Я появляюсь в холле под громкий неодобрительный галдеж. Черепахи выстраиваются в линию, заводя свою героическую шарманку, и завязывается бой, в котором у меня всего три реплики. «Вам не победить». «Вы пожалеете». «Пощадите». Естественно, в самом конце меня валят на пол, добро побеждает. Приходится извиняться и слезно обещать исправиться. Поверженно стою в углу, пока черепахи заканчивают представление, играя с детьми. Кирилл собирает всех, чтобы сделать общее фото, а потом принимается снимать желающих с любимыми героями. Немного расслабляюсь, самое страшное позади. Голова гудит от высоких детских голосов, шея чешется, но нельзя выходить из роли раньше времени. Никто не скажет мне спасибо за детские припадки. – Плохой! – доносится снизу, и ногу пронзает тупая боль. – Шледдал – плохой! На меня смотрит очень злой малыш в красной повязке на глазах. Илюша. Именинник. Он снова пинает по ноге и вопит: – Шледда-а-ал! Получай! – Драться нехорошо, – спокойно говорю я и наклоняюсь к мальчику. – Я ведь уже не опасен. Он бьет меня крошечной ладошкой по голове. Еще раз. И еще. Хорошо хоть она не моя. – Челепахи! Мочи его! – Илюша! – кричит Микеланджело, и мальчуган бросается к нему. То есть к ней. Риша в костюме черепахи – единственное, что держит мое настроение на максимуме. Надеюсь, удастся выторговать у Кирилла ее фото на память. Именинник снова подходит ко мне, крепко сжимая руку Микеланджело, и корчит страшную рожицу. Дети – цветы жизни. – Илюш, мы ведь уже победили Шреддера. Он больше не злой, – объясняет Риша. – Плавда?! – Конечно! – соглашаюсь со всей серьезностью. – И вы тепель что? Длузья? – недоверчиво спрашивает он. – Да! – уверенно подтверждает Риша. – Тогда обнимайтесь! – приказывает именинник, складывая руки на груди и притопывая маленькой ножкой в черной сандалии. Вот это поворот. Хорошо, что Риша не видит, как я беззвучно смеюсь. – Мы пожмем друг другу руки в знак перемирия, – говорит она и протягивает ладонь в зеленой перчатке. – Нет! Мама говолит, чтобы помилиться и стать длузьями, нужно обняться! Ну ладно, Илюша не так уж и плох. Смышленый малыш. Хватаю Ришу за руку, сталкивая нас мягкими лбами, и обнимаю, насколько позволяют костюмы. – Стас, – шипит она. – Что? Между нами полметра поролона. Риша хлопает меня по плечу, но я не тороплюсь ее отпускать. – Если бы Илюша слушал папу, – шепчу я, – тот подсказал бы ему способ примирения куда интереснее. Правда, друзьями после этого не остаются. – А ну заткнись. Здесь полно детей. – Появившихся из-за крепкой дружбы. Риша незаметно толкает меня, и я отступаю, а Илюша радостно хлопает в ладоши. – Класс! А мне можно обнять Шледдала? Тяжело вздыхаю. Кого еще мне обнять? Столб? Опускаюсь на одно колено и развожу руки в стороны. Именинник мнется на месте и запрокидывает голову, глядя на Микеланджело: – Я боюсь. – Не бойся. – Не могу. – Тогда… обнимемся все вместе? Хорошо? Илюша кивает, и Риша присаживается на корточки. Обхватывает его за плечи и подталкивает ко мне. Секунда, и вот мы втроем собираемся в теплый клубочек дружбы. – Это видео войдет в историю. Когда захотите своих детей, первенца назовите Илюшей, – тихо хихикает Кирилл, кружа возле нас с камерой в руках. Риша чуть ощутимо дергается, но я успеваю схватить ее за костюм, не позволив упасть. Илюшу зовет мама, и он убегает, за ним уходит и Кирилл. Мы с Ришей поднимаемся на ноги и смотрим друг на друга сквозь прорези в кукольных головах. – Если у нас будут дети, то никаких Илюш, – говорю я. Закончив развлекательную программу, мы с ребятами возвращаем себе человеческий вид и выползаем на крыльцо, держа в руках по большому чехлу с костюмом. Холодный ветер приятно обдувает запревшее лицо, по чистому небу плывут белые облака. На самом деле, испытание от Риши Мариновны оказалось не таким уж и ужасным. Было даже весело. Все лучше, чем сидеть в пустом креативном центре. – Ну что, черепахи?! Вы заслужили пиццу! – объявляет Кирилл. – Огро-о-омную! – Да! – кричат двойняшки и Леша. Неуютное чувство спазмом заставляет сжать пальцы, и я мысленно прикидываю, как лучше добраться отсюда на другой конец города и где можно сегодня поужинать. – Шреддер, ты с нами? – спрашивает Ярослав. Не нахожу быстрого ответа, покосившись на Ришу, которая сверлит татуированного суровым взглядом. – Мы же теперь друзья, – смеется он и тут же получает легкий тычок в бок. – Что?! Ты же обняла его! Вишневые губы Риши вытягиваются в тонкую полоску. И как у нее помада не размазалась? Магия домовых эльфов? С пониманием киваю, без труда разгадав ее отношение к продолжению совместной тусовки. Все-таки Шреддер и черепахи не могут быть друзьями. – У меня дела, – сухо говорю я и передаю чехол с костюмом Толе. – Но спасибо за приглашение и… приключение. Рад был познакомиться. Спускаюсь на пару ступеней, за спиной раздается неразборчивый гундеж. – Стас! – окликает меня Риша. – Да? – оборачиваюсь я. Она не смотрит мне в глаза, в отличие от Ярослава, который вдобавок еще и довольно улыбается. – Дела сильно важные? – спрашивает она. – Не то чтобы очень. – Тогда, если хочешь… – Конечно, он хочет! – вскрикивает Леша. – Мы два часа скакали! – заявляет Толя. – Сейчас все с голоду помрем! – подхватывает Коля. – Мой желудок уже сам себя переваривает! – Все-все! – взрывается Риша и слетает по ступеням. – Идем есть пиццу вместе! Как же меня достали! – продолжает возмущаться она, шагая по тротуару. Ярослав проходит мимо, похлопав меня по плечу, Коля и Толя подмигивают, Кирилл смеется, а Леша достает телефон. – Какая начинка, Стас? – спрашивает он. – Побольше мяса и никаких перцев. – Наш чувак! – хором голосят парни. Глава 12 POV: Риша Растираю по лицу гидрофильное масло, темные разводы водостойкой туши появляются под глазами, смешиваясь с тональным кремом, который пришлось дополнительно зафиксировать специальным спреем. Все-таки концерты и турниры по бальным танцам оставили после себя немало полезных навыков. Нанесение стойкого макияжа – один из них. А профессия матери обеспечивает меня всем необходимым. В нашей ванной есть целый пенал с косметикой, которую приходится перебирать раз в три месяца, чтобы следить за сроками хранения, но пустого места все равно не остается. Мама каждую неделю приносит на тест новое средство из декоративной или уходовой косметики. И если последними я пользуюсь регулярно и с удовольствием, то к первым прикасаюсь только в особых случаях. Например, как сегодня. Если бы кто-то из детей увидел меня без маски, то мог бы и испугаться. Плавали, знаем. Умываюсь несколько раз теплой водой и смотрю в зеркало, вытирая лицо бумажным полотенцем. И вот я снова я. Только тинт с губ не удалось до конца оттереть. Расчесываю волосы, из-за закрытой двери доносится громкий мужской смех. Напряженно вздыхаю и выбрасываю полотенце в пластиковую урну. И зачем гномы заставили меня пригласить Стаса? Он, конечно, помог нам и держался настоящим молодцом, но… я ведь и без того заплачу ему за услугу. Воспоминания приносят образ Стаса на крыльце детского кафе. Растерянный, немного печальный и… как будто одинокий. У него вообще есть друзья? Девушка? Что кроется за напряжением, связывающим его, Влада и Лесю? Сильнее вдавливаю мягкие зубчики расчески в кожу головы, чтобы привести себя в чувства. Все это не мое дело. Мы со Стасом можем быть только партнерами по танцам, а для этого дружить не обязательно. Уж я-то знаю. – Риша! Пиццу привезли! – кричит Леша.