Но наткнулась на странный, сложный взгляд Ярослава. – Вероника! – начал он, снимая с моих ладоней перчатки и поднося заледеневшие пальцы к своему горячему дыханию, – позволь, я дам совет. Возможно, непрошеный, но выслушай меня! Если твой бывший уже назначил тебя врагом и объявил тебе войну, то он не поймёт твоего милосердия. Сейчас в горячке событий, он понимает только язык силы. Поэтому если война неизбежна то – бей! Бей, что есть сил. Изо всех орудий! Всеми способами! Бей первая! Не щади его сейчас! Потому что, если не добьёшь, оставишь его в уверенности, что тебя удалось запугать и прогнуть, то жди потом второй серии. Неизбежно будет продолжение, причём в неподходящий момент. Ярослав помолчал, согревая дыханием мои пальцы, а меня как прошило молнией. От каждого его горячего выдоха мурашки осыпались по спине, щекотали позвоночник и поднимали все крошечные волоски дыбом. Ярослав взглянул мне в глаза и, похоже, увидел там моё желание. Его зрачки расширились. Мы замерли друг против друга, кажется, не дыша. Тридцать первая глава Каркнула ворона, захихикали тоненько, защебетали проходящие мимо девчушки, просигналил раздражённо кому-то проезжающий мимо автомобиль. Волшебство момента осыпалось, растворилось в вечернем городском воздухе. Засияло в огнях подсветки и городского освещения тёплым золотом уличных фонарей. Жизнь не такая и беспросветная! – Спасибо! – я улыбнулась Ярославу. – На здоровье! – шутливо чуть поклонился он, сбрасывая окончательно наше минутное оцепенение… Наутро всё сыпалось из рук. Убежал на плиту кофе, рассыпалась упаковка с овсяными хлопьями. И сахарница выпала, выскользнула из рук. Села на табурет у подоконника кухонного окна и зажмурилась, сложив руки ладонями на стол. Сегодня повторный суд по определению проживания Данилки. В два часа дня. Если я грохнусь снова в обморок или каким-то образом сорву это мероприятие, то суд отложат ещё на месяц. Ещё месяц нервов и неопределённости. Нужно собраться и отсечь лишнее. Сосредоточится на главном. Всё остальное или подождёт, или можно оплатить деньгами. Когда сын заглянул на кухню завтракать, его ждала каша и сок из доставки. И меня тоже. Также я не стала рисковать и садится за руль в таком состоянии. Эдак я привыкну к такси по утрам. Ещё испытанием было отпустить сына в школу. Я держала за руку явно не понимающего, что происходит, Данечку, и никаких сил не было разжать сведённую судорогой руку. Что-то говорила ему, стараясь заполнить неловкость. А затем, не сдержавшись, обняла и крепко прижала к себе. Что бы ни случилось, но Данилку я им не отдам. Никому! На работе было легче. Передо мной стояла на сегодня конкретная задача. Срочная. Чем скорее и чище я её выполню, тем быстрее буду свободна. Сосредоточилась, отсекая всё вокруг. Ни звуков не слышала, ни запахов. Не обращала внимания ни на что вокруг. Хоть небо на землю рухнет, а я свою работу выполню! Поэтому и не заметила, как пролетело полдня. Около двенадцати я понесла готовый отчёт Игнатьеву, и он внимательно его смотрел минут сорок. – Вероника, я доволен вашей работой. Прекрасный отчёт о тщательно и скрупулёзно проведённом исследовании. Ровно то, что мы хотели добиться. У меня к вам предложение. Я хочу, чтобы вы возглавили отдел, – сказал начальник, сложив ладони на моём отчёте. – Я… – закашлялась и, растерявшись, хлопнула глазами. – Подумайте над моим предложением. Работы бумажной станет больше, но и круг обязанностей шире. Но зато и перспективы наших исследований более определены. Да и оклад намного приятнее. Думайте! – встал из-за стола Игорь Александрович, подходя к окну, – но недолго! Немного ошарашенная предложением начальства, я влетела в здание суда почти бегом. Боялась опоздать. И напоролась, нарвалась на больной и потерянный взгляд бывшего мужа. Но секунда на узнавание, и вот на меня уже глядят дулами орудий его злые прищуренные глаза. Ярослав прав. Меня уже ненавидят и мечтают раздавить. Нельзя расслабляться. Не время. В зале суда я села так, чтобы не видеть бывшего. Чтобы даже краешка его костюма не было заметно. Во избежание. Так волновалась, что ничего почти не понимала из происходящего. Бесконечные ссылки адвокатов на какие-то статьи кодекса сливались в гулком зале в монотонное «бу-бу-бу». Сердце стучало в висках и горле. На этот раз суд происходил в другом зале. Большом и пустом. И от этого тяжёлое эхо металось между пустых стен, искажая, заглушая голоса. Я поймала на себе взгляд женщины-судьи. И мне показалось, что она мне ободряюще чуть прищурилась. Что только не увидится в нервном напряжении заседания. В какой-то момент Владислав вскочил и прокричал: «Я возражаю! Это не так!» – на что получил замечание от судебного секретаря. Или как там называют женщину, что зашла вместе с судьёй и помогает ей? В общем, моё присутствие совершенно никак не решало и не меняло что-либо в процессе. Я ровным счётом ничего не понимала, да ещё и половину не слышала из происходящего. Только мой адвокат, Аркадий Владимирович, становился всё более возбужденным и веселым. Это же хорошо? Через целую вечность пререкания адвокатов утихли, и заговорила судья. Я смотрела на неё во все глаза и явственно видела улыбку, обращённую ко мне при зачитывании решении суда. В мою пользу! И какие-то дикие алименты, гарантирующие, что условия проживания Данечки не ухудшатся. Ещё что-то о вступлении в силу решения суда и возможности обжалования. Неважно! Главное, что этот суд мы выиграли, и нас ждёт впереди самое дикое. Раздел денег. Когда выходили из зала суда, так случилось, что я оказалась лицом к лицу с бывшим мужем. – Я счастлив как никогда в жизни! – пафосно заявил он мне, запрокидывая голову. Такой детский и глупый жест… – Рада за тебя. Разреши пройти, – спокойно ответила, стараясь не смотреть в его глаза. – Ты не понимаешь! Наконец-то я просто счастлив! Я в трёх шагах от своей цели! – горячился бывший муж. – Ты счастлив, что развёлся со мной, и что Данилка будет жить не с тобой? Так зачем тогда ты так отчаянно судился со мной? Я не понимаю! – пожала плечами и постаралась пройти мимо Владислава. – Ты ещё пожалеешь! – зло прошипел Владислав, и чуть ли не оттолкнув меня, первым вышел из зала. Что с ним творится? Тридцать вторая глава Я смотрела вслед решительно уходящему по длинному коридору Владиславу со сложным чувством. Злость, что душила меня прежде, прошла. И страх отступил. Обида улеглась ядовитым дёгтем на дно души. Я понимала, что с моим бывшим мужем что-то не так. Он не в порядке. Он странно себя ведёт. И, по-человечески, наверное, нужно было что-то сделать. Хотя бы сказать свекрови. Но я как представлю, какие выводы железная Ираида сделает из моего звонка и какими последствиями мне это грозит, всё человеколюбие по отношению к Владиславу испаряется как туман. – Аркадий Владимирович! Нам нужно переговорить! – обратилась я к адвокату. – Всегда к вашим услугам! Давайте только не здесь, – откликнулся он, излучая довольство, улыбаясь и тоже глядя вслед моему бывшему мужу. И отчего бы ему не улыбаться? Большое дело удачно завершено в нашу пользу. Благодаря в том числе и его профессионализму. Всё складывается, как и планировали. А, возможно, и лучше, чем хотели. Вышли из серого и монументального здания суда, и я увидела, как нервно газанул со стоянки на своём автомобиле Владислав. Он и машину теперь водит по-другому. В другой манере. Вон как счастье его прижимает. Придавило плитой. Прямо терпения нет!