Надо признать, я действительно накосячил. Подзабыл всё малость. На перемене между алгеброй и геометрией мы со Славкой, Веткой и Юлькой стояли в рекреации у окна. К нам подошёл Полянский. Но хитро так подошёл, типа мимо проходил и случайно мысли вслух произнёс: — Ну и хрен с ней, с алгеброй. Зато я после уроков всех сделаю. — Посмотрим! — с вызовом ответила ему Ветка. Никто даже глазом не повёл. Полянский прошёл дальше и встал у соседнего окна. — Это что, извините, сейчас было? — ничего не понимая, спросил я. — Да у них давние счеты, — пояснил Славка. — Кто из них более меткий. — Чего? — чувствуя скрытый подвох, спросил я. — Что ты не понял? — удивилась Юлька. — Забыл, как они в том году за первенство бились? — У меня того, амнезия после падения с моста, — включил дурака я, — Какое первенство? В чём? Я переключился на Ветку. Она с живейшим интересом наблюдала за моей реакцией. Я вспомнил: она же не знает о моей потери памяти. — Так в чём первенство? — спросил я Ветку. Вместо ответа она навела на меня два пальца правой руки и сымитировала выстрел. — Да, ладно, — не поверил я. — Вы здесь стреляете? Из чего? — Мелкашки, воздушки, — ответила Ветка. — Где? — Тир в подвале. — Почему Тимур обещал всех сделать после уроков? — Так НВП сегодня. — И? — Потом курсы стрелковой подготовки. О, мой Бог! Вот это я удачненько перевоплотился. — Я тоже хочу на курсы! — в порыве энтузиазма заявил я, потирая в предвкушении ладони. — Неужели? — ехидно сказала Юлька. — А как же: «Фу! Грохот!»? — Это было очень недальновидно, — согласился я. — Блин. А как же работа? — Ты работаешь? — удивлённо спросил Славка. — Даже не сказал ничего. Похоже, он обиделся. — Вчера на собеседование ходил, — начал оправдываться я, но тут прозвенел звонок. Мы вернулись в класс и расселись по своим местам. Славка явно надулся. Я ткнул его слегка локтем в бок, он двинул мне в ответ. — Я не буду там работать, — шепнул я Славке. — Почему? — тихо спросил он. — Денег очень мало, — ответил я. — До конца недели поработаю и всё. — Мальчики, мы вам не мешаем? — спросила математичка, молодая, лет тридцати пяти, шатенка с пучком в строгом бордовом платье, и постучала кончиком указки по парте передо мной. — Прошу прощения, — пробормотал я. Конфликт со Славкой был исчерпан. Мы занялись геометрией. Потом была астрономия. Вот, занятный предмет. В учебнике то и дело попадаются формулировки: «менее ясно…», «возможно…», «в настоящее время дать объяснение … пока нельзя», «… изучено недостаточно полно». Ну оно и понятно, Хаббла ещё нет. И ещё. Пролистал весь учебник, нигде не нашёл упоминания о Теории большого взрыва. Пишут, что вселенная бесконечна в пространстве и времени. Забавно. После астрономии мы спустились в подвал. Тёплый, благоустроенный, светлый, с высокими потолками. Без окон, но с вентиляцией. Прямо бомбоубежище. Все стены были увешаны плакатами. Я ходил вдоль стен, и меня прямо накрывала волна ностальгических воспоминаний. Устройство ручных гранат. Приемы метания ручных гранат. Основные части и механизмы автомата. Разборка автомата. Неполная разборка. Виды стрелкового оружия. Основные приемы стрельбы. Пистолет-пулемёт (ППШ). Стрельба из неудобных положений. Химическое оружие. Средства индивидуальной защиты. Действия при ядерном взрыве. НВП всегда был одним из моих любимых предметов. Во-первых, сплошная практика, а, во-вторых, кто из пацанов не любит пострелять и покидать гранаты. Правда, тут же вспомнил про одного — того, в чье тело заселился. Это ж как бабуля его прижала своим характером! В одной половине подвала стояли парты. В другой был оборудован тир. Напротив мишеней, приставленные к стене, стояли десятки деревянных лыж и лыжных палок из бамбука. Все лыжи одинаковые, коротковатые, широкие, с креплениями под валенки. Прозвенел звонок. Я пошёл к партам. Не успел я подойти к ним, как мимо меня стремительным шагом прошёл незнакомец с Ленина-207, жену которого я у доктора Марины оставил. — Здравствуй, Паша, — сказал он мне. — Добрый день, — отозвался я. Так вот откуда он меня знает. Это наш НВП-шник! Как же мир тесен в этом городишке. — Все по местам, — громко скомандовал он. Интересный тип. За пятьдесят. Высокий, широкоплечий. Короткая стрижка. Явно военный, но без формы. Выправка невооруженным взглядом видна. — Аркадий Наумович, — поднял одну руку с места Славка, а второй рукой ткнул меня локтем. — А ещё не поздно на курсы стрелковой подготовки записаться? — А ты же ходишь уже. — Это вот он хочет, — Славка показал на меня. — Ну, приходи, конечно. Патронов не жалко, — ответил, глядя на меня, Аркадий Наумович. Он открыл наш журнал. — Да, чуть не забыл, — сказал он. — Кто ещё не находил на значок, в эту субботу идём с ночёвкой… — Зачем опять с ночёвкой? — обиженным голосом перебила его Герасимович. — Меня с ночёвкой не пускают. Я так никогда не выхожу норматив. — Ой, Герасимович, — вздохнул Аркадий Наумович. — Ну, пусть отец с тобой идёт, раз не доверяет. Он сел, потом встал. — Я же о вас беспокоюсь, — продолжил он. — Что для вас легче, пройти за один день пятнадцать километров. Или в субботу пять и в воскресенье десять. Нет, с одними парнями мы бы одним днем двадцать пять километров прошли бы и всё. И на два похода не рассусоливали. Так, ребята? — Нет, — сказал Полянский. — Без девчонок не интересно. Пусть тоже ходят. — Я же не против, — сказал Аркадий Наумович. — Но пятнадцать километров за один день на лыжах по лесу не все из них пройдут. А это зима. Темнеет рано. Поэтому и разбиваем маршрут на два этапа. — И правильно, — влез я в их спор. — Пятнадцать километров за один день сложно будет пройти. В классе послышались смешки. — С каких пор ты о нормативах стал беспокоиться? — ехидно спросила Диана. — С тех пор, как башкой ударился, — ответил я, чтобы пресечь дальнейшие инсинуации. Но Пашка, балбес. Получается, даже не собирался сдавать нормы ГТО. На что же он рассчитывал? Какая, нафиг, мореходка? Может, бабушка планирует поучаствовать в моей судьбе своими связями? Ох, не похоже, она только и боится, как бы свой депутатский мандат не замарать. Да и почему тогда Славка об этом ничего не знает, если это так? Не так прост был Пашка, даже с друзьями. Начался урок. — Мы получили диафильм об убежищах на случай ядерного нападения, — начал Аркадий Наумович. — Он детский, но вам тоже надо посмотреть. Для общего развития. На столе у него стоял обычный проектор, у меня в детстве такой был. Тут же нахлынули воспоминания. Очень яркие эмоции! Незамутненный детский позитив. НВП-шник включил его, направив прямо на побеленную стену чуть выше плакатов. — Выключайте свет, — сказал он.