— Вы предлагаете найти и убить несколько особей? — уточнила начальница экспедиции. — Да, думаю, что лучше их отпугнуть от нас. — Потеряем время, — напомнила Кораблёва. — Мы уже почти на месте, — произнёс уполномоченный. Он указал рукой на восток, — мы свой лагерь ставили недалеко отсюда. Полагаю, что даргов нужно пугнуть как следует. Колонне они, конечно, ничего не сделают, но когда они будут поблизости, никому нельзя будет отойти от лагеря и всей группы. Думаю, если убить часть семьи, остальная часть отойдёт отсюда подальше, а не на пятнадцать километров. — Пятнадцать километров, по-вашему, для них мало? — спросила начальница экспедиции. — Мужчины-воины пятнадцать километров пробегают минут за пятьдесят, семья с женщинами и детьми идёт часа полтора. Кораблёва посмотрела на Горохова, потом на капитана и наконец произнесла: — Ну хорошо. Начинайте. Этого было достаточно. Капитан тут же отдаёт приказы. — Рудник — запустите второй коптер, сержант — готовьте миномёт… Возможно, придётся вести огонь из кузова. Колонне готовиться к движению. Миномёт может не дотянуться, возможно, придётся их догонять. — Напоминаю вам, капитан, что у нас мало времени, мы не будем гоняться за даргами по пустыне. — Да, Евгения, я помню, — сразу ответил Сурмий. Даргов нашли почти сразу, как только запустили второй коптер. Первый коптер просто шёл по их следу, а второй полетел прямо на юг, где и наткнулся уже не на следы, а на одного опытного воина и одного подростка. Они были всего в пяти километрах от колонны, но это было слишком большое расстояние для прицельного огня, который мог вести восьмидесятимиллиметровый миномёт. — Придётся продвинуться на три километра, — объяснял Кораблёвой ситуацию капитан. — Но это по пути. — В общем-то, — холодно замечала та, — нам нужно не на юг, а на юго-восток, так что это не совсем по пути. Тем не менее колонна поехала догонять даргов, и Горохов, запрыгнув в ближайший кузов, был доволен тем, что происходит. Он и так ненавидел этих существ, а тут ещё в памяти были свежи его последние приключения, когда группа даргов, возможно, тех же самых, которых солдаты обнаружили сегодня, гоняла его по пустыне, когда он закончил дело Сорокина и возвращался назад. Минут через десять машины снова встали. И уполномоченный снова выпрыгнул из кузова; он отметил, что пока они ехали, два солдата собрали и установили миномёт прямо в кузове одного из квадроциклов. Пошли секунды. Горохов не выдержал и, несмотря на пыль, снял респиратор и закурил. Он даже не успел потушить зажигалку, как звякнула труба миномёта, и тут же раздался негромкий хлопок. «Я не слышал приказа открыть огонь. Мне надо бы раздобыть гарнитуру с наушником», — подумал он, с удовольствием затягиваясь. Уполномоченный пошёл к машине, у колеса которой присели оператор квадрокоптера и капитан. Он заглянул через плечо капитана в дисплей и увидел две маленькие быстрые фигурки, что в розовом свете утра бежали среди барханов. Это были мужчина и подросток. — Девять — двадцать. Четыре — ноль. Один осколочный. Огонь, — негромко командует Сурмий в микрофон гарнитуры. И почти сразу за этим хлопает очередной выстрел. Секунда, другая, третья… Горохов успевает сделать очередную затяжку, прежде чем на мониторе, за спинами убегающих даргов, метрах в двадцати, вспыхивает пара полос красного пламени, которое тут же затягивается насыщенным облаком серого дыма. Подросток-дарг падает, уполномоченный сначала думает, что это он от испуга, но когда старший дарг возвращается к нему, подросток встаёт с трудом, волочёт ногу. Старший пытается тянуть, вести его. Но поздно. — Семь одиннадцать, ноль-ноль. Один осколочный. Огонь, — бесстрастно командует Сурмий. И через секунду снова негромко бьёт орудие. Очередная мина разрывается в десяти метрах от даргов. Накрытие. Оба, и старший, и младший, валятся на песок. Их закрывает от камер дрона серое облако. И когда дым рассеивается, они ещё лежат. Оба живы, но встать смог только младший, теперь он, держась за бок и сильно хромая, пытается поднять старшего. Но тот только дёргается в бесплодных попытках, встать он не может. — Миномёт разобрать, — говорит капитан, результат его удовлетворяет, тратить лишние мины он не собирается, — приготовиться к движению. Горохов с ним согласен, с даргами всё ясно, даже если они и выживут, что маловероятно, то на первое время станут большой обузой для своей семьи, так что не будут мешать экспедиции. Да и другим семьям, что тут обитают, это будет хороший урок. Колонна двинулась на восток, и теперь шла не очень быстро. Камня становилось всё больше, дюны всё длиннее, барханы всё выше. Горохов проходил этот путь на мотоцикле, так что не замечал его сложности. С тяжёлыми машинами всё было иначе. Он взглянул на термометр: пятьдесят шесть. И это ещё девяти часов не было. Нет, семидесяти двух, конечно, не будет, но за шестьдесят пять градусов пустыня точно сегодня прогреется. «Как хорошо, что северяне придумали эти костюмы, без них пришлось бы уже останавливаться где-нибудь в тени камней и ставить палатки. И сидеть в них, тратя топливо на кондиционеры. А тут нажал кнопку — и сразу впрыск, и сразу холодок разбегается по телу от ступней ног и до затылка. И уже жара не так мучительно тяжела. Уже и воды меньше нужно». И тут колонна остановилась. Уполномоченный не знал, где они находятся. Хорошая гряда камней, под которой можно неплохо спрятаться. Но зачем? Кораблёва ведь торопится. Неужели опять дарги? Горохов трогает солдата, сидящего рядом с водителем, за плечо. — Что там? — Опять следы, — отвечает тот. Андрей Николаевич вылезает из машины, разминается. А к нему идёт солдат. Да, именно к нему: — Господин Инженер, капитан просит вас пройти к головной машине. Горохов поторопился и вскоре был рядом с Сурмием. Тут же была и Кораблёва. Они оба заглядывали в монитор разведчика. — Инженер, взгляните, вам встречалось что-нибудь подобное? — спрашивает начальница экспедиции, приглашая его к монитору квадрокоптера, как только он подошёл. Уполномоченный заглядывает в монитор, а там, наверное, на самом большом разрешении, камера показывает цепочку следов. Следы человеческих ног. Но это точно не дарги. Дарги ходят легко, почти бегают, часто едва прикасаясь пяткой к грунту, основное усилие делают на носок и пальцы ног, а этот шлёпал всей ступнёй. А лапа у этого неизвестного широкая. — Понятия не имею, кто тут прошёл, — через пару секунд, не отрывая глаз от экрана, говорит он, — но, судя по лапе, существо большое. — Вы писали рапорты, писали, что два раза встречалась с очень большими ботами, пара из которых была, как вы утверждали, боевыми, — напомнила ему Кораблёва. — Да, было такое, — Горохов вспомнил про те свои встречи, но он сомневается, — там была река, рядом была их база, там у них были… руководители. А тут… В этой жаре… Они очень большие, это не дарги, им тут не выжить… Ну, мне так кажется. — Покажите ему, — произносит капитан, и оператор быстро поднимает дрон и ведёт его над барханами, вдоль цепочки следов. Ведёт до места, где они обрываются. И Горохов сразу понимает, почему они оборвались, это большое нашло себе хороший бархан и просто закопалось в песок, в северный его склон, тот, который скрыт от солнца. Но уполномоченный замечает ещё одну цепочку следов. — Ну-ка, — говорит он оператору, — приблизьте немного. Как только камера увеличила разрешение, ему всё стало ясно. — Знаете эти следы? — спросила Кораблёва. Конечно, он их знал, эти длинные, тонкие отпечатки на песке он ни с какими другими не перепутал бы. Именно по ним они с Самарой когда-то шли за диковинным зверем. — Прыгун, — просто сказал он. — Этот большой в этом месте зарывался в песок, а прыгун был рядом. Близко. — Вы намекаете, что прыгун помогал этой большой особи спрятаться в песок? — спросила Кораблёва. И в её словах послышалось неявное недовольство. Кажется, она всегда была недовольна, когда чьё-то мнение шло вразрез с её виденьем ситуации. — Вы всё ещё думаете, что эти прыгуны разумны и следовали за нами с целью наблюдения? Ему снова не захотелось ей противоречить, он всё-таки не забывал слова капитана про расстрел и не хотел злить лишний раз эту долговязую, злую и холодную бабу. — Я не готов это утверждать. Слишком мало данных. — Институт изучал доставленных вами прыгунов, их мозг примитивен; тем не менее… ситуация непростая, — начальница экспедиции, кажется, удовлетворилась его ответом. — Инженер, а что бы вы сделали в подобной ситуации? На этот её вопрос он ответил своим вопросом: — А далеко мы сейчас от конечной точки? — он узнавал местность; по количеству камня вокруг, по количеству мёртвых термитников видел, что они где-то рядом с «выходом». Но ему хотелось знать точнее. — Нет, недалеко. А это имеет значение? — спросила Кораблёва. — В степи всё имеет значение, — ответил он мягко, так, чтобы его слова не выглядели как поучение. — Просто если мы рядом с нужным нам местом — решение будет одно, а если нам ещё ехать и ехать, то я бы сначала убил этого… того, который спрятался. — Нам ехать ещё около тринадцати километров, — раскрыла секрет начальница экспедиции. — В таком случае однозначно нужно этого в песке уничтожить, — Горохов знал, что Сурмий поддержит это его решение. — Решение всегда одно, — Кораблёва усмехнулась. — Допустим. Ну а дальше? — В пустыне, как и в моём виде деятельности, есть одно незыблемое правило, благодаря которому я всё ещё жив: если что-то неясно… — он многозначительно замолчал. — Отступление исключено, — твёрдо произнесла женщина. — Ну тогда хотя бы нужно как следует осмотреться. — Капитан? — Кораблёва взглянула на Сурмия. — Думаю, инженер прав, — сразу ответил тот, — нужно нейтрализовать того, что прячется в бархане, а ещё нужна детальная разведка, нужно осмотреться, нужно понять, есть ли тут ещё подобные следы и спрятавшиеся в барханах бугаи. — Пары часов вам хватит? — спросила начальница экспедиции. — Да, хватит. — Хорошо, два часа у вас есть, — было видно, что это решение далось ей нелегко. — Сержант, ставим лагерь, — произнёс Сурмий, — машины собрать под тент, миномёт приготовить к бою, ну и пулемёт расчехлите… На всякий случай. Одного человека наблюдателем на те камни, — он указал рукой. — Двух человек осмотреть местность по периметру от лагеря. — Есть, — отозвался сержант. — Я бы тоже хотел осмотреть местность, — произнёс уполномоченный. — Коптеров и разведчиков вам мало? — поинтересовалась Кораблёва. — Мало, — ответил Андрей Николаевич. — Я осмотрю термитники, не прятался ли кто там, осмотрю заросли колючки и кактусов. Может, там кто пасся. Ваши солдаты и коптеры не на всё обратят внимание. Может, я найду что-нибудь. Но Кораблёвой его затея всё-таки не понравилась. Она, конечно, понимала, что его доводы разумны, но почему-то не хотела его отпускать. Она боялась, что он уйдёт? Пешком?