Горохов присел на углу захламлённого верстака и что-то быстро писал. Письмом это назвать было нельзя, в тексте букв было намного меньше, чем цифр, и писалось всё столбцами. Наконец, он закончил, отложил карандаш и замысловато свернул бумажку. Генетик нацепил на себя парусиновую шляп с большими полями, шляпа подвязывалась под подбородком длинной верёвкой. Его пыльник был ему короток, даже не доставал до колен. Перчатки старые, ботинки старые. Он взял с собой пистолет – это была одна из самых убогих и дешёвых моделей, что Горохов только видел. – Валера, а как вы мне его покажете, там что, нет охраны? – Спросил он, глядя, как генетик прячет пистолет во внутренний карман пыльника. – Ох-о-о, – снова стал заикаться генетик, – охрана есть. Но я проведу вас. – Это люди Ахмеда? – Н-нет, там другие… люди. – Валера, – сказал геодезист многозначительно, он откинул полу пылинка и постучал пальцем по рукояти револьвера. – Думаю, вам не нужно говорить, что какие-либо фокусы… Чреваты. – По-по… Ясно, ясно. Всё, я готов. Они пошли к двери, Валера открыл дверь и хотел пропустить Горохова, но тот выпроводил на улицу его самого, а сам задержался у двери. И когда Паша подошёл запереть за ними дверь, он протянул ему бумажку: – Там, где ваш товарищ лечится, главврача помнишь? – Помню, а что? – Она моя хорошая знакомая, вы всё равно через неё возвращаться будете, если я сегодня не вернусь, передай ей это. – А что тут? – Спросил Паша, беря бумагу раненой рукой. – Никому не показывай, лично ей в руки. – Сказал геодезист и повернулся к двери. – А что насчёт банка? – Напомнил из комнаты Миша. – Если не вернусь, то уезжайте отсюда побыстрее, без меня вам его не взять, а если вернусь, то всё в силе. Сегодня будем брать. Отдыхай пока. – Ну, – сказал Горохов, садясь на мотоцикл, – нам далеко ехать? – Не-не… Двадцать пять километров. – Ответил Валера, забираясь на заднее сиденье. – Наверное, за озеро, на восток? Генетик потряс головой в нелепой шляпе. Поля шляпы по-дурацки мотались туда-сюда: – На ю-ю… ю-у-гх, – произнёс он, – двадцать пять километров, бы-бы… Доберёмся быстро. Геодезист осматривает его ещё раз с ног до головы, судя по лицу, осмотром он недоволен: «Что это за человек, как он тут дожил до своих лет – непонятно. Оружие – дрянь, одежда – дрянь, а он собирается на юг двадцать пять километров ехать. Тут на километр от города отойдёшь – на ос наткнёшься. Воду! Воду, идиот, даже не взял! Интересно, у него в его пистолете хоть патроны есть?» У Горохова была полная фляга, в мотоцикле ещё одна. Горохов, на всякий случай достал из тайника патроны и вставил их в револьвер. Время десять, начиналось самое пекло. Ну, двадцать пять километров он выдержит спокойно в любую жару, а вот Валера, мотоцикл? Ладно, надо ехать, у него нет времени, ему сегодня ещё банк грабить. Глава 30 Проехали «Чайхану», заведение Ахмеда, и сразу взяли левее, та дорога, что шла на юг, вела к буровым и лагерю вододобытчиков. Они же поехали чуть на восток. Дороги тут не было, но барханы были невысокие и нечастые, поэтому ехали они с приличной скоростью и почти не петляли. Горохов был внимателен, не гнал, шёл тридцать-сорок километров, не больше. Местность новая, дикая, неприятная. Даже следа от других колес не видно. Пару-тройку дней тут точно никто не ездил. Запросто можно нарваться на сколопендру или осиное гнездо. Он смотрел вперёд, выискивая глазами то, что могло показаться ему опасным или хотя бы необычным. Но ничего необычного, кроме цвета песка, он не заметил. Тут песок становился темнее, краснее, выглядел более безжизненным. Валера, сидя за ним, указывал рукой, куда поворачивать и с какой стороны лучше объехать длинный бархан. Кажется, он эти места знал. Горохов и не заметил, как они проехали большую часть пути, он продолжал внимательно смотреть вперёд, когда генетик постучал его по плечу и прокричал, указывая на большой бетонный столб, торчавший из песка метрах в ста от их пути: – Во-во-восемь километров. «Кажется, так и есть, восемь километров до цели поездки, не больше». Он кивнул и инстинктивно прибавил газа, самую малость. Ему очень хотелось побыстрее увидеть этот самый «санаторий». Они ехали ещё минут пять, не меньше, когда в ста метрах по правую руку… Он не мог это спутать ни с чем, он прекрасно знал эту картину с детства. Чёрный, точёный силуэт на фоне серого песка и синего неба. Даже в пяти сотнях метров от себя он такое заметил бы, а тут сто, ну, может, сто пять метров до него. Так стояли дарги на самом гребне бархана, когда всматривались вдаль или с вызовом и желанием продемонстрировать свою удаль дразнили врага, приплясывая на самой верхушке бархана, призывая врага сделать выстрел. Горохов сразу лег в вираж, вправо, к ближайшему бархану, с ускорением, так, что пыль из-под заднего колеса пошла клубами. Валера вцепился в его пыльник, едва не вывалившись из сиденья. Валера что-то пытался сказать, но времени слушать его заикания не было, нужно было срочно оценить обстановку и по возможности убить людоеда, что торчал чёрным стволом на большой куче песка. Валера попытался его схватить за рукав, но он вырвал руку, не до него было. Кажется, придётся быстро убираться отсюда, но куда? Дальше на юг? На восток? Скорее всего, назад уже ехать нельзя. Они расстреляют их, там уже залегла пара чёрных, и когда они с Валерой поедут, то начнут стрелять в них как в тире, с удобствами. Сейчас главное – не мельтешить и не волноваться. Нужно принять верное решение, а для этого необходимо разобраться в ситуации и обязательно, обязательно осмотреться. Он не глушит мотоцикл, ещё бы этот не подвёл, а то Бог знает, что там наремотировал противный механик. Быстро бежит к невысокому бархану, взводя курки на обрезе, падает на песок. Людоед продолжает стоять там же, где и стоял, наглая тварь. Он смотрит в его сторону. Они смотрят друг на друга, но дарг не уходит с бархана и не поднимает оружие. Горохов его убьёт, Горохов не сомневается в этом. Сто метров – дистанция вполне подходящая, солнце чуть к нему, но южнее, не в глаза. В правом стволе обреза жакан. Жаканом со ста метров в цель не попасть, его начнёт болтать из стороны в сторону после тридцати метров полёта. В левом картечь, но разлёт такой, что в лучшем случае одна картечина достанет дарга, а вот револьвер… Да, его любимый револьвер будет в самый раз, геодезист тянет из кобуры оружие. На такой дистанции ему и оптика не нужна. Он положит пулю прямо в круглое брюхо этого худощавого существа, положит с гарантией. Тут думать и сомневаться не нужно. Да, а потом уже он будет разбираться, как выбраться отсюда. Чем меньше врагов, тем больше будет шансов у них остаться в живых. Он взводит курок. Знакомый до боли щелчок, сколько раз он его слышал. Геодезист немного волнуется, но и намёка на дрожь в руках нет. Он влепит ему пылю в брюхо… Только не понятно, почему дарг не спрыгивает с верхушки бархана. И тут Валера, что всё время пытался что-то сказать ему, вдруг лезет на бархан, осыпая песок своими старыми ботинками, чуть не наступая на полы пыльника Горохова и начинает размахивать руками. – Да, что ты делаешь, дурак, – шипит Горохов, хватая его за штаны и пытаясь стащить вниз. – Он не промахнётся в стоячего, слезай оттуда. Но Валера ещё пытается что-то кричать. А дарг не стреляет и не стреляет, он вдруг поднимает винтовку двумя руками над головой, и так продолжает держать её, пока Валера «пляшет» на гребне бархана. Горохов больше не пытается стащить его вниз, не пытается целиться во врага, он просто сидит, привалившись на песок, и смотрит то на генетика, то на дарга. Он ничего не понимает, но револьвер держит в руке, мало ли что. – По-по-по-э… – Валера даже договорить не может. Горохов смотрит на него неодобрительно и ждёт, когда генетик закончит фразу, а на бархане рядом с первым даргом появляется второй, он тоже стоит и ничего не делает. – Надо ехать, – с трудом выпалил Валера и тяжело задышал, как будто пробежал несколько километров. Горохов молча указывает револьвером на даргов. Весь его вид – это немой вопрос. – О-о-они нас не тронут, – говорит генетик. Он-он… Это охрана санатория. У геодезиста нет слов. В его голове не укладывается такое, не может дарг не убивать, не может он не нападать на человека, не может он охранять. Дарг – это главное зло в пустыне, дарг хуже белых пауков, ос и сколопендр. Геодезист ничего не понимает. А Валера не собирается ему ничего объяснять, нет, не собирается. Он поднимает его обрез с песка, хватает Горохова за рукав и тянет, и тянет: – На-на-над… Поехали дальше, это наши друзья. «Друзья?» Горохов смотрит на генетика с подозрением, но ничего не говорит. Он встаёт с песка, всё ещё ожидая, что один из даргов вскинет винтовку и начнёт целиться в них. Но ни один из «друзей» этого не делает, а Валера всё тащит его к мотоциклу. Горохов забирает у него обрез, спускает курки, прячет револьвер в кобуру, а Валера уже лезет на мотоцикл. Геодезист идёт за ним. У него куча вопросов к этому странному человеку, но говорить с ним непросто из-за его этого заикания, да и ехать надо. Он ещё раз бросает взгляд на даргов, что так и стоят на бархане под палящим солнцем и садится на мотоцикл. Он издали понял, куда они едут. За пару километров, прямо среди барханов, он увидал белый куб бетонного здания. Невысокая дюна навалилась на бетон с севера и востока. Они подъехали и остановились у чёрной от старости двери из железа, к которой вели два пролёта ступенек из такой же древней арматуры. Здание было построено ещё до пришлых, в этом сомнений не было. Только предки так неразумно и расточительно могли тратить бетон и отличную сталь. «Ещё один друг?»