплюсь. — Ма-а-м? — с надеждой тянет настоящий мужик, и она теряется. То есть в квартиру меня пускать не хотим, но и сыну отказать не можем? — Дань, время уже много, тебе спать через полчаса. — Я быстро, — клянётся он, — только полицейский участок покажу и те наборы, помнишь? Которые дорогие… Сомневаюсь, что у Крис нет денег на конструктор. Подозреваю, что это был всего лишь аргумент «против» покупки очередного набора, но мне это играет только на руку. Да, нечестно. Да, нагло. Да, мне плевать. Потому что ни отпускать, ни давать ей отгораживаться я не собираюсь, а, значит, общение с Данькой не помешает. В том числе в качестве весомого аргумента «за», и речь ни разу не о покупке конструктора. — Даня, — укоризненно качает Крис головой. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — строит глазки тот почище мультяшного кота. — Ладно, только быстро, — сдаётся Крис после нескольких долгих мгновений тишины. — Очень быстро, ты понял, Дань? — Спасибо! — бросается он ей на шею, что в условиях машины так себе идея. — Ты — лучшая мама в мире! Самая умная, самая красивая, самая любимая, самая-самая! А вот тут согласен по всем пунктам. — Вылезай уже, донжуан! — фыркает довольная Крис и вспоминает обо мне. Прикусывает губу, глядя растерянно и смущённо. — Прости, Данька бывает… — Настойчивым, — помогаю с определением, жирно так намекая на себя. И умная девочка Кристина понимает намёк, а потому недовольно поджимает губы и, взглянув на меня последний раз, выходит из машины. Квартира, где живут Крис с Данькой, ещё недавно явно была семейным гнёздышком. Потому что общие фото в красивых рамках, неподписанные картонные коробки в коридоре и общая атмосфера уюта и покоя. Бесит. — У вас мило, — замечаю с улыбкой и снимаю кроссовки в прихожей.