На вид мужчине было лет пятьдесят, но Марина уже понимала, что земные мерки здесь совсем не работают: маги и люди без магии здесь выглядели одинаково молодо до определённого момента. Маги очень долго сохраняли здоровье и молодой облик, лет до трёхсот и только потом начинали стареть. А простые люди тоже не торопились стареть. Ведь они жили вдвое дольше, чем на Земле — до ста пятидесяти лет. И старость становилась заметной только после ста. Так что угадать кому сколько лет на вид Марина здесь не бралась, просто прикидывала примерно по земным представлениям. Но иногда любопытство заставляло её уточнять возраст человека. — Сколько вам лет, Лео? — спросила Марина, обратиться к мужчине на «ты», как к Полли, она даже не подумала. — Мне семьдесят пять лет, леди и я ещё надеюсь прожить не меньше, — улыбнулся бывший гвардеец. — А семья у вас есть? — Есть жена и дети десяти и пятнадцати лет, — ответил мужчина. — Мой дом в Кливдоне, жена занимается хозяйством, дети на домашнем обучении, но недавно у младшей обнаружился магический дар, так что её будем готовить к школе магии. — То есть вы женаты не так давно по меркам королевства (Марина чуть не сказала — мира)? — Наоборот, я вступил в брак, как и большинство у нас, после пятидесяти лет, — удивлённо посмотрел на неё Лео. — Не обращайте внимания, Лео, на мои странные вопросы. Просто у нас в монастыре, где я прожила большую часть жизни, не обсуждали такие вопросы, и я не знаю многих обыденных вещей, — оправдалась Марина. — Так здесь нет ничего особенного, госпожа. Помолвки можно заключать хоть с рождения. Это предварительный договор — не больше, если семьи не связаны какими-то клятвами. Женщины могут стать женой, начиная от шестнадцати- двадцати лет, магессы попозднее — от двадцати пяти. Это как у них жизнь сложится. Мужчины обычно женятся после пятидесяти, когда уже заработают себе на дом, семью и достойную жизнь. Маги и того позже: годам к семидесяти — ста, когда полностью овладею мастерством, оформится их магия и они найдут подходящую себе по магическим потокам. — А я как раз встретила уже немало ранних браков, — растерянно поделилась Марина. — А-а! Так вас смутила Полли и её дочка! — воскликнул мужчина. — Полли не была замужем, девочка — дочь её сестры. Они с мужем подались на заработки, да и сгинули. Ни следа, ни слухов. Родители их давно уже умерли. Вот Полли и воспитывает девочку. Да беда у них случилась: дом сгорел, и они остались без жилья, тут ей работа подвернулась в богатом доме, да только недолго Полли радовалась. Не ужилась она там. Теперь вот на вас надежда. Их весь город знает, — добавил он. — А, вообще, да, бывают ранние браки и нередко, — закончил он свою мысль. — Спасибо за объяснения, Лео. Думаю, я не пожалею ни о вашем найме, ни о найме Полли. Получите все указания и пояснения у Себастьяна. — Спасибо, госпожа, — с достоинством поклонился Лео и вышел. Потом Марина приняла обоих поваров, с которыми договорился Райли и двух горничных, которые так же, как и Полли, пришли по объявлению и с удивлением обнаружила, что день заканчивается. — Милли, а не пора ли нам по домам? Наверное, Райли и леди Зои уже волнуются. — Пора, Мари, но так не хочется, — скривилась девчонка. — Я понимаю, что дядя Рай хочет сделать лучше для меня, но я так устала от занятий! — невольно пожаловалась она старшей подруге. «Надо поговорить с капитером по поводу её режима дня, а то сорвётся ненароком. В меру надо учить», — заметила про себя Марина. Себастьян доложил, что принятые получили все распоряжения и с завтрашнего дня могут приступать к работе. Двум из них потребовалось жильё: Полине с дочерью и одному повару, молодому парню. Остальные живут в Кливдоне в своих домах. Всем принятым он назначил встречу с хозяйкой, то есть с Мариенной, на завтра в десять утра. — Вы уж, леди Мариенна, сами скажете им кто, где и как будет работать сейчас, пока кофейня не открыта, и потом, когда она откроется. — Всё правильно ты решил, Себастьян. Я довольна. Спасибо тебе. Домой? — Домой! — и Себастьян помог им сесть в карету, которая уже подъехала и ожидала их у крыльца. Марина успела к ужину. Милли они высадили у дома Райли и Себ даже проводил её до крыльца, во избежание, как он выразился. И через короткое время и сами были дома. Впервые за несколько дней Марина встретилась с леди Зои за столом и очень ей обрадовалась. Она скучала по неугомонной тётушке и с удивлением поняла, что на самом деле воспринимает леди Зои, как свою тётю. — Зоя Николаевна, — обняла она графиню, — наконец-то мы опять вместе. Гляжу, департамент совсем заарканил вас в свои сети. — Не говори, Маришка. Но теперь я буду больше находиться дома. Позовут только в исключительном случае. Твой Ривере — хваткий парень. Он без всяких менталистов нашёл и правильно вычислил преступников, арестовал их и даже сколько смог — допросил. Не его вина, что менталистов в этом мире мало. И, да, на всякий случай предупрежу тебя: я созналась ему, что являюсь иномирянкой. Догадается ли он про тебя и как скоро догадается, я не знаю. Но дело твоё: сознаваться ему или нет. Подтвердить это кроме меня некому. А я поступлю так, как ты скажешь. Они сели, и служанка начала накрывать на стол, а Мариенна всё никак не могла решить, как реагировать на слова графини. С одной стороны, ничего страшного не произошло и, по словам леди Зои, герцог воспринял это известие вполне нормально. С другой стороны, Марина попала в тело его жены, и как он к этому факту отнесётся, было неясно. Эти несколько дней Марина и герцог не виделись, но каждый вечер посыльный доставлял к их дому роскошный букет цветов, а магическая почтовая шкатулка исправно принимала собственноручные письменные послания герцога. Это было приятно. Марина давно не испытывала такого мужского внимания и такого натиска. Казалось, герцог поставил себе цель: покорить жену. «А, может, и правда поставил?» — не удивилась бы Марина. — А вы как думаете, Зоя Николаевна, сознаваться или не сознаваться? — спросила Марина, с трудом пережёвывая мясо. — Кто сегодня готовил? — тут же поинтересовалась она, забыв на время вопрос о герцоге. — Сама в удивлении, — герцогиня тоже отодвинула тарелку. — Подожди-ка, Мариш, давай на всякий случай проверим. Что-то мы расслабились, а, судя по допросам, у герцога много врагов. Надо поберечься. Мы, конечно, не в столице, но и до нас добраться несложно. Говоря всё это, графиня раскрыла один из своих перстней, и провела им над тарелками и чашками, стоящими на столе. Но еда оказалась здоровой, однако жёсткость и травяной привкус были неприятны. — Повара ко мне! — властно распорядилась графиня и через несколько минут в столовую залу вошёл запыхавшийся молодой мужчина. Марина видела его впервые, похоже, графиня тоже. — Кто ты? Как попал на мою кухню? — Прошу прощения, госпожа Зои. Моя бабка — ваша экономка и служанка в одном лице, приболела и попросила меня один-два дня готовить на вашей кухне. — Оди?! — в голос воскликнули обе женщины. — Так почему же она не сказала? — возмутилась графиня. — А вас эти дни и дома-то не было, — извиняющимся тоном объяснил парень. — Вот мы и подумали, что ничего страшного не случится, если я заменю её на пару дней на кухне. Служанок-то вы приняли целых две, а повара нет и помощников на кухне нет. — Вот тебе и на, — обескураженно повернулась к Марине графиня. — И, правда, нехорошо вышло: про Оди-то я и забыла, а она бедная одна перестала справляться. Но всё равно, без моего ведома принимать человека на кухню — не дело! Тем более человека неумелого, — сурово закончила она. — Я обученный повар, — обиделся на эти слова парень. — Я работаю у графа Дегри и никто не жалуется. — Иди, обученный повар, — перебила его графиня. — Завтра я познакомлю тебя с настоящим мастером, и он расскажет тебе, КАК надо правильно готовить. — Леди Зои, — вступила Марина. — Не будем беспокоить Ронни. Поучить могу и я, а потом примем хорошего повара, когда поправится Оди. — Согласна, — уступила графиня. — Тогда завтрак уже должен быть нормальным, а то, чувствую я, мы испытаем всё, что испытывают домочадцы графа Дегри, — и рассмеялась. — А я, знаешь, Мариш, испугалась в первый момент. Думала и до нас добрались клиенты Риверса. Ох, и не завидую я ему! — сочувственно покачала она головой. — У него сейчас очень сложное положение: королевская власть под угрозой. Но нельзя допустить, чтобы сведения об этом просочились в массы. Паника — страшная вещь. Но Ривере — скала. Надеется справится и стабилизировать обстановку. — Он мне ничего не говорил, — задумчиво ответила Марина. — Ни разу не намекнул, как ему трудно. Может, ему нужна моя помощь? — Определённо будет нужна, когда они с Алексом договорятся с королём. Но тебе надо немного подучиться. Я помогу. Теперь у меня появилось время, и мы продолжим наши занятия. А Риверс пока занят королевой. Дальше ужин продолжился в молчании, но не напряжённом, а таком раздумчивом. А, придя в свою комнату, Марина вновь обнаружила огромный букет цветов с крупными белыми шапками (она ещё не все названия выучила) и письмо в шкатулке. Теперь, зная о занятости герцога, она воспринимала эти знаки внимания совсем по-другому. «Милая Мари, прости, что не могу встретиться с тобой лично. Но я очень скучаю, поверь! Хочу увидеть твою улыбку, услышать твой голос, заправить за ушко твой локон. Он у тебя постоянно убегает из причёски. Может, ты всё-таки ответишь хотя бы на одно моё послание? Прости за настойчивость, но я не перестану желать тебя, дорогая. Прости ещё раз. Это тебе. На днях постараюсь вырваться в Кливдон. Хочу поцеловать, но, думаю, ты будешь против, — в этом месте была нарисована хитрая улыбка. — Хотя, почему бы и нет? — опять две улыбки». Марина заглянула на дно почтовой шкатулки. Там, посверкивая отблесками, лежало великолепное колье. «А приятно, чёрт во3ьми», — решила Марина и, достав колье, приложила его к шее. Но потом решительно убрала его в шкатулку и нажала кнопку возврата. «Нечего тут! Такие вещи муж любимой жене сам лично на шейку надевает, а не передаёт почтовой шкатулкой. Пусть учится правильно подарки дарить»- решила Марина немного повредничать, но что и говорить такое внимание мужа было очень приятно и вызывало в ответ желание тоже сделать или хотя бы сказать что-нибудь хорошее. Однако, упрямство перевесило и в этот раз. Так ничего и не ответив мужу, Марина ушла в спальню. День на самом деле был долгим и завтра буде такой же. Поэтому надо отдохнуть. * * * Итон перебирал в руках дорогое колье и с досадой размышлял о том, что он, оказывается, совсем не умеет ухаживать за женщинами. Мариенна не отвечает на его послания и даже не приняла подарка. Интуитивно, смутно герцог понимал, что сделал что-то не так, но пока не осознал, что именно. Отложив колье в сторону (он всё равно подарит его жене, потому что эти тёмно-зелёные, прозрачные, как слеза камни, так подходят к её карим глазам), Итон переключился на донесения агентов. Да, ночь, но операция по разоблачению королевы входила в решающую фазу и нельзя было допустить ошибки и промаха. * * * Аннабель хмурилась. В последнее время она стала замечать вокруг себя какую-то суету и движение. Много лет никого не интересовала королева ни как маг, ни как жена короля, а тут вдруг то фрейлина, то служанка, то Алекс словно нечаянно интересовались её силой, её здоровьем, её планами… И всё это скрывалось за невинными вопросами: «Как вы себя чувствуете, ваше величество? Поедем ли мы нынче на воды, матушка? Не устроить ли нам женские магические состязания?» Это не нравилось Аннабель. Она чувствовала опасность и начинала торопиться. Но, как назло, исчезла куда-то Дейзи и уже несколько дней не появлялась, а обряд переселения душ уже готовился. Королева решила не ждать бала. Да и что ей на самом деле этот бал?! Какая разница, когда умрёт это тело и появится новая Аннабель?! Никакой! А терпение уже заканчивалось, поэтому королева не стала мучить себя дополнительным ожиданием. Она уже предвкушала свою новую жизнь в новом молодом теле. «Справляются же как-то иномиряне, попадая в тела наших людей? — риторически спрашивала она саму себя. — Почему бы и мне не справится?» Она верила, хотела верить, что поступает абсолютно правильно и переселение ЕЁ души в новое тело — обычная процедура, не хуже обрядов омоложения, когда её вынуждают пить кровь младенцев или вводят околоплодную жидкость беременных. Бр-р! Не хуже, а гораздо лучше! При этом, оказывается не надо пить всякую гадость, а выпить всего лишь сонное зелье, чтобы не мешать некроманту. Кстати, о некроманте! Где его, шерги забери, носит?! И Соня до сих пор не подошла. Единственное её тело-донор теперь. Конечно, девчонка напортачила с ядами, но Аннабель потом разберётся и придумает, как оправдаться. Бывают же такие ревнивые дуры?! — удивлялась про себя королева. Вот она никогда не ревновала мужа. Зачем? Лучше извлечь из его интрижек пользу: получить подарки, продвинуть своих родственников. В молодости Аннабель так и делала, а потом, когда у неё появилась сила, поняла, что мужем можно легко управлять. И с тех пор он перестал значить для неё хоть что-либо. И хорошо, что она никогда никому не сознавалась, что обладает теперь ментальной магией. Об этом знает только некромант, который ей поможет с переселением души. Но и он скоро забудет об этом навсегда. Да, забудет! Рисковать Аннабель не хотела. Единственное, что её тревожило: перейдёт ли ментальная магия в новое тело. Если перейдёт, то никаких сложностей в будущем Аннабель для себя не видела, а если нет… Об этом даже не хотелось думать. Ей придётся тогда самой, без магии, устраивать свою новую жизнь в молодом теле и не факт, что будет легко. В общем, чем ближе был момент обряда, тем сильнее тревожилась королева, но давать обратный ход своим планам всё же не собиралась. Сейчас королева находилась в своём летнем дворце в нескольких километрах от столицы. Вообще, она уже давно практически постоянно жила здесь. Сюда же поместила Соню, которую приметила когда-то случайно на восемнадцатилетии Марвина, родственника мужа, и с тех пор уже не выпускала из вида. Сюда же приезжали маги-целители, косметологи и некромант, выбранный ею для проведения ритуала. — Омела! — вызвала она свою личную служанку, которая исполняла при ней роль камеристки, роль горничной и роль слушательницы. — Омела, немедленно приведи ко мне леди Соню и поторопи магистра Феликса Кана. — Слушаюсь, госпожа, — неслышной тенью Омела исчезла из покоев королевы. Аннабель оглядела комнату, которую они с магистром выбрали местом проведения ритуала. Она была выбрана неслучайно: эта гостиная была основным местом пребывания королевы. Здесь и должны были найти её тело и сделать это должна была сама королева, но уже в теле своей жертвы. Сейчас была глубокая ночь, плюс время обряда, плюс время на прийти в себя после него. И как раз наступит раннее утро. Самое время умереть королеве. Размышления Аннабель, которые она гоняла и гоняла по кругу уже несчётное количество раз, были прерваны появлением запыхавшейся Сони и невозмутимого некроманта. — Почему я должна ждать вас и беспокоиться? — нервно воскликнула королева. — Назначенное время — четыре часа ночи — ещё не подошло, — спокойно парировал некромант. Соня промолчала, судорожно сжимая кулачки. Её почему-то настиг страх, и не просто страх, а ужас. Хотя ничего же страшного не должно было произойти? Королева всего лишь обещала усилить Сонину магию, чтобы Соня могла поступить в академию в столице и могла видеть Марвина, а, может, и жить с ним в одном доме. У Риверсов в столице есть огромный особняк, почти замок, Соня прекрасно помнит, хотя была там последний раз в детстве. А за эту магию Соня всего лишь должна была пересказывать королеве все разговоры, происходящие в семье Риверсов. И вот сейчас до Сони начало доходить, что тут никто не собирается дарить ей магию. Тут будет происходить что-то совсем другое. И не с ней, а с королевой. А зачем тогда здесь она, Соня? Девушка испуганно уставилась на контуры пентаграммы, начерченной прямо на полу гостиной и ей стало дурно. Голова закружилась, и она тяжело осела на пол. — Так даже лучше, — заметила королева, покосившись на несчастную. — Заноси её за линии, а я устроюсь сама, — скомандовала Аннабель. Уж она-то никак не могла показать своё страх и свои колебания некроманту. Тот молча согласно кивнул и, подхватив девушку, перенёс её в пентаграмму. Королева вошла следом и аккуратно устроилась рядом с девушкой. Магистр начал проверку и последние приготовления перед ритуалом. Ему не о чем было волноваться: он обезопасил своё будущее насколько можно. Если ритуал удастся и душа королевы займёт другое тело, он обездвижит его на несколько часов, чтобы иметь возможность выехать из страны, сменив документы, внешность и прикрыв ауру. Если переход не получится, а душа королевы покинет родное тело, то он просто отправит её на перерождение, развеет, как призрака, а девчонку оставит разбираться с проблемами мёртвой королевы. Что душа может и не выйти из тела королевы, некромант даже не думал. Не было ещё такого случая в некромагии. А что придётся развеять душу ни в чём неповинной девушки, даже не переживал. Одной душой больше, одной меньше, какая разница. Нечего было этой дурочке попадаться на пути королевы. Так что магистр был относительно спокоен. — Ну, начнём, пожалуй, — пробормотал он себе поднос и первые звуки древнего ритуала раздались в тишине гостиной. Некромант работал спокойно, сосредоточенно, записывая происходящее на кристалл, чтобы иметь свой аргумент в возможном противостоянии с королевой. Королева, кстати, выпив успокоительного пополам со снотворным, мирно засыпала, не в силах бороться с действием зелья. Вот и ладненько. Магистр мазнул кровью Сони губы королевы, а кровью королевы губы Сони. Теперь душа, покинувшая тело будет стремиться вернуться на запах родной крови. Рот и дыхание — вот путь выхода и прихода души. Магистр их сейчас намеренно поменял. Он продолжил речитативное чтение заклинания, взмахивая время от времени руками и выпуская при этом небольшие импульсы некромагии, помогая душам покинуть тела.