— Это разумное требование, — кивнул ректор. — Королевству нужны сильные маги. — Сильные! — эмоционально воскликнул герцог. — Может быть, первоначально в седые времена закон и соблюдался. Но сейчас он просто распространяется на всех и повторный брак необязательно будет усиливать род, скорее, он чаще ослабляет семейную магию. — Да, — опять согласился ректор, — время изменилось. Но в чём твоя проблема? — Мы немаги, — угрюмо огласил известный факт герцог. — Ни у тебя, ни у меня, ни у Марвина, ни у наших ближайших предков АКТИВНОЙ магии не было. Почему, отец? И почему в таком случае ты сидишь в кресле ректора МАГИЧЕСКОЙ академии и успешно ею руководишь? — А ты сидишь в кресле начальника департамента безопасности и тоже успешно справляешься? — полувопросительно, полунасмешливо закончил его фразу ректор. — Магии мира безразлично активен ли потенциал отдельного носителя или нет. Я долго изучал этот вопрос и пришёл к выводу, что она признаёт только уровень силы. Чем выше уровень, тем больше шансов у мага занять достойное место. Что касается потенциальных магов, то их сила может раскрыться и начать действовать в ЛЮБОЙ момент. Поэтому магия мира её признаёт, как настоящую. А, что касается конкретно нашей магии, то надо было внимательно читать семейные хроники, сын. — Ты знаешь, что я не любитель древностей, — буркнул Итон, беря в руки бокал с лёгким вином. — Что там в этих хрониках? — не удержавшись, спросил он. — Наша легенда, наше спасение, наше будущее, — тихо ответил ректор. — Но пока, кажется, невыполнимое. — Расскажи, — тоже тихо попросил герцог, а внутренняя чуйка вскинулась, ожидая важной информации. — Ты помнишь почему разделились Риверсы-Рюгены? — спросил у сына ректор. — Смутно, — ответил герцог. — Наш давний предок отбил у предка Рюгенов невесту. Отбил буквально — на шпагах, прямо в храме, и сам встал на его место. Но, правда, и девушка не имела ничего против. Богиня признала их выбор, так как они на самом деле любили друга, а девушку выдавали за Рюгена насильно. Богиня скрепила брак золотой татуировкой, но в наказание за оскорбление храма и жрецов лишила Риверсов активной магии. А Рюгенам сохранила королевскую власть. Это сразу видно в любом храме Предвечной: зайди туда любой Рюген и над его головой засветиться символ королевской власти. А Риверсы с того времени потеряли активную магию и корок, ни разу не получали. — То есть, — сделал свой вывод герцог, — их нельзя лишить трона? — Без одобрения богини — нет, — согласился ректор. — И наши предки, а нынче и я отказываемся от трона просто формально. Даже если бы у короля не родился позднее Алекс, нам, Риверсам, на трон не попасть, пока нас не простит богиня. — А она простит? — заинтересовался герцог собственной родовой историей. — Простит и магия вернётся к Риверсам в тот момент, когда на супружеском ложе соединятся два искренне любящих мага. — И за всё это время никто не женился в нашем роду по любви? — не поверил герцог. — Получается так, — пожал плечами ректор. — Всегда с чье-то стороны был расчёт и выгода. А потом это семейное предание забылось и Риверсы уже перестали ждать магию. Сейчас только Марвин постоянно приходит в нашу библиотеку и изучает магические обряды. Надеется, — усмехнулся ректор. — Но вы с матушкой, насколько я знаю…, - неуверенно начал Итон. — А наша матушка совсем не маг, — напомнил ректор. — У неё есть сильный дар травницы и это позволило ей когда-то открыть свою школу зельеваров, постепенно к ней присоединились слабые бытовые маги и теперь её школа — лучшая школа бытовой магии и зельеварения в королевстве, — с гордостью закончил ректор. — Понятно, — машинально ответил герцог, успевая со скоростью пущенного арбалетного болта, оценивать полученную информацию, сортируя, сопоставляя известные факты и выстраивая их в новую линию. И первым делом в его памяти вспыхнул момент его собственного брачного обряда и яркий столб белого света из-под рук невесты. «дар богини! Магия! — озарила сознание герцога догадка. — А я отказался! Выслал девчонку в поместье, не консуммировал брак. Но ведь мы и не любили друг друга?! — снова дошло до него. Герцог полностью ушёл в себя, обдумывая информацию, и отец не мешал ему, наблюдая за сыном молча и терпеливо. Их разговор только начался, и им обоим предстояло узнать много нового. — Я не понял отец, — наконец, очнулся герцог. — Почему наказаны были Риверсы, а не Рюгены? — Это просто, — пояснил ректор. — Никто не любит неуважения к себе, и боги тоже. Предвечная наказала нас за драку в храме, неуважение к своему земному дому и к своим жрецам. — Но Рюгены виноваты больше: девушку брали насильно! Или нет? — Ну, не цепями приковывали и не тащили на аркане. Просто поставили её семью в такие условия, что отказать было нельзя. Да и кому отказывать?! Королю?! Таких смельчаков не найдётся. Так что о прямом насилии со стороны Рюгенов речи не шло, обычный договорной брак. И обряд уже начался. Остановить его нельзя. Наш предок просто ударом кулака отшвырнул предка Рюгенов. Тот схватился за шпагу, но в прямой стычке проиграл и упал раненый шпагой. У алтаря встал наш прапрадед и брак совершился. Они с девушкой были знакомы давно и планировали пожениться. Поскольку ни жених, ни невеста не лгали о своих чувствах, богиня связала их брачной татуировкой, но рассердилась и наказала. Однако и Рюгены не остались без наказания: с '1 ого момента у них не было ни одного брака по любви. Только договорные. Что хотели, то и получили. Но ты же пришёл ко мне не за историей. Рассказывай, что случилось, сын, а нашу родословную можешь прочесть дома в библиотеке, — усмехнулся ректор. — Да, — согласился Итон. — Мне нужен совет и взгляд со стороны. Кажется, я что-то упускаю, — он помолчал и начал рассказ. — С момента женитьбы на мою жену было совершено два серьёзных покушения. Одно прямо на обряде: её попытались отравить магическим ядом. Но Мариенна выжила. Второе вскоре за первым, когда я отправил её к Марвину. На них напали в пути, но отряд Райли сумел отбиться, да и сама Мариенна не дала себя в обиду. Исполнителей мы задержали, но они все находятся под ментальным блоком и рассказать ничего не могут, без ущерба для жизни. И ещё, расследуя нападение на жену, я столкнулся с заговором первого советника против короны. Сам он сейчас арестован и находится в тюрьме, но, оказывается, его дочь тоже причастна к покушениям. И у неё тоже стоит блок. Мне неизвестен у нас менталист такого уровня, работающий против короны. Но, может быть, ты знаешь равного по силе? — Вот в чём дело…, - протянул медленно ректор и ненадолго замолчал, но вскоре поднял на сына глаза и ответил: — Есть такой менталист: сильный, намного сильнее всех известных мне, умный и, насколько мне известно, много лет работавший на департамент безопасности. Много лет она преподавала у нас в академии, однако, уже несколько лет, как оставила работу, уехала из столицы и живёт где-то в провинции. Леди Зои Стенли, — и ректор улыбнулся краешком губ: он прекрасно помнил, какими были отношения его сына и декана ментального факультета. — Могу дать тебе рекомендательное письмо к леди. Не знаю, согласится ли она помочь, но принять тебя — примет. — Не надо, отец. Судьба свела нас с деканом снова и, кажется, теперь мы разобрались с моим прошлым. — Отлично, сын. Тогда, что ещё тебя волнует? — Рюгены! — не задумываясь, ответил герцог. — Маги живут долго, но король выглядит уж слишком старым. А ведь вы с ним почти ровесники. Конечно, ему триста сорок и, я знаю, что после трёхсот возраст проявляется и у магов, которые до этого момента выглядят в одной поре, начиная с пятидесяти — семидесяти лет. Но такое старение, как у дяди, всё же ненормально! Аннабель же, наоборот, уж слишком молода. Даже наша матушка-травница начинает выглядеть на свой возраст. А она на пятьдесят лет моложе королевы. Уж не пользуется ли Аннабель запрещёнными тёмными обрядами? Как к этому подступиться? Как призвать к ответу некроманта, который почти прижился во дворце? — Кроме леди Зои с некромантом тебе не поможет никто, — сочувственно ответил ректор. — Только её магия может остановить его. Её, да ещё магия эмпата, то есть магия менталистов, которые смогут повлиять на сознание и эмоции некроманта. Но сильных эмпатов у нас давно уже не было, сын. Так что, только леди Зои. В последнее время я во дворце бываю очень редко, но знаю, что Эдвард практически отошёл от управления. Он доверил первому советнику все важные сферы жизни королевства и вначале они с сестрой вроде бы занимались делами, но затем всё стихло. И если советник арестован, то всеми делами королевства теперь заправляет Аннабель? — вопросительно взглянул ректор на сына. — Именно! Это меня и волнует, — подтвердил герцог. — И я, боюсь, что даже с доказательствами леди Зои, король не пойдёт против жены. По крайней мере, в том состоянии, в котором он сейчас находится. Нет, он по-прежнему работает в кабинете, и даже проводит аудиенции и совещания. Но Эвард быстро устаёт и теряет интерес к разговору. Часто просто недослушивает доклады и обрывает разговор, уходя на отдых. — Вот что, сын, надеюсь, тебе не пришла в голову мысль заменить Эдварда собой? Смотри, боги не любят, когда им противоречат! — Собой — нет, отец. А заменить его Алексом было бы очень удобно, — спокойно ответил Итон. — Хорошо. Мы поможем тебе, чем сможем. Академия всегда была самостоятельной единицей в рамках государства. Законы королевства здесь не действуют. Только законы академии, но, если они не противоречат заповедям Предвечной. — Спасибо, отец! Тогда я сейчас поеду в ковен. Надо договориться о поддержке с архимагом. Заодно выяснить, что у них за проблемы и почему маги стали чаще вмешиваться в дела владетелей. Всегда лучше предотвратить взрыв, чем потом устранять последствия, — философски резюмировал герцог, направляясь к двери. — Минуту, сын! — окликнул его ректор — А когда мы увидим твою жену? Да и Марвина давненько у нас не было. — Если придёте к нему на совершеннолетие во Фрейфорд, думаю, увидите всех, кого хотите, — ответил Итон, намекая, что родители могли бы и чаще проведывать единственного внука. Ректор только покачал головой ему вслед. Он не всё рассказал об истории Рюгенов-Риверсов, но надеялся, что сын всё же откроет семейные хроники. * * * Марина тщательно уложила свои вещи в большой баул и огляделась. Практически она покидала эту комнату насовсем. Конечно, бывая во Фрейфорде, она, скорее всего, будет останавливаться здесь, но это уже будет не её место. А ведь за два с лишним месяца Марина на самом деле привыкла и к замку, и к свои покоям, и к людям, живущим и работающим здесь. Как быстро пролетело это время и как много случилось здесь! Она будет скучать по Фрейфорду, но её ждёт новый отрезок жизни — Кливдон. Осталось провести день совершеннолетия для пасынка, но для этого необязательно находиться здесь ежедневно. Достаточно будет прийти несколько раз, чтобы проверить подготовку. Оказалось, что искать экономку вместо Сони не придётся, так как Лали — горничная Марины, вполне справлялась с делом, и Марина решила оставить девушку на этой должности, но управляющий всё равно был нужен, тем более, что Марвин осенью отбывал на учёбу в академию. С этими мыслями Марина и открыла портал в Кливдон. — Слава богу! Ты, наконец, пришла! — встретила её в холле леди Зои, обращаясь к Марине по-русски и обнимая, как родную. — Да, но пока не насовсем, — уточнила Марина, обнимая в ответ тётушку. — Надо Марвину помочь с праздником. А потом уже я насовсем перееду к вам. — Хорошо-хорошо! Я понимаю, — продолжала радоваться графиня, ведя её за собой. — Пойдём, я покажу тебе твою комнату. Она недалеко от моей, так мне будет спокойнее. Марина шла за графиней, слушала её пояснения о доме и комнатах и получала истинное удовольствие. Ей казалось, что она вернулась домой из долгого путешествия и её встречает настоящая, родная тётушка. Встречает чисто русским говорливым причитанием, добросердечным отношением, которое ничем не скроешь, да его и не скрывают. «Уверена, что она и стол каждый день готовила на всякий случай», — улыбнулась про себя Марина и неожиданно даже для себя крепко обняла эту сухонькую, милую старушку. «Ничего- ничего! Мы ещё поживём!» А та на удивление притихла в её руках и почти шёпотом сказала: «Вот по таким порывам поведения я скучала страшно, Маришка. Местным и в голову не придёт обниматься ни с того ни с сего. А нам, русским, нормально! Мы уж если любим, то любим всей душой, а если ненавидим, то не на жизнь, а на смерть. Такая у нас душа». — Всяко бывает, Зоя Николаевна, — ответила Марина. — Вы просто давно своих не видели, вот и скучаете, и идеализируете. — Может быть, — нехотя согласилась графиня. — Может изменилась и моя Родина. Но не будем о печальном. Приводи себя в порядок и приходи в столовую. Кстати, твоя служанка Фиби поможет тебе. — Фиби? — Марина оглянулась. На шедшую немного позади служанку она не обратила внимания, а это оказалась её старая знакомая из Рокингема. — Фиби, как ты здесь оказалась? — Меня прислал герцог. Меня и моего жениха Себастьяна. Мы теперь ваши личные слуги, госпожа. А Себ ещё и охранник. — Вот, как! И Марина вспомнила, что герцог сразу обещал ей своих людей вместе с разрешением жить в Кливдоне. Но теперь это у неё не вызвало отторжения и сопротивления. Даже хорошо, что рядом будут знакомые лица. Себастьян у Марины вызывал только дружеские чувства, а Фиби… Сейчас, поразмыслив, Марина поняла, что зря тогда обиделась на девчонку. Она же подневольный человек, что скажут, то и делает. Но если они поладят, то шансов скрывать от превора и от герцога что-либо у Марины станет гораздо больше. — Ладно, Фиби, надеюсь, мы договоримся, — оптимистично высказалась Марина. — Конечно, госпожа! — горячо и обрадованно откликнулась девушка. — Я буду очень стараться. А Салли вам подарочек передала, — вспомнила Фиби. — Я его в вашей комнате положила. — Ну, пойдём, посмотрим, что там нам Салли передала, — и Марина открыла дверь своей комнаты. «Боже мой!» — невольно воскликнула она про себя. Это была комната в русском стиле. Безусловно старомодная по сравнению со временем, в котором жила Марина, но русская! И это дорогого стоило! Леди Зои хотела, чтобы Марине понравилось и ей не хотелось обижать хозяйку, безмолвно застывшую у двери и ожидающую похвалы и радости. Но тут Марина сразу вспомнила, что притвориться не получится: леди читает её, как открытую книгу, и она честно сказала: — Это очень приятно, леди ЗОИ. Правда, у нас сейчас немного другая мода, — не уточняя, где это «у нас». — Но мне всё равно нравится, — уверила она старушку. — Я знаю, девочка. Наверное, это больше моя ностальгия, чем твоя. Но пусть это будет добрым напоминанием. — Пусть! — согласилась Марина. Графиня тихо вышла, а Марина с Фиби начали разбирать вещи. Но внезапно Фиби ойкнула и торопливо вернулась к столу. — Вот, госпожа, Салли просила вам передать. Она сказала, что вы часто брали его в руки, когда жили в Рокингеме, но уезжая забыли взять с собой. Марина обернулась и увидела, что Фиби держит в руках кристалл записи, и Марину внезапно озарило: это были снимки из жизни Мариенны до попадания в замок герцога. Несколько детских снимков, родители, монастырская школа, будни и монастырские праздники. Мариенна обращалась к этим памятным снимкам часто, а Марина и не знала о них, поэтому и не взяла с собой, хотя сейчас вспомнила, что кристалл стоял на прикроватном столике. — Иди, Фиби, спасибо тебе, — отпустила Марина служанку и направилась в приготовленную ванную комнату. Это был второй случай, когда память прежней Мариенны открывала некоторые моменты её жизни, и Марина надеялась, что постепенно память этого тела к ней вернётся полностью. Через час с небольшим Марина вышла в столовую совершенно готовая к новой жизни. — Чем ты сегодня займёшься, дорогая? — графиня приступила к обеду и к допросу одновременно.