Дальше то тут, то там начинали вылезать из земли мощные базальтовые камни, утёсы, гребни, на которые ветер сразу насыпал песка. И на которых тут же, сразу образовывались трёх-, пяти-, шести- и даже десятиметровые мощные дюны, которые иной раз тянулись на целый километр. Скорость движения сразу снизилась. А иной раз случалось, что колонну приходилось разворачивать в обратную сторону и гнать машины назад. И ни к десяти часам утра, ни к двенадцати дня они на блокпост не попали. Только к двум часам основательно уставшие от бесконечной пыли и раскалённой до шестидесяти градусов степи люди наконец увидели на возвышенности белые строения, возвышающиеся за бетонной стеной. Это и был блокпост Красноуфимск. Два десятка военных с прапорщиком Курёхиным во главе, что несли тут дежурство, были рады прибывшим, а ещё удивлены их появлению. Особенно радовались дети. Некоторые солдаты жили тут со своими семьями. Всем детям было сразу выдано по банке компота и по пакету сушёных яблок. Настоящая невидаль на юге. Начальник гарнизона Курёхин без разговоров предоставил экспедиции и топливо, и воду, и отличную еду из вяленых козодоев, отменных свежих кактусов, таких в Соликамске ещё поискать, и отличного паштета из саранчи. И великолепный чай. Сами же с удовольствием брали себе консервированный хлеб из кукурузы, и дефицитный горох, и редкий мармелад. Ну, и медные деньги северян, которыми Кораблёва расплатилась за рыбий жир. Солдаты блокпоста сами его покупали, поэтому дарить не могли. А вот еды, электричества и воды у них было предостаточно. Горохов прошёлся по блокпосту, пригляделся. Его узнавали, даже по одежде, маску он не снимал. С одним из солдат, который вместе с женой чистил от пыли солнечные панели на крыше большого здания, он, задрав голову, заговорил: — Эй, друг, я смотрю, у вас тут изменения произошли. — Изменения? — и солдат, и женщина перестали смахивать пыль. Уставились сверху на уполномоченного. — Ах, да, вы же пару недель назад были у нас. — Да, был, вот и вижу, что у вас тут кое-что поменялось, — Андрей Николаевич достаёт из пачки две сигареты и одну из них ловко кидает вверх. Солдат не менее ловко ловит её: — Спасибо. А что поменялось-то? — Пулемёт… — Горохов прикуривает и указывает на крышу соседнего здания, где под брезентом среди солнечных панелей стоит двенадцатимиллиметровый пулемёт. Он стволом развёрнут к югу, к большой дюне. — А, ну да… Прапорщик сказал поставить его тут. — Дарги? — Да не-е… — отвечает солдат, тоже прикуривая, кажется, он не очень хочет говорить, мало ли… прапорщик потом может за излишнюю болтовню высказать. — дарги тут гости редкие. — Слушай, друг, я не просто так интересуюсь, — объясняет уполномоченный; он, чтобы наладить контакт, снимает респиратор и очки, — нам, может, уже сегодня в ночь дальше придётся ехать. Хотелось бы знать, что тут за последнее время изменилось. Что происходит. К чему готовиться. — Да я понял, понял, — говорит солдат и тоже стягивает свою маску вниз, — просто болтать… Ну, сами понимаете, а пулемёт… — он смотрит на соседний дом, — тут звери стали появляться опасные. — Стригуны, — вспомнил уполномоченный, как называла женщина в Насадке опасных животных. — Ага, ну да, ну да… — кивает солдат. — И ещё тараканы. — Тараканы? Что за тараканы? — Ну, такие, — солдат делает неопределённый жест рукой, в которой держит сигарету. — Такие невысокие. Четырехлапые. Горохов молчит, осмысливает услышанное, а солдат продолжает. — Они и раньше появлялись, ну, стригуны… — он машет рукой на запад, — там, а сейчас уже и на востоке. Порвали три дня назад сети нам. Там, на восточных дюнах, очень саранчовые места. Так они уже и туда стали забегать, и на южной дюне стали появляться. Посланий раз пришлось такого из пулемёта приветить. — Убили? — спрашивает Андрей Николаевич. — Нет, до южной дюны тысяча метров, пуганули малость. Убежал. Горохов кидает окурок в песок, давит его сапогом. — А что с даргами? — За полгода, что я тут, ни одного не видел, — отвечает солдат и тоже тушит окурок. — Ладно, — говорит уполномоченный, — спасибо, друг. — Да не за что, — отвечает собеседник и тут же спрашивает: — Так вы на юг, что ли, дальше поедете? — Это нашей старшей решать, — отвечает Андрей Николаевич. — А-а… А я так и подумал, что она у вас старшая, — солдат ухмыляется. — Интересно. А почему ты так подумал? — это и вправду интересно Горохову. — Так если вы, северные, едете куда-то, и среди вас есть баба, то она всегда у вас старшая, — он чуть подумал и добавил. — И всегда она высокая, выше многих мужиков. — И часто через ваш блокпост такие, как мы, ездят? — Ну, второй раз за полгода, а ещё я таких ваших баб и на других блокпостах видел. Так что не в первый раз. — А ты молодец, наблюдательный, — говорит уполномоченный и надевает респиратор. — Разболтался ты что-то, и болтает, и болтает, — негромко ругает солдата женщина, стоявшая рядом с ним. — Лучше бы так панели чистил. — Да ладно, я ж просто разговор поддержал, — отвечает солдат, принимаясь смахивать пыль с солнечных панелей. А уполномоченный идёт к своему дому, дому, что выделили ему и тем салажатам, с которыми он ехал. У него много мыслей. Он собирается повторить с капитаном. «Да, нужно определённо с ним поговорить, разговаривать с Кораблёвой дело бессмысленное. Биот». Глава 22 Капитан Сурмий в отведённой ему комнатке брился. Молодец. Держит себя в форме. Даже если его лицо почти всегда будет скрыто респиратором, перед подчинёнными офицер всегда должен выглядеть опрятным и подтянутым. — Почему вы не спите, инженер? — спрашивает капитан, не отрываясь от своего занятия. — Как только температура упадёт ниже пятидесяти, будем выдвигаться. Вам лучше отдохнуть. — Я спал в машине, во время езды, — Горохов остановился в дверях. — Отлично, вы молодец, — Сурмий через зеркало смотрит на уполномоченного и догадывается. — У вас есть что-то интересное? — Дальше нужно будет ехать осторожно. — Мы говорили с комендантом, он сказал, что даргов поблизости давно не видел. — Даргов… Мы увидим их на юге… — медленно произносит Горохов. — А вот пулемёт на крышу дома у южной стены он поставил. — Зачем? — Сурмий перестал бриться. — Один солдат сказал, что тут стали появляться животные. — А, животные, — капитан сразу расслабился и опять стал глядеть в зеркало. — Думаю, мы с ними справимся. — Вы читали все мои рапорты? — Нет, конечно, у меня не было такой возможности. — Эти животные опасны. Тот прыгун, которого я подстрелил с лодки, как раз из них. Местные называют их стригунами… Так вот, солдат гарнизона, с которым я говорил, сказал, что они появились тут пару недель назад. Рвут сети, ходят вокруг блокпоста. — Как, по-вашему, инженер… — Сурмий снова перестал бриться и посмотрел на уполномоченного. — Они, эти стригуны-прыгуны, опаснее даргов? Горохов ответил не сразу. Это было какое-то неправильное сравнение, но если быть объективным… Ему пришлось согласиться: — Дарги поопаснее будут. — Но вы хотите меня поставить в известность, — закончил Сурмий. — Эти твари тоже опасны. Мы будем двигаться ночью среди камня и дюн, там неприятные места… — Хорошо, на марше я прикажу поднять в воздух два коптера. Так вам будет спокойнее? Этот вопрос прозвучал… как-то неприятно. Как будто вменяемый и трезвый человек пытается успокоить взволнованного паникёра. — Да, так мне будет спокойнее, — ответил уполномоченный чуть сконфуженно и вышел из комнаты. Он вышел на улицу и зажмурился, солнце стояло высоко, свет от него был такой, что всё вокруг казалось ослепительно белым, настолько ярким, что даже глаза резало. Уполномоченный, даже не взглянув на термометр, понял, что температура перевалила за шестьдесят. И как-то сразу Андрей Николаевич и о своих очках вспомнил, и об охлаждающем костюме. Он быстро надел очки и потом нажал кнопку на блоке управления костюмом. Прохлада сразу прокатилась по телу приятной волной. Горохов удовлетворённо вздохнул. Он не понимал, как жил без этой классной вещи раньше. Впрочем… К хорошему привыкаешь быстро. Кораблёва. Как он там о ней ни думал, но упрямо-тупой она точно не была. Поняв, что уполномоченный был прав, когда предлагал свой, более лёгкий путь, она позвала его к себе и спросила: — Нам лучше ехать на юг, а потом свернуть на восток? — Вы же сами видели, чем дальше на восток, тем больше камней, будем просто объезжать дюны всё время. Лучше взять на юг. Мы не проиграем ни по расстоянию, ни по времени. Она наклонилась к столу, стала рассматривать карту. — Как вы считаете, эта карта правильная? Андрей Николаевич даже и смотреть не стал: — Не знаю. У меня была карта очень неточная. Её лейтенант из моей охраны составлял по ходу дела. Что-то нашли — отметили, записали координаты.