— Мне кажется, ему пришлось вернуться в Бостон из-за своей фирмы, мама. Там возникли какие-то проблемы. — Как жаль, — вздохнула мать и продолжила чистить картофель. — Мне казалось, что ему здесь очень хорошо. К тому же он отличный собеседник. Было так мило с ним болтать во время работы на кухне. Брук скорчила недовольную мину. К счастью, она была уверена, что мама не видит ее лица: как раз нужно было перевернуть крэб-кейки, которые не спеша томились в подсоленном сливочном масле. Салли в это утро не уставала говорить о чудесном, симпатичном, привлекательном, услужливом и веселом Дрю, словно она была председателем его фан-клуба. От этого Брук теряла терпение. Если бы матери только вчера не провели многочасовую процедуру диализа, Брук уже давно призналась бы ей и рассказала, что у чудесного, симпатичного, привлекательного, услужливого и веселого Дрю рыльце-то в пушку: он все время притворялся перед ними. Собственно, ей и самой не хотелось выставлять себя дурочкой: ее очаровал блеск рыцарских доспехов. Пришлось держать язык за зубами. Она работала с матерью на кухне «Крэб Инн» и выплескивала всю накопившуюся агрессию на продукты. Может, и хорошо, что под руки попалось картофельное пюре. Брук совершенно не хотелось провести ближайшие двадцать пять лет за решеткой за то, что она напала с разделочным ножом на Дрю. Девушка совершенно ничего не могла гарантировать, если он вдруг снова появится в «Крэб Инн». После проведенной ночи с Дрю ее душевное спокойствие пошло под откос. А уж когда она узнала, что он не тот, за кого себя выдает, ее захлестнуло такое смятение… Как только она представляла, что Дрю посмеивается за ее спиной над проблемами «Крэб Инн», будучи шеф-поваром в знаменитом ресторане, по спине бежали мурашки. Брук казалось, что ей не просто солгали, — ее обвели вокруг пальца, и от этого наступило опустошение. Ее постоянно мучил вопрос: их совместная ночь случилась потому, что она ему нравилась на самом деле, или он просто ради красивой победы уложил ее на лопатки? Еще каких-то два дня назад она была готова дать руку на отсечение, что Дрю никогда бы так с ней не поступил. Что он действительно испытывал к ней какие-то чувства и только потому переспал, что они оба ощущали влечение друг к другу. Но теперь… Теперь девушка думала лишь о том, что мужчина готов врать о своих чувствах и в первую очередь считать личной победой то, что он затащил женщину в постель. Оказывается, ей следовало радоваться, что при этом с Дрю не было съемочной группы! — Ты не знаешь, когда Дрю вернется, Брук? И в этот раз девушке ничего не оставалось, как скрипнуть зубами. — Нет, этого я не знаю, мама. — Но вы ведь наверняка говорили об этом, когда он прощался, — не унималась мать. Когда они простились, Брук разрывалась между невероятной ненавистью, разочарованием и ужасной обидой. Многие слова просто не были сказаны, потому что она не хотела слушать Дрю. А его прощальный поцелуй совершенно вывел ее из душевного равновесия. Как он смел ее поцеловать? Этим он сделал только хуже. — Так что он тебе сказал, когда уходил? Брук сделала вид, будто целиком сосредоточилась на крэб-кейке, и небрежно ответила: — Утро было очень напряженное, мама. Я не могу толком вспомнить, что там Дрю говорил. — Этого я не понимаю, — разочарованно проворчала Салли Дэй. — Он же должен был тебе сказать, когда он снова заглянет? Как же ты могла не обратить внимания на то, что он говорит? Брук, возможно, отреагировала бы на упреки матери более резко, если бы в последнюю минуту не вспомнила, что не хотела волновать ее. Девушка дерзко соврала, чтобы не продолжать этот болезненный разговор: — Хорошо, мама. Если для тебя это так много значит, я ему позвоню на днях и спрошу, когда он снова заглянет. Довольна? — Я совершенно недовольна, — расстроенно вздохнула мать и завела нетипичное для нее «я-хотела-бы-увидеть-внуков-пока-еще-не-умерла». — Этот молодой человек был действительно милым. Почему ты не попросила его остаться еще ненадолго? Вы же так хорошо понимали друг друга! Брук уставилась на сочный крэб-кейк, задаваясь вопросом, в чем же она в прошлой жизни так нагрешила, что теперь ей приходится терпеть такие мучения. Почему маме в голову именно сейчас пришла мысль, что этот обманщик станет отличным генетическим донором для получения внуков? Брук решительно вытерла руки о фартук, повернулась к матери, которая недовольно чистила картофель. — А может, мам, ты бежишь впереди паровоза? Дрю пробыл здесь чуть больше недели и просто помогал мне по хозяйству. И ты теперь не унимаешься, словно рассчитывала на свадьбу. — Я только хочу сказать, — вздохнув, принялась поучать Салли, — что вы оба очень хорошо понимаете друг друга. И что это просто позор, что Дрю уехал обратно в Бостон. Брук слегка улыбнулась, несмотря на свою ярость: — А что же ему было делать? В конце концов, у него ведь своя жизнь в Бостоне. Кроме того, он просто хороший знакомый, не более, — быстро добавила дочка, чтобы матери не пришла в голову мысль, что между Брук и милым постояльцем завязался роман. Если бы она догадалась о том, что произошло, то наверняка бы раструбила всему городу о помолвке. Разговор и так был выматывающе мучительным, но как его тактично закончить, Брук не знала. Салли Дэй цокнула языком и многозначительно подняла брови: — Мне уже не двадцать, дитя мое, и я не похожа на идиотку. — Никто и не говорит, — Брук вяло махнула рукой. — Но ты же не думаешь, что двое совершенно незнакомых людей могли влюбиться друг в друга за считанные дни только потому, что ты сочла их отличной парой? Это все не так просто. — Если бы ты сказала Дрю, чтобы он остался еще на несколько дней, то он наверняка бы выполнил твою просьбу, — упрямо твердила мать. Брук опустила голову и тяжело вздохнула: — А кто тебе сказал, что я пожелала бы его здесь видеть еще несколько дней? — Ну, давай не будем! — Мать покачала головой. — Я ведь не слепая и точно видела, как ты на него смотрела. И он на тебя. — Ты преувеличиваешь. — Ничего я не преувеличиваю! Я наблюдала, как вы прогуливаетесь вдвоем. Это было очень явно, золотце мое. Судя по всему, в голове матери укрепилась идея, что дочка и симпатичный пиар-менеджер из Бостона могли бы стать чудесной парой. Это нужно было исправить как можно скорее, иначе мать никогда не оставит ее в покое. — Как бы там ни было, мам. Дрю живет и работает в Бостоне. Я же живу и работаю в Санпорте. И ты смело можешь отменить заказ на свадебный торт, — выпалила девушка намного сердитее, чем собиралась. Салли Дэй насторожилась и внимательно посмотрела на нее: — Дорогая, ты говоришь очень рассерженно. Брук сунула руки в карманы штанов, чтобы не показывать матери, как она сжимает кулаки, и выдавила из себя, с трудом сдерживаясь: — Я, собственно, рассердилась потому, что ты требуешь от меня, чтобы я стала «отличной парой» со случайно задержавшимся туристом! Но этого не случилось и вряд ли случится! Я этого мужчину даже не знаю толком. Теперь мы можем уже продолжить работу? — Но… — Салли Дэй открыла рот, покачала головой и тяжело вздохнула. — Что с тобой? — А что со мной? — Она вздохнула, дрожа от ярости, разочарования, досады и обиды. — Иногда от объема работы у меня голова идет кругом. И я постоянно переживаю, стараюсь, чтобы мы удержались на плаву, а ты выздоровела. Поверь мне, мама, отношения — это последнее, о чем я думаю. — Это из-за Уилла? — Ради всего святого! Ну причем здесь Уилл? Он к сегодняшнему дню вообще не имеет никакого отношения! — Но почему ты тогда даже и представить не хочешь, что вы могли бы стать хорошей парой? — Потому что ты слишком загадываешь наперед и волнуешься! — Брук сглотнула. — Мы расстались с Уиллом год назад. Едва в город приезжает незнакомый мужчина, как ты из кожи вон лезешь и хочешь меня с ним свести. Неужели ты думаешь, что мне самой не хочется нормальной личной жизни? Но в данный момент я даже не представляю, как мне сейчас найти время на какие-то свидания! И вопрос этот решить не проще, когда ты начинаешь сыпать соль на рану! — сердито воскликнула она и сама поняла, насколько несправедливы были эти слова. Глаза матери подозрительно заблестели слезами — другого и ожидать не приходилось: — Ты не должна отказываться от личной жизни из-за меня! — Я этого и не делаю, мама, — быстро возразила Брук. Ей хотелось тут же взять свои слова обратно. — Ах, дорогая… — Мама, прекрати, — осторожно перебила ее Брук. — У меня все хорошо. Еще немного, и мать девушки точно разрыдалась бы. — Теперь я буду упрекать себя в том, что ты и Дрю… — Она умолкла и многозначительно взглянула на дочку. — Пожалуйста, прекрати все время говорить о Дрю, словно мы с ним были парой, мама. Он ведь просто приехал сюда в отпуск, и очень мило с его стороны, что он мне немного помог. Больше ничего, — небрежно возразила Брук. — В этих местах, к сожалению, редко встретишь таких мужчин, — задумчиво произнесла Салли. — Глен, конечно, не совсем в твоем вкусе. Брук, простонав, запрокинула голову: — Может быть, Глен в твоем вкусе? Мать ничего не ответила, лишь прыснула со смеху, и Брук тоже улыбнулась. Еще немного, и обе женщины разразились бы истерическим хохотом. Прошло несколько секунд, и они немного успокоились. — Одна мысль о том, что Глен… о господи! Хихиканье матери отвлекло ее от раздумий. — Кстати, о Глене. Ты бы могла спросить у него, когда Дрю приедет забирать машину. Если он уж появится в Санпорте, то мог бы заглянуть и остаться на ужин, — ответила мать настолько лукаво, насколько была в данный момент на это способна. Брук не хотела портить настроение матери и не стала упоминать, что Дрю не планирует лично приезжать за автомобилем. Кроме того, дочка не хотела рассказывать, что их последний ужин с Дрю закончился тем, что они набросились друг на друга, как подростки, подстегнутые гормональным всплеском. Об этом матери на самом деле лучше не знать. Поэтому Брук как можно спокойнее вернулась к крэб-кейкам, пока те не сгорели, и воскликнула с наигранным весельем: — Может, тебе самой лучше подумать немного об ужине с отцом, а не вспоминать мужчину, который мог бы тебе в сыновья годиться. — Вот она благодарность за материнскую любовь! — Точно, — кивнула Брук. — Ускоряйся, мама, и не возись так долго с картофелем.