— И я приму наказание с достоинством. — Вот, — вздыхает Арс. — Бери пример с Аленки. — Пошел ты. — А что ты читаешь, Арс? — Какую-то непонятную фигню, — недовольно отвечает он. — Картинки есть? — Ну, вот. — Фу, страшная. И нецветная, — разочарованно тянет Аленка. — Ну, какая есть. — А интересно? Вздрагиваю, когда кто-то касается моего плеча. Оглядываюсь на Глеба, который шепчет: — Что там? — а затем сам прислушивается к приглушенным голосам детей. — Да он только делает вид, что читает, — хмыкает Марк. — Делает вид, что умный. — Покажи, — Аленка вздыхает и через секунду удивленно говорит. — Мертвые души. — Ужастик, что ли? — голос Марка становится заинтересованным. — Ага, — отвечает Арс, и я слышу в его тоне едва уловимое лукавство. — Ой, мне ужастики нельзя, — тихо, но взволнованно отвечает Аленка. Очень ей хочется ужастика. — Совсем нельзя. Хотя… это же книжка, да? — А чо там? — в нетерпении спрашивает Марк. — Это читать надо, — вздыхает Арс. — Тут все сложно, запутанно и пересказывать нет смысла. Переглядываюсь с Глебом, который удивленно приподнимает брови, намекая, что он тоже обескуражен хитростью нашего старшего сына. — Ну, почитай, блин, — шипит Марк. — Подожди, — говорит Аленка. — Не сейчас. После ужина? — Ужастик перед сном? — хмыкает Арс. — Да, — нетерпеливо отвечает Аленка. Я медленно отступаю от двери. Глеб следует моему примеру. — Арс — манипулятор, — говорю я, когда мы скрываемся в спальне. — У кого научился? — Я прямой, как палка, Нин, — Глеб усмехается. — Да я тоже не королева интриг. Молча смотрим друг другу в глаза, и я со вздохом приваливаюсь к Глебу в поисках ласки. Он удивленно и молча меня обнимает и настороженно выдыхает. Он мне нужен. Рядом. — Я так устала. — Я знаю. — А будет еще двое. — Да, — целует в макушку. — Будет еще двое. — И, наверное, — закрываю глаза, — надо детям сегодня сказать… Зачем тянуть? Сказать, и тогда я сама в это поверю. — Что сказать? — раздается возмущенный голос Марка. — Что вы опять скрываете?! Глава 38. О последствиях — Ну, — Марк замирает с ложкой гречки у рта, — о чем вы хотели нам сказать. — Етить-колотить, — Глеб откидывается на спинку стула, — какие мы тут грозные. Не понял, Марк. Может, это вам, молодой человек, сначала объясниться? Марк сердито откладывает ложку и через нос выдыхает: — У нас только Аленка, да, успела разрулить ситуацию? — смотрит на сестру, которая с аппетитом отправляет в рот кусочек стейка. — Я все поняла, — бубнит она. — Покрывать вас больше не буду, потому что тогда я тоже преступница. — Она у вас в любимчиках, — Марк возмущенно смотрит на меня. — И даже не пытайся, Маркуша, сейчас стрелки перевести, — прищуриваюсь на него. — Вы по чужим домам шаритесь, пятые точки в джакузи окунаете, а потом еще садовых гномов воруете. — Да он мне даже не нужен! — Марк повышает голос. — Зачем тогда его украл? — невесело отзывает Глеб. — И давай-ка ты будешь потише. — Я взял его на время, — Марк переводит на него взгляд. — на время, чтобы потом вернуть. Я все потом возвращаю. Через время. Иногда с трудом. — С трудом? — Ну… — пожимает плечами. — Да… И это, кстати, сложнее, чем взять. — И я все еще не понимаю логику, — Арс режет стейк ножом. — Потому что ты тупой. — Он твой брат, Марк! — охаю я. — Но его тупости это не отменяет! — Значит, мы тут все тупые, а ты только один умный, — четко проговариваю каждое слово, — потому что никто тут тебя не понимает. — Надо взять, а потом вернуть! — разводит руками в стороны. — Просто взять неинтересно! Вот я снял с собаки ошейник, и скоро опять найду эту собаку и верну ей ошейник. Я ее вчера, кстати, выследил опять. Там же гуляют. — То есть ты с живой собаки снял ошейник? — тихо спрашивает Глеб. — Надо было с мертвой? — Не дерзи, — медленно выдыхаю я. — Что за собака? — Глеб не отводит взгляда. — Не удивлюсь, если питбуль, — Арс жует и запивает мясо томатным соком, пряча улыбку за стаканом. Марк подозрительно молчит, и я шепчу: — Ты полез к питбулю? — Он прикольный был, — Марк пожимает плечами. — И совсем без ошейника я его не оставил… — Подожди… — Глеб медленно выдыхает. — Я ему вместо ошейника свой шарф повязал. Арс хрюкает от смеха, отставляет стакан и прижимает кулак ко рту. — Ты с ним был? — смотрю на него.