– Он, кстати, тоже был милым. Особенно его прыщи. – Точно. А еще картавость и аромат чесночного хлеба изо рта. Мой идеальный партнер. – Зато, как танцевал… – напевом тянет Леша. – Как боженька, – хихикаю я, вспомнив те времена с непривычным теплом. Память странная штука. Одни и те же моменты могут вызывать полярно разные ощущения в зависимости от настроения или ситуации. А может, когда негатив исчезает, это значит, что воспоминание отправилось в дальнюю папку опыта? И если так, то теперь это просто факт, который когда-то случился, и он больше не имеет никакого значения и влияния. Получается, это своего рода освобождение, позволяющее сделать новый выбор, не оглядываясь назад. Мое танцевальное прошлое всегда было тяжелым чемоданом, доверху наполненным чужим презрением и моей злостью, но сейчас в нем словно появилось еще немного места. Даже любопытно, что именно я смогу туда положить. – Риш… – осторожно зовет Леша. – М-м? – Ты не жалеешь, что отказалась? – Если честно, то после случившегося сегодня… – огорченно опускаю нос. – Я ожидала увидеть клубок змей, где каждая ядовитее предыдущей, но у нас там просто милый и шумный курятник. – Это значит – да? – Наверное. Мне хотелось бы выступить, поработать над настоящим номером и показать его на сцене. Мне всегда это нравилось. – Тогда скажи второму близнецу, что передумала! – Это будет глупо. Решение уже принято. Леша молчит, и я поднимаю взгляд. Друг копается в телефоне с особой серьезностью. – Ты что делаешь? – недоверчиво спрашиваю я. – Скорую вызываю. – Только попробуй… – У тебя приступ неопределенности. Стой там – иди сюда. Это очень опасно, один я не справлюсь. – Не смей звать сюда остальных! Я в порядке! – Ну да! Ты всегда так говоришь, когда никакого порядка нет! Мы видели твой танец с близнецом в баре, а потом та горячая беседа в кино. Ты даже на Яра наорала, он наверняка сказал, что-то вроде… О, этот красавчик танцор тебе нравится, я все просек. И ты взбесилась, потому что это правда! – Нет, неправда! Я его совсем не знаю! А нравилось мне только то, что он так усердно меня упрашивал. Это повышало ЧСВ. – Куда уж выше, – хмыкает Леша, а я возмущенно приоткрываю рот. – Знаешь… если бы я спрыгнула со своего ЧСВ на твой айкью, то разбилась бы. Насмерть! – Нельзя разбиться не насмерть. – Это неважно! – вскрикиваю я. – Риша-а-а. – Леша запрокидывает голову. – Отстань! Ты забыл, о чем мы только что говорили? Комфортное окружение, принятие, любовь к себе. Сам ты в мясорубку, значит, прыгать не хочешь, а меня отправляешь! – Это разные вещи! – Совсем нет! Ты не хочешь встречаться с Валей, потому что боишься насмешек, а я не хочу снова скакать по головам, потому что боюсь облажаться с танцем, втрескаться в этого придурка Стаса или, что еще хуже, меня опять начнут выживать из коллектива, который впервые после нашей шайки кажется не таким уж и плохим! – Ого, – порывисто выдыхает Леша. – Иго-го! Мы оба защищаемся. Я тебе не мешаю, вот и ты… – Риша… – В глазах друга сияет мягкий свет доброты, убивающий мое негодование, и я замолкаю. – Знаешь, в чем наше с тобой главное отличие? – Вижу его в ванной каждый день. – Нет, не в этом, – мягко усмехается Леша. – Я все еще учусь быть крутым, а ты была такой всегда. Риша решает. Это неизменный и неоспоримый факт. И если ты чего-то хочешь, то не трусишь только потому, что кто-то может сказать или подумать что-то. Расставание с Горошком тебя подкосило, конечно, но я не верю, что это заставит тебя забыть о том, кто ты. У тебя там в центре классные девчонки, парень, который ходит за тобой уже две недели как привязанный, и ты не можешь облажаться с танцем, потому что всегда идешь до конца. А защищаешься ты сейчас от призраков, которые не могут тебе навредить. Ну а если вдруг… мы прикроем. Всегда. Открываю рот, чтобы возразить, но кошачьи глазки не оставляют и шанса. Лучше веры в себя может быть только вера в тебя людей, которых ты любишь. Отворачиваюсь, в каплях на окне бликует свет уличных фонарей. Не знаю, что именно поспособствовало, вино или удивительный монолог Леши, который сейчас мог бы на равных пообщаться с Ярославом, но я чувствую себя так спокойно. Полный штиль. Сомнения, которыми я облепила себя, точно стикерами с болезненными напоминаниями, облетают, как листва со встрепенувшегося от ветра дерева. – Если он попросит еще раз, я соглашусь, – заявляю твердо. – Вот это другое дело, – довольно отзывается Леша. – А он попросит? – Ты знаешь, что такое перфекционизм? – Инфекция какая-то? – Ну-у-у… почти. Глава 10 POV: Стас Выключаю музыку в зале, с силой стискивая компьютерную мышь. За окнами уже давно стемнело, руки и ноги гудят, но не из-за хорошей тренировки, а скорее из-за негодования. Я предполагал, что все будет непросто, но чтобы настолько, даже не думал. Света не чувствует ни меня, ни музыку. Слишком много думает о том, как выглядит, поправляет форму, волосы, ищет во мне одобрение или увлеченность, и из-за этого все время отвлекается. А стоит подойти слишком близко, она вообще выключается из танца и включается в банальное обольщение. И не то чтобы я был сильно против флирта, но только если он не мешает работать. Здесь мешает. Даже очень. – Все так плохо? – расстроенно спрашивает Света. Опускаю голову, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться. Она ведь ни при чем, лишь следствие, а не первопричина. Оборачиваюсь, Света сидит на полу, ее лицо красное, под глазами темные разводы туши, волосы прилипли к влажной шее и плечам. Несмотря на все пробелы, она действительно старается, и если бы не одно мелкое инопланетное «но», я, возможно, даже придумал бы, что со всем этим делать. Мысли снова возвращают меня к пробному танцу с Ришей Мариновной, и это издевательство чистой воды. Я знаю, что рядом есть идеальная партнерша, но не могу ее получить. Все равно что давиться кукурузными хлебцами, глядя на свежий багет. Разумеется, даже самые лучшие хлебцы в такие моменты будут казаться ароматизированным картоном. – Нет. Что ты! – Я выдавливаю одобрительную улыбку. – Все нормально, ты молодец. В следующий раз попробуем что-то попроще. Не верю, что я это сказал. Проще только три минуты покачиваться под музыку или хоровод водить. – Было бы здорово. Еще одну такую тренировку я не переживу. – Мне нужно было увидеть твой максимум. – А мой максимум – это твой минимум, да? – Мы в разных весовых категориях, но ты наверстаешь, – безбожно лгу я. – Закончим на сегодня. Тебе нужно отдохнуть. Света поднимается и зачесывает волосы назад, зарываясь в них пальцами. Ее живот напряжен, округлая линия бедер подчеркнута эффектной позой. Снова соблазняет? Лучше бы это прекратить. – Свет, а можно вопрос? – Конечно. – Только будь честной, ладно? Если мы хотим стать хорошими партнерами, это важно. – Без проблем. – Я тебе нравлюсь? Ты поэтому согласилась на тренировки? Она отводит взгляд и прикусывает нижнюю губу. – Хочешь прям честно? – Да, – отвечаю уверенно. – Мне нравится твой брат. Собственно, как и доброй половине других девчонок. Но он занят, поэтому… Усмехаюсь, постукивая пальцами по кончику носа. Ну конечно. Влад. Всегда Влад. В груди что-то щелкает, вспыхивает и перегорает, оставляя только едкий дым. Нужно заканчивать этот цирк. – А ты не из робких. – Пустота в душе вновь дает о себе знать, стремительно расширяясь. – Боюсь, я не так хорош, как он. Мы только выглядим одинаково. И я не могу предложить тебе ничего, кроме танцев. Если ты готова работать, круто, а если нет, то… мы только зря тратим время друг друга. Света молчит, и я поднимаю взгляд. Ее брови подергиваются от усиленных размышлений, но ответ лежит на поверхности. – Если хочешь, можешь сказать девчонкам, что я озабоченный кретин, и это ты меня кинула.