Она и не заметила, что давно тихо плачет, а слёзы уже смочили платье у ворота и на груди. Хорошо, что в её покоях служанки появляются редко и видеть хозяйку в таком состоянии не могут. Ничего-ничего! Если порталы были, значит, их просто закрыли. А если что-то закрыто, то это всегда можно открыть. Главное, надо выяснить, есть ли, были ли порталы на Землю. И если были… Она обязательно придёт к своим родителям, пусть в другом теле, но придёт и поможет. Ведь, если она попала сюда, Зоя Николаевна попала, может и ещё кто-то попал, значит такая возможность есть! Однако внутренний голос призывал Марину не слишком надеется. И тормозом надежды являлась судьба леди Зои: она же не смогла вернуться и ничего не узнала про порталы на Землю… Странно, но к тормозу относился и герцог Ривере. Каждый раз, как только в мыслях Марины возникала встреча с родителями. каждый раз оказывалось, что сопровождает её Итон Риверс, причём в качестве мужа. Неужели богиня не позволит расторгнуть их брак, вдруг с опасением подумала Марина. Такой вариант она как-то даже и не рассматривала. * * * Королева Аннабель, немного прошлого и настоящее. Аннабель отошла от окна и опустилась в кресло: она устала. Что не говори, а триста лет и для мага приличный возраст, а она так и не смогла изыскать возможность омолодить это тело или переселить свою душу в другое — молодое и подходящее. — Сын! Ваше величество, у вас родился СЫН! Всё, как маги предсказали! — вспомнила королева момент, с которого начались и её беды, и её победы. То ли от этих слов, то ли ещё от чего, но сознание Аннабелль вновь потерялось и в себя она пришла только через сутки, чтобы услышать осторожные разговоры о своём плохом здоровье и невозможности больше никаких родов, а также о своей негодности к королевским делам. Придворные начали шептаться, что королева совсем постарела, как женщина, потеряла влияние на короля и её можно сбросить со счетов. А вот этого допустить Аннабелль уже не могла. Во-первых, призвала во дворец мага жизни и озадачила его омоложением своего тела. Во-вторых, пригласила менталиста, так как после этих трудных родов и предсмертного состояния обнаружила у себя способность читать мысли других людей, а позднее научилась и сама внушать нужные. Однако, на эти умения ушло много времени. Аннабелль не хотела никому сознаваться в своих новых талантах. ПОльзуясь своим званием, приглашала личных учителей из ковена, но брала с каждого клятву молчания. Медленно, не спеша, пошагово начала Аннабелль возвращать власть королевы. Возобновила совместные с королём приёмы пищи, стала появляться на приёмах и балах, при этом не надоедая королю, а как бы соблюдая дистанцию, показывая супругу, что не претендует на его свободу, но хочет занять положенное ей место. И король молчаливо согласился с этим. А потом начали появляться результаты омолаживающих обрядов и к королеве как будто вернулась молодость. Она вновь засияла свежестью и красотой. И король это заметил. Их супружеская связь восстановилась и с того времени больше не прерывалась. Нет, они оба не прониклись любовью друг к другу, но внешне их отношения выглядели достойно. Скрывая свои адюльтеры, король дарил жене дорогие подарки и потакал её прихотям. Королева же успешно делала вид заботливой жены и матери, а на самом деле была занята только своими делами. Единственное, что её интересовало — это ЖИЗНЬ! Жить и жить долго, красиво и богато стало навязчивой идеей Аннабелль. В своих поисках омоложения она наткнулась на отчёты о переселённых душах иномирян. И заболела этой идеей. С этого момента и началась подробная разработка плана. Вначале был поиск подходящего молодого тела, затем подходящего окружения этого тела. Ведь быть женой, сестрой или племянницей простого ремесленника Анна не собиралась. Но первый опыт переселения в тело герцогини Катарины Ривере оказался неудачным. Они с некромантом выбрали момент родов, когда самого герцога не было в замке. Присутствие же королевы никого не смутило: в те годы их семьи ещё мирно общались. Герцогиня рожала в своих покоях, а королева проходила ритуал рядом в маленькой комнате служанки. Но в тот раз обряд не удался. Некромант вызвал душу Катарины, однако душа королевы не могла вселиться в тело герцогини. Душа Катарины отчаянно билась за своё место, борясь и за себя, и за ребёнка. Время ритуала меж тем иссякало: без души могли погибнуть оба тела и некромаг вернул душу королевы в её родное тело. Герцогиню вернуть не успел. В результате погибла и жена герцога, и ребёнок. Переселение не удалось. А ведь на этот эксперимент ушло много времени и сил. Нужно было создать условия: отправить герцога Риверса в дипломатическую поездку, уехать самой королеве из дворца, не вызывая подозрения короля и придворных, подкупить двух слуг в замке герцога, чтобы иметь возможность находиться рядом. А потом ещё и объяснять Риверсу своё присутствие в его замке во время родов жены. И всё зря! Аннабелль пришлось начать всё сначала. А годы-то идут! Маги живут долго, но не бесконечно. Королева перешагнула трёхсотлетний рубеж. Теперь Аннабелль продумывала свою затею гораздо тщательнее. Во-первых, надо было как-то объяснить предстоящую смерть королевы. Во-вторых, найти подходящее тело молодой аристократки. В-третьих, найти некроманта, который провёл бы этот обряд и потом бы погиб или лишился разума, тут уж как ему повезёт. Но оставлять разумного живого свидетеля свой деятельности королева не собиралась. Ведь теперь она уже умела проникать в чужое сознание и убирать ненужные воспоминания. И вот некромант найден и договор с ним заключён, тело подобрано: молоденькая дочь одного из баронов — Соня Росс. Вселившись в её тело Анна надеялась выйти замуж либо за самого герцога Риверса, либо за его сына и остаться таким образом в высшем аристократическом круге, а, может, и вовсе окрутить короля, ведь он станет вдовцом. Этого Аннабель ещё не решила. Собственно, для этого — для свой будущей власти, королева расчищала место рядом с троном, убирая от него сильные магические семьи. Ей соперники были не нужны. Но почему-то всё пошло не так. Герцог взял и женился на какой-то монашке и, оказывается, именно король поставил перед ним такое условие. Пришлось незаметно привлекать эту гордячку Ваенну, родную племянницу, кстати, и через неё ликвидировать помеху. К слову, племянница хотя и была магом, но сделать ей ментальную установку на нужные действия оказалось не так уж сложно: Ваенна и сама хотела расправиться с неожиданной женой герцога. Но попытка не удалась: помеха осталась жива. Да ещё и подобрала где-то нищенку, и эта нищенка увела у Сони предмет её воздыханий. Девчонка сошла с ума и отравила юную соперницу, а сама сбежала. Конечно, к ней — Аннабелль. Но что теперь делать и как решить дело в свою пользу, королева пока не знала и решила не торопиться, а понаблюдать за участниками событий. В конце концов со многими из них ей придётся тесно общаться после переселения. Риверсы и Рюгены были родственниками. С другой стороны, отравлением девчонки Соня подвела королеву. Теперь её будущее тело было замарано попыткой убийства и не очень годилось для переселения. Оставалось запасное тело дочери архивариуса, но его надо было готовить. А для этого нужно время, королева сжила кулачки, скрывая раздражение. Поэтому пока всё же — ждать — лучший выход. Но ждать недолго, потому что времени у неё мало. * * * Мысли, на которые натолкнул Итона вопрос жены, оказались плодотворными, но не радостными. Можно сказать, даже печальными. Раньше герцог никогда не рассматривал королевскую семью, как источник государственных проблем. Как бы они с дядей не ругались и не ссорились, но обычно всегда приходили к выводу полезному для королевства и их обеих семей конкретно. И тем более никто никогда не уличал ни в чём королеву, которая вела спокойный образ жизни, практически всю свою жизнь была на виду у двора, где скрыть что-то просто невозможно и никогда не была замечена в интригах. Но один вопрос Мариенны заставил Итона пересмотреть отношение к королевской семье и особенно внимательно присмотреться именно к королеве. Потому что браки, которые она устраивала получались исключительно в пользу Рюгенов. Но вместе с тем они наносили серьёзный ущерб магическим семьям, так как соединяя мага и немага королева добилась серьёзного ослабления магических родов: в таких семьях просто не имел возможности родиться сильный маг. Возник вопрос: для чего всё это надо королеве? И герцог начал работать в этом направлении. Сразу обнаружились неожиданные сведения: в окружении королевы нет людей свободных от кровной магической клятвы и рассказать что-либо о королеве никто из её окружения не может просто физически. Кроме того, оказалось, что королева много времени проводит с магами ковена, особенно менталистами и некромантами, но никаких конкретных заданий никто из них от неё не получал. Опрошенные маги уверяли, что её величество всего лишь интересовалась омолаживающими процедурами. Но это же понятно, считали они: женщина. "Обращалась бы тогда к целителям или магам жи3ни», — ворчал про себя герцог, не понимая пока интереса королевы к некромагии. Организуя слежку за королевой, герцог невольно и себя обрёк на частое посещение королевского дворца и уже сам заметил странные взаимоотношения в королевской семье. Просто раньше замечать это не было причины, вот и не замечались такие тонкости как: постоянное недовольство королевы мужем и сыном. Она умудрялась капризничать и надувать губы по малейшему поводу. Честно, герцог такого раньше не замечал. И он решил приватно поговорить с дядей. Что-то здесь было не так. Повод нашёлся подходящий: Марвин всё же прислал королю официальное прошение на самостоятельную помолвку. Король выразил неудовольствие, но согласился на предварительную встречу с герцогом, прежде чем отказать самонадеянному юнцу. — Проходи, Итон, — король сдержанно пригласил племянника и откинулся на спинку стула. Кабинет короля был защищён от прослушивания, но герцог всё же поставил на стол дополнительный артефакт. Король поднял бровь, но промолчал, давая возможность Итону самому начать разговор. — Я знаю, Эдвард, что сын подал прошение на помолвку, — помолчав приступил герцог к разговору. — И сразу скажу, что я согласен с его выбором. Девочка из небогатой, но порядочной семьи: она приёмная дочь известного капитера наёмников — Райли Торреса. — Приёмная дочь? Что, совсем безродная? — удивился король. — Как раз наоборот. Девочка — его родная племянница. Остальная семья погибла несколько лет назад во время магической чумы. Помнишь деревушку Нидден? Они оттуда. — Вот как, — задумчиво протянул Эдвард. — Всё равно, Итон, Аннабель уже давно оговорила этот союз, и я не могу теперь отказать нашему архивариусу. Время подходит, до помолвки осталась пара месяцев, семья уже готовится, а мой родственник передумал! Как ты это объяснишь?! — Кстати, насчёт Аннабель, — неуступчиво произнёс герцог. — Мне кажется она взяла неоправданно много воли. Распределяя браки аристократии. А Смысл? Пока она этим не занималась, многие браки совершались ко взаимному согласию, а сейчас я знаю кучу жалоб на самоуправство королевы, конечно, устных. И, конечно, между собой, но люди недовольны, Эдвард. Посмотри, как в результате её подборов, ослабли магические семьи! Уже редко можно встретить сильного мага среди нашего окружения. Это опасно, Эдвард. Сейчас из двух ветвей старого королевского рода только у вас — Рюгенов есть активная сильная магия, мы — Риверсы, как ты помнишь, имеем её только потенциально. На кого опираться будешь, ваше величество? На магов из чужих родов? А пойдут ли они на честную службу к королю? Что, вообще, происходит между тобой и тётушкой? — Сам не знаю, — вздохнул король. — Я стар, Тони. Мне триста сорок лет и дни мои почти сочтены, несмотря на усилия целителей. Старость не лечится, дорогой племянник, — усмехнулся король. — Анна тоже стара, но в неё как будто шерг вселился после рождения Алекса. Она вбила себе в голову, что должна быть молодой, чтобы, якобы, успеть вырастить сына и увидеть ещё от него внуков. Но я же вижу, что это просто отговорка. Ни об Алексе, ни о внуках она не думает. Она хочет стать молодой для себя, Тони! Прожить заново жизнь, но не понимает, что это невозможно! Вначале я её убеждал, но затем устал это делать и дал свободу. Пусть ищет свой рецепт молодости! — Молодость… молодость, — повторил за королём герцог. — Эдвард, — вдруг вскинулся он, — а с некромантами она дружбу не завела случайно? — Завела и не случайно, а намеренно. Крутится теперь возле неё один, без рода и племени за дорогие подарки способный на всё. Но по закону он может лишь пересаживать ей специально выращенные органы. Это удлиняет жизнь, но не бесконечно. — А без закона? Без оглядки на закон на что способны некроманты?! — не удержавшись от реакции на внезапное озарение воскликнул герцог. — Нет! На это Анни не пойдёт! Одно дело вселить в погибающее тело, которое уже покинула родная душа — СВОБОДНУЮ душу, и совсем другое — ОТНЯТЬ ДУШУ и вселиться в тело. Это равносильно убийству. Ни один некромант на это не пойдёт. Если за первый случай его могут даже наградить, то за второй — лишить магии, а то и казнить, Нет, не может быть! — убеждённо воскликнул король. Оба мужчины замолчали, осмысливая каждый слова друг друга. Напряжённая тишина установилась в кабинете. И если король даже мысленно пытался оправдать жену и возмущаться тем, что в голову племянника пришли такие грязные мысли про королеву, то герцог как раз думал о том, почему же ему раньше такие мысли не пришли в голову?! Он даже почти забыл по поводу чего его вызывал король, зато тот не забыл о своём обещании жене: — Итон, — отвлёк король племянника от серьёзных размышлений. — Я рассчитываю, что к моменту королевского бала ты решишь с Марвином вопрос помолвки в нашу пользу. В конце концов, если он так любит ту девочку, то всегда может сделать её своей любовницей. Для простой и небогатой леди — это даже выгодная роль. Герцог усмехнулся, представив, как Марвин отреагирует на это предложение, а заодно представил реакцию Милли, Мариенны и Райли и ему стало весело. Он будто наяву услышал, как далеко и по какому адресу посылает эта компания и королеву с её выбором, и короля с его приказом. Нет, эти не сдадутся. Значит… Значит им всем надо как-то помочь. Ссориться с сыном и с Мариенной герцогу не хотелось категорически. Он, вообще, каждый день ностальгически вспоминал свой короткий визит во Фрейфорд и всё больше понимал, как не хватает ему в его ежедневной жизни такого тепла, такой заботы, такого внимания, какие он увидел в поместье сына. Увидел и позавидовал. Увидел и пожалел, что это не в его замке царит такая тёплая, дружеская атмосфера, что это не его слуги по простому слову Мариенны бросаются выполнять её просьбы с улыбкой на лице и это не ему ласковые пальцы Мариенны шутливо теребят волосы в наказание и тут же приглаживают их в заботе. Помочь им? Помочь — это значит понять, ЧТО стоит за предложением королевы. Вот этим герцог и занялся, покинув кабинет дяди. Кстати, заодно и поняв, что король уже ничего не решает и пора Алексу принимать трон, иначе мать примет его раньше. Так понял расстановку сил в королевской семье герцог. И если бы всё это не влияло на жизнь королевства — Предвечная с ними: пусть как хотят, так и живут. Но ведь от указов королевы зависит жизнь подданных. А это уже совсем другая ситуация… Значит, первым делом договориться с магами, а вторым — нанести визит «любимой» леди Зои и попросить помощи. Чуял герцог, что старая перечница ему не откажет. ГЛАВА 13 Оставшуюся часть недели после всех печальных событий, Марина посвятила Фрейфорду. Она хотела быть уверенной, что, оставив Марвина одного, не доставит ему этим лишних хлопот. Она сама провела всю инвентаризацию жилой части замка. С помощью горничных приготовила комнаты для возможного приёма гостей, а с помощью кристаллов наложила на них стазис. Теперь можно было не беспокоиться, что к празднику некуда будет поместить гостей. Сам Марвин постоянно пропадал на землях поместья, объезжая деревни. Однако, особой его заботой стали тайные лесные тропы контрабандистов, которые надо было закрыть. Поэтому большая часть гарнизона Фрейфорда уезжала ежедневно с Марвином: кого-то он оставлял в засадах на тайных тропах и такие дозоры менял через сутки, кого-то поселил в избушке на линии границы, где гвардейцы должны были внимательно досматривать каждого, переходящего границу в том или ином направлении. Эти гвардейцы должны были меняться раз в неделю. То есть Марвин всерьёз озаботился порядком в своих землях и для этого даже увеличил размер гарнизона. Такие ежедневные рейды возымели своё действие и на земли Марвина перестали соваться в попытках перейти границу разные тёмные личности. Зато на границе с оборотнями в противовес избушке Марвина, появилась целая двухэтажная казарма, в которой разместился отряд пограничников- оборотней. И было не совсем понятно то ли они охраняют свою границу, то ли готовятся перейти её. На всякий случай Марвин предупредил об этом отца, как начальника департамента и Остина, как превора герцога. Предупреждать ещё и короля было не в его компетенции. Через день Марвин переходил в Кливдон на пару часов, чтобы посидеть с Милли, держа её за руку и рассказывая ей последние новости. Иногда ему казалось, что девочка даже пожимает пальцы его руки. Но… Марина кроме всего прочего больше всего и чаще всего находилась на кухне. Притирание двух таких колоритных личностей, как Берта и Ронни, шло довольно сложно, что называется, с громом и молниями. Но зато со сногсшибательными результатами, в чём Марина убеждалась буквально каждый день и вместе с ней все обитатели замка. — Нет, чудовище! Не так! Что ты творишь, безрукая?! — услышала она, подходя к кухне. — Не ори! — не уступала в громкости Берта. — Показывай, как следует, медленно, ещё раз. У меня не сто рук и не сто глаз, мастер! — язвительно закончила Берта. Марина молча наблюдала, не вмешиваясь в их перепалку, как Ронни медленно ювелирными движениями показывал Берте как можно красиво нарезать овощи и фрукты. Дело, видимо, продолжалось уже давно, потому что передники обоих спорщиков были испачканы соками разного вида и заляпаны цветными очистками. А у Берты в цветных пятнах был и колпак. Берте было трудно постигать это умение, Марина её, ой, как понимала. Могучие руки поварихи были совсем не приспособлены к такой тонкой работе. Но… Марина пригляделась: Берта справлялась! Медленно, ошибаясь, но из-под её ножа тоже появлялись и розочки, и листочки. «Молодец, Берта!» — невольно восхитилась настойчивостью девушки Марина. Та, вообще, поражала её своей целеустремлённостью. Сказала научится быть поваром — и пожалуйста: учится и получается! Наблюдая за этими двумя, Марина невольно заметила, как совсем не по-наставнически, а очень даже по-мужски Ронни поглядывает на свою ученицу. И в этом свете его покрикивания и обидные словечки выглядели совсем не страшно и даже ни капельки не обидно, судя по отношению к ним Берты. Та, кажется, даже не замечала этих слов, и сама могла ответить также. Причём, несмотря на активную перебранку, оба были друг другом вполне довольны и время от времени при удачном действии Берты, даже обменивались искренними улыбками: одна — победной, мол, получилось! Второй — одобрительной, мол, старайся лучше. «А, почему бы и нет? — подумала Марина. — Берте сорок лет. По меркам этого мира — ещё не старая дева, ведь люди здесь живут до ста пятидесяти, иногда, до двухсот лет. И, насколько известно Марине, замужем Берта никогда не была. Ну, а девица она или нет, этого Марина и вовсе не знала. Да и разве это важно в их возрасте? Почему бы и нет?» — повторила Марина про себя, в мыслях уже соединяя судьбу этих людей, и тихо вышла за дверь, так никем и незамеченная. Что ж, с кухней, вроде, всё в порядке. Пора в Кливдон? Милли, управляющий, экономка… именно в такой последовательности, кивнула сама себе Марина и начала собираться. * * * — Отец, рад тебя видеть! — герцог обнял высокого мощного мужчину, а тот в ответ похлопал его по плечу. — И я рад, сын. Ты совсем забыл к нам дорогу, а ходят слухи, что ты женился? Мы с матерью не ожидали от тебя такого шага. Что за причина толкнула тебя на ЭТО? Ректор столичной академии, а по совместительству отец герцога Итона Риверса — Артур Ривере, удобно разместился в кресле и предложил жестом сыну последовать его примеру. Кабинет ректора был защищён от прослушивания, но Итон всё же поставил на стол дополнительный кристалл, обеспечивающий полог тишины. — С этого всё и началось, отец. С женитьбы, — уточнил герцог, видя непонимание родителя. — Я пришёл за советом, отец. — Ну-ну, — ректор сразу подобрался и посерьезнел. Чтобы Итон сознался в необходимости совета, должно случиться нечто неординарное. — Слушаю, тебя. — Ты знаешь наш закон о том, что магам вдоветь можно не более пяти лет, — вздохнув, начал Итон.