Я замер, прислушиваясь, надеясь… и голос зазвучал снова. — Ник, ты здесь? Это и правда была она. Позабыв обо всем, я направился в ту сторону, откуда доносился голос. Если я ее слышу, значит, она в одном тоннеле со мной, я смогу ее обнять! Я ее нашел, и уж теперь я отыщу выход отсюда для нас обоих, даже если мне понадобится Землю насквозь прорыть. Я добрался до перекрестка и наконец увидел Рэдж. Она действительно была передо мной… и она была за стеклом. Этот перекресток отличался от других. Здесь сливалось несколько коридоров, но свободного прохода между ними не было. Все закрывал сплошной безжалостный слой стекла. Смотреть можно. Попасть туда и не мечтай! Вот из-за такого стекла и смотрела теперь на меня Рэдж. Она снова была другой, новой для меня. Это была не та Рэдж, которую я отпустил, и не старуха из морга, и не ускользающая тень, оставившая мне билет. Она была похожа на жену, которую я знал, но смотрелась старше лет на десять. Она похудела, на скуле заживал внушительный синяк, под глазами появились темные круги от недостатка сна, волосы были острижены коротко и абы как. Но я все равно знал, что это моя Рэдж, настоящая! Она прижала руки к стеклу с одной стороны, я — с другой, нас разделяло такое ничтожное расстояние, что даже смешно… Да только смеяться не получалось. Я не чувствовал ее, она — меня, эта стена ничем не отличалась от других. Рэдж плакала. Я, кажется, нет, но не факт, не до того было. — Что ты здесь делаешь? — прошептала она. — Боже, я же просила, я была уверена, что ты… Он ведь заманил тебя? — Твой отец?.. — Эта тварь мне не отец! — отрезала она. — И у него здесь нет власти, он сам — марионетка. Кто тебя позвал? — Никто. Я сам хотел попасть сюда, чтобы увидеть тебя. — Ник, ну зачем… Без меня было бы лучше! — Без тебя не было бы смысла. Что с тобой случилось? Ты можешь рассказать мне… Я теперь всему поверю. Нельзя сказать, что правда вдруг оказалась для меня на первом месте. Вот честно, если бы мне гарантировали будущее с Рэдж, я отказался бы от любого прошлого. Но никаких гарантий тут не было, я пока не придумал, как перейти в тот коридор. Мне нужно было успокоить ее, отвлечь этим разговором, и пока у меня все получалось. В начале своего последнего путешествия Рэдж и правда думала, что я ошибаюсь. Ее папочка «не такой», он на самом деле хороший и так далее. Но первый же разговор с ним все расставил по своим местам. Арсений Батрак не скрывал, что семья вообще и дочь в частности ему на фиг не упали. Рэдж было рекомендовано идти своей дорогой и не приставать к посторонним людям. Но она же упрямая! Всегда такой была… Она решила, что просто слишком мало знает об отце, собралась понаблюдать за ним и с удивлением обнаружила, что он ведет очень странный образ жизни. Казалось, что на людях Батрак появлялся исключительно для отвода глаз. Куда комфортнее ему было одному, и прогуливаться он предпочитал не при свете дня, а ночью. Но самым странным было то, что он регулярно наведывался к коттеджу, где жила семья с детьми, не имеющая к нему никакого отношения. Рэдж попыталась выяснить, зачем ему это нужно, и с ужасом обнаружила, что он запускал туда целые полчища непонятно откуда взявшихся крыс. Потом он уехал в город, она захотела узнать, что ему понадобилось там, получить доказательства его странных занятий… На этом ее шпионская миссия и завершилась. Батрак без труда ее обнаружил, и в какой-то момент ей показалось, что он убьет ее, обязательно убьет… Но он просто швырнул ее в открытую дверь, за которой оказался совсем другой мир. Не думаю, что Батрак действительно пощадил свою дочь. Скорее он хотел наказать ее за наглость, провести через долгие дни страха… Не на ту напал. Он же не знал ее! Рэдж не сдалась, и даже в той дикой реальности она адаптировалась. Оказалось, что там были и другие люди, такие же выживающие скитальцы, как она, и были разумные порождения того мира. Чтобы не сойти с ума и не отчаяться, Рэдж поставила перед собой две цели. Первой было найти выход и вернуться домой, второй — разобраться, что представляет собой ее папаша на самом деле. Ради кого она сломала свою жизнь? Но к первой цели во Внутреннем мире стремились все люди, и почти ни у кого не получалось. Со второй оказалось попроще. По крупицам, годами она собирала сведения, пока у нее не получилась более-менее цельная история. Похоже, Арсений Батрак действительно провалился в тот мир случайно, когда искал очередной контролируемый портал. Выжил не только он, туда попали и все его товарищи по экспедиции. Но если они еще старались держаться вместе (безуспешно, надо сказать), то Батрак сразу обозначил, что он сам за себя. Он готов был выжить любыми путями, он без зазрения совести жертвовал чужими жизнями, шел на обман и предательство. Он был настолько эгоистичен, что впечатлил целый мир. — Я до сих пор не разобралась до конца, как тут что работает, — признала Рэдж. — Но нельзя воспринимать этот мир как нашу реальность, в нем все по-другому! Тут или есть некий коллективный разум, или несколько сильных хозяев… Короче, кто-то, кто принимает решения. Убивать людей могут и всякие безмозглые твари. Но иногда хозяин останавливает этих тварей и позволяет кому-то остаться в живых. Я думал, что вот так повезло и Батраку, оказалось — нет. Он был смертельно ранен, он все-таки попался и должен был умереть. Вот тогда его и превратили в Крысиного Короля, наделив и силой, и обязанностями. Чтобы поддерживать жизнь в своем пожираемом крысами теле, он должен был регулярно притаскивать в этот мир новых людей, чтобы миру было с кем играться. Для этого Крысиного Короля и самого превратили в портал. Ему достаточно было провести в любом месте больше двух недель — и там открывалась дверь в иное пространство. При этом он был осторожен, он не хотел устраивать катастрофы, слишком грубая игра сделала бы его неинтересным для мира-призрака. Поэтому он поставлял новые игрушки небольшими группами и всегда оставался нужным. Батрак проявил потрясающее желание жить, это нельзя не отметить. Он без сомнений предавал свой род. Хотя это, признаться, могло удивить только какое-нибудь коллективное сознание, меня — нет. Что я, мало гнид на своем веку видел? Куда более странным было другое… Насколько было известно Рэдж, Батрак чувствовал, как крысы постоянно сжирают его тело. Но он готов был терпеть эту боль, все что угодно, лишь бы не умирать. Это был не тот человек, который пожертвовал бы хоть чем-то ради дочери. А Рэдж, в свою очередь, не была человеком, способным на месть. Да у нее и шанса-то не было! С Крысиным Королем было тяжело пересечься, он почти всегда оставался во внешнем мире, а его дочь, о которой он уже забыл, была вынуждена выживать здесь. Был вопрос, который я обязан был задать, да все не решался, а потом все-таки заставил себя: — И сколько… Как давно ты здесь? — Я точно не знаю, — горько усмехнулась Рэдж. — Здесь время идет совсем по-другому, да и следить за ним тяжело. Но, думаю, лет десять уже… Ну а ты что же? Все эти десять лет искал меня, даже после того, как я попросила тебя остановиться? Я искал ее меньше месяца. За это время я, конечно, прожил целую жизнь, но сроки-то не меняются! Я не знал, как это объяснить, не знал даже, как сказать ей… Она только на меня и смотрела. До нее до сих пор не дошло, что я руку вернул. А может, она и не заметила? За время своего безумного забега по лабиринту я тоже успел в какой-то грязи вывозиться — думаю, большую ее часть я собрал в зале возле колодца. Если бы я все еще носил бионический протез, да с силиконовой перчаткой, выглядело бы точно так же. Не это было важно сейчас. — Главное, что я тебя нашел, — только и сказал я. Я не был уверен, что Рэдж готова к такому удару. — Ты нашел, потому что он захотел. Он давно уже заигрывает со мной. — Кто? — Да мир же! Мало кто выживал в ловушке иного мира так же долго, как Рэдж. Ее папаша, например, протянул куда меньше — до того, как стал Крысиным Королем. А она спасалась там, где ломались сильные мужчины, год за годом. В какой-то момент это привлекло внимание того самого неведомого разума. Он попытался подчинить Рэдж, как подчинил ее отца, но на этот раз получил решительный отказ. — Чего он хочет от тебя? — поразился я. — Не важно чего, не получит, и все, — мрачно отозвалась Рэдж. — Я ему это не отдам! Я с тобой уйду. Если только… — Если только что? — Если только твое появление здесь не новый способ давления на меня! — Как это? — нахмурился я. — Он понял, что я ничего от него не хочу. А отнять у меня просто нечего! Было нечего… Что, если он заманил тебя сюда именно для того, чтобы у меня впервые появилась ценность? Как ты попал сюда? Расскажи мне все! Не хотелось мне ей это рассказывать, потому что в глубине души я подозревал, что она права. Весь мой путь в лабиринты выглядел так, будто меня сюда вели. Но… Я был уверен, что спасаю ее. Я хотел ее спасти! Мне и в голову не приходило, что этим же желанием я подставляю Рэдж. Она действительно знала куда больше, чем я. Самостоятельно я выпутаться не мог, пришлось рассказывать. И чем больше она слышала, тем ощутимее становился ее страх. — Это правда, — еле слышно прошептала Рэдж, когда я закончил. — Он заманил тебя в западню! И меня тоже заманил… Если задуматься, мне рассказывали про эти лабиринты снова и снова! Я просто не знала, что рассказывали неправду… — Рэдж, притормози! Мы же все-таки вместе… — В том-то и дело, что нет! — Рэдж постучала по стеклу. — Увидеть награду и получить награду — разные вещи! — Чего ты ожидала от этих лабиринтов, почему пришла сюда? — До меня дошел слух, что здесь можно найти постоянный переход между реальностями и выбраться туда… Наружу. — А ведь может быть! Тот маяк… — Нет, — прервала меня Рэдж. — Ты уж прости меня за резкость, но я теперь все понимаю. Я поверила, потому что очень хотела поверить. Попалась в ловушку, забыв, что словам грош цена! Я понимаю, что это за место… — И что же? — Это самое дно, место, где этот мир погиб, где впервые столкнулся с нашим… Дно морей. Прозвучало не очень понятно, но, если вспомнить все, что рассказывала мне Таня, становится яснее. Получается, Рэдж тоже верит в теорию о столкновении двух планет — и это после десяти лет в мире-призраке! И тот колодец, та жуткая яма — это точка отсчета? Окей, это я еще могу понять. Но что за уродство там ползает? Плевать, нас это уже не коснется… — Рэдж, нам нужно только придумать, как пробить эту стену, дальше я найду обратную дорогу! Забавно, но в этот момент я действительно себе верил… Я слишком любил ее, чтобы не верить мечтам. А вот Рэдж мой оптимизм не разделяла, ее взгляд стал совсем уж усталым и печальным. — Все кончено. Он победил, когда заманил сюда нас обоих… Когда показал тебя мне. Теперь только ты сможешь выйти, и только если я сделаю, что ему надо. — Да нет же, Рэдж, нет, ты не права… Вот только она как раз была права. Я понял это, когда услышал треск стекла. Жаль, что треснуло не стекло между нами, а одна из внешних стен тоннеля. Она не разлетелась на части, и трещины не распространились, а застыли на ней внушительных размеров паутиной. Однако даже в них начала просачиваться мутная вода — как последнее предупреждение… — Нет! — крикнула Рэдж, обращаясь определенно не ко мне. — Не надо! Я сдаюсь, я все сделаю! Такой подход как раз не нравился мне. — Рэдж, не смей! Я не знаю, какая игра здесь ведется, но я не позволю использовать меня в ней! — Ник, это не вопрос выбора, это вопрос жизни и смерти… — Ну так я и не хочу жить, не такой ценой! Я уже пробовал без тебя… я точно знаю, что не смогу! Но она меня не слушала. Я прекрасно знал этот взгляд Рэдж: она уже приняла решение, уперлась, и все мои аргументы теперь мало что для нее значили. Точно такой же взгляд у нее был в день, когда она уехала от меня навсегда. — Я не позволю ему тебя убить, и он это знает. Возможно, поэтому он и выбрал меня — как нечто новое, непонятное ему, подлежащее изучению. Мой отец заинтересовал его тем, что любил только себя. Я, пожалуй, приглянулась тем, что люблю кого-то больше себя.