— Как жаль, — разочарованно произнесла она и беззаботно добавила: — А ты никогда не узнаешь, намеренно я споткнулась или случайно. Он вопросительно покосился на нее и заметил, как дрогнули уголки ее губ, пока руки продолжали красить стену. Смех был слышен по всей парковке. Вскоре после этого Брук и Эндрю наслаждались полуденным перерывом. Они сидели на свежем воздухе, ели сэндвичи и возбужденно обсуждали предстоящий ремонт. К счастью, их дружеская перебранка помогла развеять напряженную атмосферу. Теперь они снова совершенно нормально могли общаться друг с другом, словно ночного страстного поцелуя никогда и не было. Но Эндрю его, конечно, не забыл. Ему очень нравилось находиться рядом с Брук. Он уже давно себя так хорошо не чувствовал, как сейчас, сидя на ступенях крыльца «Крэб Инн» и жуя сэндвичи под открытым небом, к тому же его руки почти отваливались после многих часов малярной работы. Сидеть вместе с женщиной возле обшарпанного ресторана, жевать вкуснейшие сэндвичи и по-братски делить бутылку лимонада… когда в последний раз он был так счастлив? Хотя Дрю был с ног до головы заляпан краской и все его мысли должны были касаться дел в собственном ресторане, он отодвигал подальше любое воспоминание о Бостоне и концентрировался на той малышке, которая заставляла его смеяться, отлично целовалась и к тому же пекла лучшие черничные пироги на всем побережье. А ее растрепанные кудри так и манили запустить в них пальцы. Кроме того, Эндрю неимоверно радовала тишина — без рева моторов и суеты большого города. Он забывал обо всем этом и наслаждался соленым морским воздухом, прислушивался к шуму волн, которые всего в нескольких метрах под ними разбивались об утесы. — Нам уже пора начинать думать насчет меню. — Брук слизнула вкусный соус с пальцев, в котором мариновала грудку индейки для сэндвича, и удовлетворенно промычала. Настроение Эндрю резко изменилось. Он все еще ощущал во рту этот восхитительный вкус. От того, как девушка ела сэндвичи, от ее близости у него снова начался зуд в кончиках пальцев: больше всего сейчас хотелось схватить ее и продолжить целоваться. Он разбирался во вкусной еде и красивых женщинах, умел ценить их — и ситуация в какой-то миг стала невыносимой. Неожиданно в голове вдруг завертелись «фильмы», которые начинались относительно невинно, а заканчивались тем, что он приносил Брук в постель свой знаменитый десерт. При этом они оба были, естественно, не одеты. Он беспокойно заерзал, слушая голос соблазнительной рестораторши: — Если мы предложим гостям барбекю, стоит подумать, нужен ли вообще шведский стол с закусками. Может, лучше приготовить больше гарниров. А? Почему у Брук получалось так непринужденно говорить о закусках, когда его мысли вертелись вокруг картин, как она слизывает соус с пальцев и как без всяких одежд лежит в кровати? Эндрю стиснул зубы и мысленно посчитал до десяти, слушая краем уха, как она довольно и со смаком вздохнула. Это звучало эротичнее любых стонов, которые когда-либо в его присутствии издавали девушки. — Мы могли бы подготовить небольшие закуски на тарелках. Супы в июле будут выглядеть неуместно, хотя… мы могли бы сделать холодный гаспачо со свежей крабовой выпечкой, — с энтузиазмом воскликнула она и подтолкнула его в бок. — Это чудесно, ты не находишь? Дрю тяжело сглотнул и проворчал что-то одобрительное. Девушка озабоченно взглянула на него: — Неужели плохая идея? По-настоящему плохой идеей для Дрю было наблюдать сейчас, как она облизывает пальцы и издает звуки удовольствия, — это напоминало мужчине о спальне. Он представил себе Брук обнаженной, с растрепанными волосами, сидящей на кровати. Как она принимается сначала за него, а потом и за его фисташковый мусс — этот образ не выходил из головы. Ответить на ее вопрос было непросто: — Гаспачо с крабовой выпечкой — звучит здорово, — наконец выдавил он из себя. Сомневаясь, она нахмурилась и придвинулась к Дрю так близко, что того словно током ударило. — Ты так считаешь? Мы, конечно, могли бы сделать мини-сэндвичи с нежным мясом омара, домашним майонезом и овощами. У меня уже просто слюнки текут. Она с наслаждением прикрыла глаза. У Эндрю возникло подозрение, что девушка ведет себя так нарочно. У него тоже потекли слюнки — только не от мыслей о еде. Он как раз подумывал вскочить и принять холодный душ, но тут в глубине ресторана зазвонил телефон. — Ну, чудесно, — проворчала Брук и подскочила. — Именно сейчас, когда мы обсуждаем меню. — Да, — крякнул он с деланным разочарованием. — Именно сейчас. — Я скоро вернусь, — пообещала она, виновато улыбнувшись, и побежала в дом. Эндрю запрокинул голову, как только Брук скрылась в ресторане. Он с трудом сдержался, чтобы не застонать. То, что Брук сейчас вытворяла, оказалось для него сущей пыткой, это точно. В надежде, что удастся немного расслабиться, пока ее нет, Дрю вытащил мобильник из кармана штанов. Едва он его включил, как заметил, что голосовая почта ломится от сообщений. Ему звонили чаще, чем под Рождество в службу по оказанию телефонной помощи разочаровавшимся в жизни. Дрю быстро просмотрел список и даже заставил себя прослушать одно из многочисленных сообщений, оставленных тетушкой. Дэйзи, как всегда, выходила из себя: «Эндрю, я постепенно начинаю беспокоиться! Это совершенно на тебя непохоже, ты пренебрегаешь своими обязанностями и совсем перестал заниматься рестораном. Не говоря уже о телешоу. Как мне устраивать для тебя встречу, если ты не реагируешь на мои звонки? Думаю, не нужно говорить, что ты ведешь себя непрофессионально, правда? Перезвони мне как можно скорее! Кстати, я как раз договорилась с продюсером…» Он быстро выключил телефон и сунул его обратно в карман. Спустя несколько секунд услышал, что Брук возвращается, поговорив по телефону. Спросил как можно естественнее: — Что-то интересное? Брук покачала головой и немного расстроенно ответила: — Это мама звонила, хотела поговорить о новом открытии ресторана. — Вот как. — Эндрю слегка скривил губы и поднялся. — Недовольна? Брук задумчиво посмотрела на свои ноги и лишь пожала плечами. — Эй, — тихо произнес он и ободряюще положил девушке руку на плечо. — И это тоже пройдет. Еще сильнее захотелось прижать ее к себе и утешить, когда Брук грустно взглянула на него. — Отец вчера на меня, наверное, страшно рассердился. Он может быть ужасно упрямым. Эндрю чуть не рассмеялся, ведь у самой Брук были очень похожие черты характера. — И что? — осторожно продолжал он расспрос. — У тебя тяжелый камень на душе из-за того, что вы вчера поссорились? Девушка тяжело вздохнула: — Проблема не в ссоре с папой. Мы можем иногда поссориться. Нет, — с досадой вздохнула она, — мне не хотелось волновать маму: она будет очень беспокоиться из-за нас. В ее состоянии… Эндрю перебил ее, легонько обняв за плечи: — У твоей мамы все будет хорошо. Она переносит тяготы лучше, чем ты думаешь. Он хотел ее утешить, но голубые глаза девушки рассерженно блеснули: — Ах, вот как? И откуда же ты это знаешь? Дрю удивленно поднял брови: — Женщина, которая воспитала такую дочь, как ты, должна стойко переносить любые неожиданности. Казалось, Брук не знала, должна ли она обидеться, удивиться или продолжать беспокоиться: уголки ее рта дернулись, а на глаза навернулись слезы. — Ты не понимаешь, Дрю. Она больна. Я просто хочу, чтобы она выздоровела. — Она непременно поправится, — твердо ответил он. — Как ты можешь быть в этом уверен? — Просто это так и есть. С твоей мамой ничего не случится. Девушка сглотнула и, казалось, совершенно потеряла самообладание. Но потом подняла подбородок и решительно произнесла: — Нам нужно продолжить работу. Эндрю взглянул куда-то поверх ее макушки в сторону моря, которое в этот прекрасный летний день заманчиво блестело на солнце. Его рука скользнула вниз по плечу Брук. Он крепко взял ее за руку, одновременно в голове спонтанно родилась мысль: — Тебе нужен перерыв, — уверенно заявил он. — Давай сходим на пляж. Она, разумеется, возразила: — Нет, Дрю. Нам надо еще… — Тебе следует проветриться. — Но… Больше она не смогла ничего сказать, потому что он просто потащил ее за собой через парковку, а потом вниз по лестнице. — Дрю, — не унималась она. — У нас еще очень много дел! Я не могу просто так пойти на пляж! Не обращая внимания на протесты, он продвигался шаг за шагом к чудесному пляжу, безлюдному, куда ни глянь, и тащил за собой Брук. Белый песок, светло-голубое море и высокие дюны сразу за полосой пляжа превращали этот клочок суши в настоящий рай. Очевидно, сюда можно было попасть, только спустившись по деревянной лестнице от ресторана «Крэб Инн»: большинство людей отдали бы за этот частный пляж целое состояние. Тишину и спокойствие нарушали лишь крики чаек, кружившихся в небе. Эндрю мог бы провести в этом природном раю целый день. Идиллию нарушала лишь Брук: она упиралась и ныла, как упрямый ребенок: — Нам нужно продолжать! Мне нельзя так бессмысленно проводить день, Дрю! — Почему нельзя? — наивно спросил он. Дрю на миг закрыл глаза, наслаждаясь теплыми солнечными лучами, касающимися его кожи, и соленым морским воздухом в легких. — Ты же сама себе босс и живешь прямо у умопомрачительно красивого пляжа. На твоем месте я бы каждый день здесь сидел и смотрел на горизонт. — Так ты же сноб из большого города, — напомнила она ему, и голос ее вновь зазвучал довольно уверенно. Даже слегка насмешливо. Эндрю огляделся, постепенно привыкая к шуму волн, и посмотрел на Брук, когда та приложила свободную руку ко лбу козырьком, прикрываясь от солнца. Казалось, ее совершенно не волновало, что Дрю все еще держит ее за руку.