— Значит, нужно! — отрезала Надя и вырвалась. — Ты куда-то шел? — Ты не рада меня видеть? — Нет. И если бы знала, ни за что сюда не приехала бы. Как вообще кардиохирург оказался в клинике пластической хирургии? — Я уже не кардиохирург. Сменил специализацию, пригласили сюда. — Поздравляю. Игорь заметил, что она нервничает и хочет как можно скорее закончить этот разговор, который ей неприятен. — Вообще-то это я должен обижаться, — напомнил Игорь. — Это ты от меня ушла. — Можно подумать, ты это заметил! — едко отозвалась Надя. — Поверь — заметил. До сих пор не могу понять, чего тебе не хватало. Но надеюсь, что теперь у тебя это есть. — Разумеется! — Надя гордо вздернула подбородок, обошла Игоря и скрылась в дальнем конце коридора. Игорь проводил ее взглядом и вернулся к посту, старательно игнорируя любопытный взгляд медсестры Любы. — Вы в послеоперационную палату, Игорь Александрович? — Да, хочу повязку проверить. — Я была минут десять назад, температуры нет. — Это хорошо. Пойду сам гляну. — Он оставил лист назначения на столе и пошел в палату. Встреча с Надей взбудоражила его, и, прежде, чем войти в палату, Игорь остановился и сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то успокоиться. С пациенткой все было в порядке, она еще спала после наркоза, но ровный пульс и размеренное дыхание не оставляли сомнений — все пойдет хорошо. Игорь удовлетворенно улыбнулся, поправил чуть сползшую простыню и вышел в ко-ридор. Ему очень хотелось увидеть историю болезни Нади, но просить об этом сестру он считал неудобным — и так пойдут сплетни. На его счастье, Любы на посту не оказалось, а на панели горела кнопка вызова в палату. Воровато оглянувшись, Игорь подошел к шкафу и быстро перебрал лежавшие в пронумерованных ячейках истории. Надиной там не было. — Очень странно… — пробормотал он, услышав стук Любиных каблучков и быстро закрывая шкаф. — Зайдите, пожалуйста, в третью, там клиента тошнит сильно, — чуть задохнувшись от быстрой ходьбы, попросила Люба. — А то я пока вызову дежурного врача, пока дойдет… мало ли… — А там что? — спросил Игорь, направляясь вслед за Любой в третью палату. — Там имплант в челюсти, шины наложены, а его тошнит. — Наберите противорвотное на всякий случай, — распорядился он. Приступ удалось снять, больному стало легче, и он задремал. — Кто дежурит? — спросил Игорь, выходя из палаты. — Басалаев. — Люба вертела в руках лоток с использованным шприцем. — Я ему позвоню сейчас. — Не нужно, я иду в ординаторскую, сам скажу. А вы заглядывайте почаще, вдруг приступ повторится. И давление измерьте, когда проснется. — Хорошо. Игорь окинул взглядом пустой коридор — до ужина еще оставалось время, и пациенты отдыхали. — Спокойного дежурства, Любовь Михайловна. — До завтра, Игорь Александрович. В ординаторской он кратко описал Филиппу симптомы, рассказал, что было сделано: — Ты зайди туда через часик, мне кажется, у него с давлением непорядок. — Спасибо, что помог. — Не за что. Кстати, тут нигде историй не осталось? — оглянувшись и осматривая поверхности столов, спросил Игорь. — Нет, всё старшая сестра забрала. А что? — Да так… ладно, поехал я. До завтра. Выехав с территории клиники, Игорь припарковался на обочине, закурил и почему-то вспомнил об утреннем разговоре с Васильковым. Вдруг возникла уверенность, что появление в клинике Нади и странное поведение заместителя главного врача как-то связаны между собой. Аделина Сидеть дома оказалось мне не под силу. К концу второй недели я почувствовала, что пора выдвигаться на работу, иначе сойду с ума. Голова уже не болела и не кружилась, а ежедневные упражнения на кухне утомляли, нужно срочно менять род деятельности. Матвей, конечно, будет против, но не привяжет же к кровати. Вечером, встретив мужа горячим ужином, я объявила, что завтра собираюсь в клинику. — Да? — Матвей отодвинул тарелку и посмотрел на меня. — Кто сказал, что ты уже здорова? — Я сказала. Матвей, давай не будем раздувать проблему там, где ее нет. Оперировать я пока воздержусь, но все остальное делать вполне могу. — Аделина… — Ну, я же попросила… — Я села к нему на колени и обняла. — Не могу больше в четырех стенах, правда… Ты ведь сам знаешь, каково это — сидеть без дела. — Если обещаешь, что пока не будешь перегружаться… — Конечно! Только бумаги, обещаю. — Другой вопрос — на чем собираешься ехать? Машина все еще в ремонте. — Возьму твою. Матвей захохотал: — Хитро. А я, значит, на трамвайчике? — Ты и так почти всегда на нем добираешься. — Пользуешься ты моей слабостью, — вздохнул муж. — Хорошо, возьми мою, только старайся аккуратнее как-то. — Не волнуйся. В клинике меня встретили с удивлением, но, кажется, обрадовались, а больше всех, конечно, дядя Слава, которому бумажная волокита всегда была хуже ножа: — Наконец-то смогу заняться делом. Я только головой покачала, но ничего не ответила. — Сейчас я вам принесу график на следующий месяц, подпишите, там на столе еще требования на перевязочные материалы и заявка на препараты, — продолжал Васильков. — Хорошо. Мои пациенты пока остаются в ведении доктора Авдеева. Кстати, он где? — окинув взглядом ординаторскую, спросила я. — Перевязывает. — С утра? — Ну, он любит теперь послеоперационных до обхода смотреть. Интересно, у кого научился? — ехидно поддел Васильков — именно так всегда поступала я сама. — Хоть кто-то здесь перенимает опыт руководителя, — не осталась я в долгу. — Пусть зайдет ко мне, как закончит, до обхода. В кабинете было проветрено, стоял букет свежих цветов — Алла не нарушала своей привычки, много лет приносила цветы, говоря, что так мои слишком официальные стены кажутся более приветливыми. — Доброе утро, Аделина Эдуардовна, с выходом вас. — Она как раз раскладывала на столе папки с отчетами. — А мне начальник охраны позвонил, сказал, что вы приехали. Как себя чувствуете?