Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 47 из 56 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Возьми в роддом лопату, которой ты огреешь Глеба по голове со всего маха, если у того мозги спекутся, — сердито прищуриваюсь. — Чего это вы вдруг размякли? Мы все приняли решение, согласились с ним и разошлись уверенные и гордые. — Но… — Что но? — повышаю я голос и поднимаюсь на ноги. Отступаю на несколько шагов от скамьи. Ярик с подозрением приподнимает бровь. — Встала! Люба прижимает к груди снимки и подчиняется. И опять бледнеет. — А теперь давай, дорогуша, — деловито упираю руки в боки. — Говори мне вашу новость, как должна. Как мечтала, когда думала о розовощеких пупсиках, которые пускают слюни и улыбаются. Кто у тебя, говоришь, будет? Приподнимаю бровь. — Сын… — шепчет она. — Ерунда какая, — качаю головой. — Точно сын будет? Молчание. Люба сглатывает, хмурится и кричит: — У меня сын будет! Сын! — Да ты что?! — я тоже ору, а затем верещу, сжав кулаки и подпрыгивая. — Боже мой! Боже мой! На нас оглядываются прохожие, и Люба с визгами кидаю ко мне, когда я раскрываю руки для объятий! Она со слезами и хохотом обнимает меня, отрывает от земли и пару раз кружится. Парочка из прохожих останавливается. — Сын?! — криком спрашиваю я, когда она меня отпускает. — Сын! — отвечает она и теперь аж ревет. Вновь стискивает меня в объятиях. — Да, у меня сын! — к нам присоединяется басом Ярик. — Я буду отцом! У меня будет сын! Сын! Прохожие буквально разбегаются от его хохота, и через пару секунд уже он стискивает меня в своих медвежьих объятиях: — Сын! — Сын, — покряхтываю я. — Сын… Целый сынище… — Сынище! Отступает с дикими глазами, пятится и тихо спрашивает: — А Глеб… — Глеб в офисе. — Понял! Чмокает Любу, которая с улыбкой всхлипываети утирает слезы, и торопливо идет прочь, а затем бежит по дорожке между кустов и молодых деревьев: — Люб, я к Глебу! И не только ему! Всем скажу! Всем! — Иди сюда, — приобнимаю Любу и усаживаю на скамью. — Ты же моя хорошая… Я так рада за тебя. За вас. — Вот мой черед спрашивать, — шмыгает она и шепчет, вглядываясь в мои глаза, — где же ты была все это время? А? — опять текут слезы. — И как же твоему мужику с тобой повезло. — А твоему с тобой. — Я же с одиночеством своим смирилась… — всхлипывает. — Ну, видишь, у жизни на тебя другие планы, — беру ее за руку. — И слушай, где гарантии, что мы бы в юности подружились. — А ты, что, в юности стервой была?
— Не то, чтобы стервой, — пожимаю плечами. — Жизненного опыта было мало. — А я вот стервой была. — Да ну? Серьезно кивает и вздыхает: — Я же Ярику яйца выкручивала лет с пятнадцати, — она смеется. — Я бы на его месте себя давно в одно место послала. Серьезно. Такой сволочью была, Нин. Ой, — отмахивается, — смотрит вдаль. — Лучше не вспоминать. — Что-то я тебе не верю, — закидываю ногу на ногу. — В сволочь не поверю. Поверю в дикую, своенравную деваху. Две косы, платье до колен и два ведра на плечах. — Это я, да, — Люба смеется и разворачивается ко мне. — А ты отличница, но с огоньком. — Да? — вскидываю бровь. — Вряд ли бы Глеб запал на зануду. Мимо пробегает решительно-мрачный Ярик и рычит: — Не в ту сторону! Я же не там припарковался! Етить-колотить! — оглядывается и орет. — Люб, там ларек с твоим любимым мороженым! А еще белок видел! Но вы их не кормите! Это же крысы, только дупловые! Глава 49. Всякое бывает — Мальчики?! — Взвизгивает Аленка. — Опять мальчики?! И опять два?! Она полна возмущения и гнева. Узистка водит по моему животу прохладной насадкой и указывает на экран: — Мальчики, — улыбается, — вот один краник, вот второй. А вот сердечки. Вот ручки, ножки… — Краники?! — голос Аленки становится выше, и она возмущенно смотрит на меня. — А как же девочка?! Нам нужна девочка! Мам! Не нужны нам мальчики с их краниками! У нас уже есть два! Теперь четыре будет?! Я стараюсь не улыбаться, потому что тогда я точно не сдержу в себе смех, потому что Марк и Арс тоже не знают, что сказать. Смотрят на экран УЗИ, хмурятся, вертят головами, пытаясь разглядеть те самые “краники”. — Блин, два пацана, — шепчет Марк и шмыгает. — Это же… — переводит на Арса взгляд, — теперь наша головная боль. — Думаешь? — Арс вскидывает бровь. — Ну, были бы девочки, то Аленка бы была для них примером. — Так себе ты пример. Марк переводит взгляд на Глеба, который не мигая смотрит на экран узи. Стоит как бледная статуя. — Пап… — тянет Марк — Скажи ему. — Арс, не будь занудой, — шепчет Глеб. — Чему ты научишь, как воровать садовых гномов? — Арс хмыкает. — Да я уже давно ничего не ворую! — Девочку, мам, — Аленка наклоняется и заглядывает мне в глаза. — Девочку… Ну, блин! Марк смеривает Арса взглядом и говорит: — Зато ты, Аленка, останешься одной девочкой. Аленка оглядывается. — Я бы вот хотел быть одним единственным мальчиком, — скрещивает руки. — Тогда бы я был особенным, а особенной останешься ты. Была младшенькой, теперь одна единственная девочка. Аленка щурится на Марка.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!