Девушки выстраиваются перед брусьями, перебрасываясь шутками, а Риша забивается в дальний угол. Как будто ее это спасет. Как будто она может от меня спрятаться. Несмотря на все угрозы Риши Мариновны, ноги еще при мне, а значит, дистанция не страшна. Один раз. Последний. Попробую уговорить ее, и если откажет, то на этом все. Оставлю в покое. Мысли вызывают жжение в висках, но я беру себя в руки. Хватит сопли распускать. Я же не Влад, у которого смирение вшито в ДНК. Провожу лайтовую растяжку, объясняя упражнения. Плие, гранд-плие, ронд. Считаю восьмерки и медленно прохаживаюсь позади девушек. Вид неплохой. Напряженные бедра, подтянутые ягодицы, формы которых не скрывают тонкие лосины. Может, и мне женскую группу набрать? А что? Останусь в центре навсегда, покроюсь пылью и обрасту плесенью. Заработаю себе правдивую славу извращенца и деспота. Вот это жизнь. О чем еще можно мечтать? – Правую ногу на станок, – говорю я и тут же жалею об этом. Девчонки пошатываются и цепляют друг друга. В голове звучит высокий писклявый голос преподавательницы по классическому танцу: «Это что за рыночный балет?! Вы из-под прилавка свиную колбасу достаете?!» Теперь я понимаю, о чем она говорила. Мрак полнейший, но я замечаю и проблеск света, от которого в груди становится тесно. Риша Мариновна, здоровья ее матери, аккуратно подтягивает стопу к колену, а после выкладывает стройную ногу на верхний брус. Ее голова повернута в сторону, открывая задумчивый профиль и дрогнувшие в усмешке губы. Да она издевается. Я сожру ее. Точно сожру! – Носок левой ноги развернут в сторону… в другую сторону, – вздыхаю я, заметив, как одна парочка успешно пародирует косолапых медведей. – Левая рука вверх. Тянемся к правой ноге. Плавно, без рывков! – едва успеваю остановить самых активных. Сжимаю губы, уговаривая себя не горячиться. Я все понимаю, они новички, никогда этим не занимались, но даже горы не такие горбатые и угловатые, как некоторые из этих девчонок. Считаю восьмерки, оскомина на зубах ощущается все отчетливей. С растяжкой все плохо. Очень. Мне в целом и не нужен от них поперечный шпагат, но было бы хорошо, если они могли поднять ногу выше среднестатистической собаки, страдающей недержанием. – Влад, посчитай, пожалуйста, – бросаю я и отправляюсь выравнивать горы. Брат подхватывает счет, девчонки скулят и пыхтят, пока я расправляю их плечи и вытягиваю носки. Кто-то держится лучше, кто-то хуже, но чем ближе я к Рише, тем уже фокус моего внимания. Наконец-то добираюсь до обезьянки, и с грустью понимаю, что исправлять здесь особо нечего. Лежит себе спокойно, касаясь лбом колена, спина достаточно ровная, носок натянут. Делаю крошечный шаг вперед и слышу недовольное шипение: – Только попробуй. Убираю руки за спину, но не отступаю. – Риша, у тебя что-то случилось? – спрашиваю серьезно, потому что четко осознаю, шутить она не настроена. – Помимо туго соображающего недохореографа в поле зрения? – Оу… – Шею сводит нервный спазм. – Я думал, мы уже миновали стадию обзывательств. – Подумай еще. – Слушай, Риша… я… – Стас, не надо делать вид, что тебе не плевать. Это не поможет меня развести. – Да я и… – Оправдания похожи на твердую горькую карамель, что прилипает к зубам. – Тебя обидел кто-то? Я мог бы… – Это тебя природа обидела, – резко обрывает она. – Не перекладывай свои болячки на других. Займись уже тренировкой. Мастер. Злоба в ее голосе кажется до дрожи натуральной. Наше общение, конечно, с самого начала строилось на словесных перепалках, но еще ни разу Риша не была такой беспощадной. Она стреляет на поражение, и я не понимаю, чем это заслужил. – Ты серьезно? – спрашиваю глухо, не желая верить в происходящее. – А ты сомневаешься? – Риша поворачивается, впиваясь в меня угрюмым, полным безразличия взглядом. Горло стягивает, словно я проглотил пару ложек лимонной кислоты. Отступаю на пару шагов, кипящая злость пузырится в животе. К черту это все! Она не стоит стольких нервов! Шестеренки в голове вертятся, гоняя мысли с такой скоростью, что эмоции за ними не успевают. Бегло осматриваю девчонок, как минимум пятеро подходят тупо по комплекции. Если взять кого-то из них, то я смогу таскать их на руках весь танец, используя несложные переходы и затяжные неподвижные паузы для закрытия технических дыр. Достанем летящее платье, подберем сопливую музыку. Получится до безобразия умилительный номер, который женщинам зайдет на ура. Который я буду ненавидеть, но это уже неважные детали. С горем пополам закончив растяжку, девушки выстраиваются передо мной в шахматном порядке. Судя по их изможденному виду и очевидному неодобрению Леси и Влада, я немного переусердствовал, но, надеюсь, следующее заявление всех взбодрит. – Как вы уже могли догадаться, я прихожу на ваши занятия не просто так. – Конечно, догадались. Тебе нравится смотреть на красивых девушек, – игриво и смело говорит Света. Стоит отдать ей должное, рвение и усердие налицо. Не уровень Риши Мариновны, конечно, но… Черт! Да почему я вообще всех сравниваю с ней?! – Это само собой, – криво ухмыляюсь я, – но есть и еще одна корыстная цель. – И какая же? – Интересно. – Мы все внимание! – отзываются девчонки. – Хочу поставить номер к новогоднему концерту. Парный, – выразительно произношу я. – О-о-о… – звучит хоровое завывание. – Да, да. И моя партнерша где-то среди вас. Реакция поступает незамедлительно. Улыбки, приподнятые подбородки. Больше половины становятся в хищную стойку. Заинтересованы? Хорошо. Пара девчонок косятся на Ришу, но она даже не замечает этого, уставившись в пустоту с таким отрешением, что становится не по себе. Что же произошло? Та пятерка виновата или кто-то другой? Вопросы возникают один за одним, но озвучивать их нет смысла. Зуб даю, она снова меня пошлет. Коротко встряхиваю головой, раздражаясь все больше. Какое мне вообще дело? Я старался быть милым, но больше такой ошибки не совершу. – Сейчас я предлагаю вам выучить короткую связку, – продолжаю уверенно. – Каждая попробует ее со мной в паре, плюс несколько простых поддержек. Готовы? – Пас, – холодно заявляет Риша. – Если это вся тренировка, то я пойду. Она направляется к раздевалке, и мое сердце на мгновение замирает. Кислота прожигает вены, вверх по горлу поднимается горячий ком злости. Ну какая же стерва. Просто невероятная! – Конечно, – с ядовитой насмешкой произношу я. – Все слабачки могут идти домой. Я никого не держу. Риша останавливается, на щеках под бледной кожей дергаются мышцы. Она поворачивается ко мне лицом и смотрит исподлобья. Напугала пирата ручейком. Вытягиваю шею и хлопаю глазами, как бы спрашивая: «Что такое? Что не так?» – Знаешь… – говорит она, а я слышу звук заточки топора. – Пожалуй, слабачка немного задержится, если ты не против. – Что ты! Ни в коем случае. У всех должен быть шанс. Риша глубоко вдыхает, на ее носу появляются мелкие складки, а верхняя губа искривляется. Понятия не имею, что именно сейчас вытянул из волшебной шляпы судьбы – счастливый билет или смертный приговор, но мне все равно. Противостояние продолжается, и я почему-то рад, даже несмотря на то что и взбешен не меньше. – Время, роднуль. – За спиной раздается приглушенный голос Влада, приводящий в чувства. – Да, – киваю я. – Начнем. Всего десять движений и две простейшие поддержки, но даже эта легкотня большей части группы дается с трудом. На седьмом прогоне нестерпимо хочется бросить все и уйти. Не могу поверить, что пал так низко. Что снова вернулся в этот зал. К этому долбаному начальному уровню. Два последних года я работал с профессионалами, мы делали такое, от чего волосы вставали дыбом, а теперь приходится по несколько раз объяснять, какая нога левая. Если у каждого свой ад, то этот определенно мой. Ловлю на себе настороженный взгляд брата и отворачиваюсь, потирая пальцами подбородок. Тихий бубнеж девчонок бьет по мозгам, точно десяток молоточков. Понимаю, что никто из них не виноват. Знаю, что каждая по-своему старается, но не могу смириться и успокоиться. Мне все это не нравится. Я не хочу быть здесь. Не хочу этим заниматься. Меня будто вытащили из моей жизни и запихнули в похожую, но чужую, чтобы посмотреть, как быстро я сойду с ума. – Осталось двадцать минут, – подсказывает Влад. – Ага, – вымученно отвечаю я и обращаюсь к девчонкам: – Кто готов попробовать весь кусок? – Я могу, – говорит Света и выходит вперед. – Отлично. Если собьешься, не останавливайся. Всем плевать, правильно ли ты выполняешь движения. Важно то, как это выглядит и как ты себя преподносишь. Света испуганно косится в сторону, теряя уверенность. – Давай, Светик! – Мы в тебя верим! – подбадривают ее девушки и освобождают место посреди зала. Читаю недовольные упреки во взгляде Леси и надавливаю пальцами на веки. Да знаю я, что это перебор. Все знаю! Ровняюсь со Светой плечом к плечу и подаю сигнал Владу. Брат включает спокойную, ни к чему не обязывающую мелодию, а я поворачиваюсь к партнерше: – Мы заодно. Это не испытание. – Угу, – отвечает она, немного расслабившись. – Раз, два, три… – отсчитываю я и начинаю связку. Начало идет неплохо, по крайней мере, Света запомнила шаги. Скольжу у нее за спиной, касаясь шеи кончиками пальцев, и готовлюсь к поддержке, сгибая ноги в коленях. Света разворачивается, упирается ладонями мне в плечи и отталкивается от пола. Поясницу сковывает боль, с трудом выпрямляю руки, чудом не выругавшись вслух. В этой козявке от силы килограммов пятьдесят, я таскал на руках девчонок куда крупнее, но тут еле-еле получается подкинуть ее и опустить с громким стуком, от которого закладывает уши. – Вторая часть, – тихо говорю я и получаю утвердительный кивок. Вступаем в синхрон, внимательно слежу за отражением Светы в зеркале. Тормозит на полтакта. С локтями беда, с плавностью тоже. Ухожу вправо на несколько шагов для завершения связки и протягиваю руки, давая понять, что готов поймать ее. Света разбегается, а я задерживаю дыхание, готовясь к столкновению. Короткая заминка в нерешительности перед прыжком съедает скорость, Света обхватывает меня за шею, но недостаточно поднимает ноги. Приходится нагнуться, чтобы подхватить ее под колени и покружить. Девчонки радостно хлопают, Леся говорит что-то воодушевляющее, но я знаю, что это провал. Полнейший. Света немного пошатывается, вновь оказавшись на ногах, и прикладывает руку к вздымающейся груди. – Ну как? – спрашивает она. – Неплохо, – лгу я и оглядываюсь. – Еще желающие есть? Желающих оказывается предостаточно, но от этого не легче. С каждой новой попыткой мое настроение становится все мрачнее. Для этих девчонок танцы – просто забава. Несерьезное увлечение, чтобы развеяться и убить время. Эти моменты всего лишь короткий пшик в их жизнях, они ничего не значат, ни к чему не ведут. Так какого черта последние пятнадцать лет я просыпался и засыпал с болью в мышцах, лечил синяки, растяжения и вывихи? Зачем забил на учебу, друзей, тусовки? Улетел в другую страну, не зная языка, жил в какой-то конуре и тренировался до темноты в глазах? Чтобы вернуться сюда и дрыгать руками и ногами в компании хохотушек, делая вид, что мне тоже весело? Все ради этого?! Благодарю очередную претендентку, спина ноет, а кожу на шее печет от неловких захватов. Злость сменяется безразличием и убивающей эмоции пустотой. Какой смысл выбирать? Я могу взять любую, номер с каждой из них получится одинаково дилетантский. Да и какая разница? Кто его увидит? Дети, занимающиеся в центре, и их родственники? Тоже мне, ценнейшая аудитория. – Сле… – запинаюсь я, потому что Риша Мариновна уже стоит рядом. Ее кулаки упираются в бока, рассеченная губа выделяется на фоне светлой кожи, а нахмуренные брови недвусмысленно намекают, что она максимально недовольна. Бандитка чистой воды. Может, поцеловать ее еще раз? Уже осознанно и по-настоящему. Если она прибьет меня, я только обрадуюсь. Умереть от рук инопланетянки даже заманчиво. – Уронишь меня и… – Я помню все твои угрозы, Риша Мариновна. Не утруждайся. – Слабая улыбка печального смирения касается моих губ. Я убедил себя, что Риша спасет ситуацию. Придумал новую гонку на выживание, потому что это единственный привычный мне способ жить. Через трудности, через испытания и преодоление препятствий. Только в этом больше нет смысла. Приза не будет. Победы не будет. Со мной никто не соревнуется, я один в этом забеге.