Маринка не отпустила меня из своего гостеприимного и тёплого дома, и мы с ней просидели допоздна за разговорами и воспоминаниями. Вначале на кухне, а потом в комнате, закуклившись в одеяла на одной кровати, словно в былые времена. Её муж сперва пытался участвовать в посиделках, но потом тактично оставил нас вдвоём для чисто девчачьих разговоров. Для моих жалоб. И проговаривания моих обид. Ведь я потеряла не только мужа и отца своего сына, но и Ираиду Александровну. После разговора со свекровью острое осознание, что я однозначно потеряла её, как союзника, полоснуло по мне неожиданно болезненно. Я привыкла за десять лет брака считать эту сдержанную и немного суровую женщину своей семьёй. Разрыв и с ней тоже ударил по мне очень чувствительно. Было ощущение, будто я осталась совсем одна перед лицом, нет, перед звериной мордой моих неприятностей. И очень обидно за своего сына. Как он моментально стал не то, что не нужен, нет. Он стал будто второго сорта. Экспериментальный. Запасной. А вот от неё, от этой женщины, имени которой мне даже не хочется вспоминать, родится правильный ребёнок. Правильной крови. Принц, блин. От одной этой мысли красная пелена ярости застилала мне глаза. Ненавижу! Тем дороже и теплее, тем более ценной сейчас была поддержка и тепло подруги. Я не одна. Мне есть с кем разделить моё отчаянье. Кому принести свою боль. Хоть немножечко! А утром мне позвонили. Звонок из прошлой счастливой семейной жизни. Я, оказывается, договаривалась с мастерами по паркету, что они посмотрят мои полы, и эти мастера собрались выезжать для просмотра. Просят подробный адрес. Ну ничего себе тяга к труду! Это второго-то января! С ребятами я распрощалась, но поскольку всё равно хотела убедиться в том, что и там тоже мой бывший сменил замки в дверях квартиры, поехала на Новокузнецкую. Вот странно. Мы проживали с Владиславом в прекрасном районе. Мосфильмовская улица – тихое и престижное место. Удобное и зелёное. Но, именно квартиру в Замоскворечье мне было особенно жаль потерять. Я успела прикипеть к ней. В мечтах. Во снах. Я лелеяла её, словно свою игрушку. Придумывала, как лучше сделать ремонт, искала нужный стиль для этого места. Предвкушала счастье нашей семьи в ней. Даже, в тайне, думала о запахе младенческой макушки… А теперь эта квартира у меня ассоциируется с концом света. С крушением моих надежд. С огромным разочарованием моей жизни. С предательством. Интересно, а Владислав сразу покупал две квартиры? И ей, и для семьи? Или по очереди? Продумывал, как мы будем дружно жить все вместе? Дружить семьями? Какой дурак! Или подлец? Одно другому не мешает, впрочем. В таких безрадостных мыслях я долетела по почти пустому городу до Николы в Кузнецах и выйдя из машины, застыла, замерла, прикрыв глаза. В прозрачном утреннем воздухе просыпающегося после праздников города, в редкий момент, когда вечный шум мегаполиса почти не слышен, плыл вдоль улицы переливающийся колокольный звон. Глубокий, яркий, сочный, оттеняемый звонкими маленькими колокольчиками. Предвещающий радость. Обещающий надежду. Праздник. Так вот почему он называется малиновым! Даже дышать стало легче. И робкая, ещё неосознанная надежда на перемены к лучшему тонким ростком проклюнулась в моей душе. Возможно, всё будет хорошо? Я встряхнулась и уже решительным шагом направилась к нужному подъезду. У входной двери толпилась небольшая делегация. Одна женщина звонким голосом уговаривала явно семейную пару подождать несколько минут. Обещая решить небольшое затруднение, возникшее внезапно. А когда я набрала код для входа в подъезд, эта бойкая дама попросилась пройти со мной, объясняясь, что она риелтор и ведёт людей показывать продающуюся квартиру в нашем подъезде. Мы в лифт вошли все вместе, было откровенно тесно. Меня немного раздражала бесцеремонность риелтора. Она вовсю нахваливала, не останавливаясь, этот дом и эту квартиру, расписывая преимущество именно трёхкомнатной. Мои попутчики вышли этажом ниже, а я, предсказуемо, не попала в квартиру. Потыкала ненужными теперь ключами в замочную скважину и отошла от двери. Вот же мелочная тварь мой муженёк! Стоя в холле перед закрытой дверью квартиры набрала своего юриста и отчиталась перед ним. Рассказывала о смене замков. Слыша, как на нижнем этаже, подо мной шумит эта неприятная женщина-риелтор. И тут меня осенило! Это ведь квартиру Ирины Андреевны пришли смотреть на продажу! Это она скоропостижно переводит недвижимость в деньги. Внезапно! И главное, почему? Юрист весьма оживился от моих новостей и заявил, что немедленно наложит арест на продажу этой квартиры в подозрении на происхождение средств. Ведь, возможно, это Владислав дал денег на покупку дорогой недвижимости в центре города своей любовнице из семейного бюджета. Я не очень поняла, как именно, но до выяснения всех обстоятельств покупки этого жилья, распоряжаться им в полной мере Ирине Андреевне будет невозможно! Как меня вовремя понесло проверять замки! Это я удачно зашла. Не хотела так задеть, даже не предполагала. А как удачно получилось! Ехала в Раменки на съёмную квартирку и нет-нет, а хихикала, представляя реакцию цветочка. Предвкушала, как эта нежная орхидея начнёт плеваться ядом. Как же! Ведь я покусилась на святое! На её личный кошелёк! Двадцать третья глава – Подскажите, а лекарство с таким же составом, но дешевле, есть? – пожилая женщина переспрашивала меня уже третий раз. Небогато одетая, с тремором рук, явно одинокая, она приходила к нам за лекарствами регулярно в начале месяца. По-видимому, тогда, когда ей приходила пенсия. Неужели никого нет, чтобы приглядывал за ней? Жалко её. – Попробуйте обратиться в поликлинику к участковому терапевту. Вам наверняка положены бесплатные лекарства. – посоветовала я ей. За бабулькой уже собралась небольшая очередь. Нервная замученная мамочка с тремя детьми, угрюмый шмыгающий носом и кашляющий здоровенный мужчина и болезненного вида подросток. – А вы не можете мне сделать скидку на это лекарство? – переспросила, переминаясь с ноги на ногу, бабушка. – К сожалению, – начала я и замолчала… Замерла и застыла от изумления. К нам в аптеку с улицы влетел Владислав, с силой хлопнув дверью. Он был перевозбужден и зол. Я таким и не видела его никогда. Мне даже вначале показалось, что он меня ударит, настолько агрессивным выглядел мой муж. – Что ты творишь! – заорал Владислав, глядя на меня, как на врага, и ринулся к окошку, не замечая никого вокруг. – Мужик! Здесь очередь! – гаркнул, кашляя, мужчина и преградил мужу путь. – Ты понимаешь, что ты натворила? – продолжал орать Владислав, отталкивая возникшую преграду. Но мужчина, хоть и был простужен, но выше и шире моего бывшего. На этом фоне мамочка подтянула, подгребла к себе всех своих троих детей и, пятясь, выскочила из аптеки.