– Я не об этом. Молчание Риши разбавляет лишь тихий шорох еловых ветвей, жду еще пару мгновений, но ответа все нет. Румянец на ее щеках, вероятнее всего, проделки мороза, но мне нравится думать, что это легкое смущение из-за того, что я прав. Она сильная, это факт, но совсем не бесчувственная. Обнимаю Ришу за плечи и разворачиваю лицом к площадке, на которой танцевал я. – Теперь можешь поставить диагноз мне. – Из тебя снегоуборщик еще хуже. – Риша! – легонько ее встряхиваю. – Хотя бы попробуй. Что ты видишь? – Ладно, – вздыхает она. – Я вижу круги. А вот там восьмерка. Замкнутые фигуры. – И что это может значить? – Иллюзия движения. Ты бежишь, но не продвигаешься. Ничего нового не происходит. Не можешь найти выход, не можешь достичь цели, потому что финала нет. – Ауч, – тихо произношу я. – Я попала? – Да, отчасти. – Вау! – воодушевленно произносит она. – Ну все, к черту юриспруденцию. Пойду в психологи! – Буду твоим первым клиентом. – Ни за что. Я не возьмусь, у тебя слишком запущенный случай. Поворачиваюсь, Риша смотрит на меня снизу вверх. Хлопает ресницами и мило улыбается. Каждый раз, когда она ненадолго снимает броню, меня прошибает растерянность. Это как лайтовый гипноз, которому не можешь сопротивляться. Легкая дрожь передается от Риши ко мне, если прислушаться, то можно заметить стук зубов. – Идем погреемся где-нибудь, – говорю я и расстегиваю замок на кармане куртки, чтобы достать телефон. – У меня вообще-то… – Еще полчаса ты – моя. – Чего-чего? – воинственно прищуривается Риша. – Полчаса до конца нашего занятия, – мигом исправляюсь я и натягиваю капюшон Рише на голову. – Спрячь руки в карманы и за мной. Тренировка еще не окончена. Стоически выдерживаю взгляд недовольной бандитки, и Риша молча шагает к спуску со сцены. Да ладно? Получилось? Я сегодня просто отжигаю! Это романтика сработала, мороз или просто я настолько хорош? В любом случае, мне все на руку. Следую за Ришей и очень вовремя успеваю схватить ее за локоть, когда она поскальзывается на последней ступеньке. – Ты как? Порядок? – Да. Спасибо, – отвечает она. – Пожалуйста. Если что, я всегда поймаю. Добираемся до ближайшей кофейни на центральной улице, которую я помню как маленькую пекарню с крендельками по копеечной цене. Теперь же нас встречает яркая вывеска, теплый зал со стенами, обшитыми деревом, и аромат молотых кофейных зерен вместо кислого запаха дрожжевого теста. Риша, сняв куртку, уходит в уборную, а я направляюсь к стойке, чтобы сделать заказ. За стеклянной витриной на плоских прямоугольных тарелках лежат десерты: пончики, миндальное печенье, муссовые пирожные, чизкейки. – Что для вас? – спрашивает молодой парень в коричневом фартуке. – Черный чай с мятой, две чайные пары и… – продолжаю блуждать по витрине и на нижней полке нахожу свое спасение. – Эклер. С вареной сгущенкой есть? – Со сливочным кремом, – отвечает бариста. – Со сгущенкой только вафельные трубочки. Интересно, я успею выковырять сгущенку из трубочки и запихнуть в эклер? Потираю пальцами пощипывающий нос и принимаю решение: – Давайте и трубочку, и эклер. – Отличный выбор. Я позову, когда все будет готово. – Спасибо. Занимаю дальний столик, над которым на стене висит неоновая вывеска с очень интригующей надписью «Давай займемся кофе». Уверен, Риша Мариновна оценит этот креатив по достоинству. Отличное место. Через несколько минут забираю заказ. Пальцы на ногах и руках согреваются, в отражении стекол приветливо мигает гирлянда, а из колонки под потолком звучит легкая инструментальная мелодия, которая не перебивает приглушенные разговоры гостей, но и не позволяет их подслушать. Зато подсматривать ничто не мешает. Через столик сидит пара, судя по яркости макияжа девушки и обилию прыщей на лице парня – школьники. Пьют кофе из высоких бокалов, болтают, машут руками и хихикают. Беззвучно усмехаюсь, поддавшись странному умилению, и провожу ладонями по волосам, чтобы привести их в более приличный вид после долгих объятий шапки. Не буду говорить об этом Рише, но возьму на себя смелость окрестить и наш сегодняшний вечер первым свиданием. Ну а что? Разве это не так? Мы погуляли, потанцевали, сейчас выпьем чаю и, если все звезды на моей стороне, может быть, даже пообщаемся. Будь у свидания четкое определение, уверен, оно выглядело бы именно так. Риша появляется у стола и, прежде чем сесть, с укором смотрит на неоновую надпись. Кажется, я начинаю понемногу предсказывать ее реакции – хороший знак. – Ничего так предложение, да? – весело спрашиваю я. Она тихо фыркает и садится на стул напротив, убирает волосы за уши и как-то неестественно распрямляет плечи. Снова ее защитная стойка. Ну почему? Зачем она это делает? Я ведь не нападаю. Мне так-то жить очень даже нравится. – Я-я-я… – прижимаю костяшки пальцев к губам, чтобы незаметно прокашляться. – Я не знал, какой кофе ты любишь, поэтому взял чай. – Пойдет, – сухо кивает Риша и тянется к чайнику. Опережаю ее на долю секунды и наполняю обе чашки. Подвигаю блюдца с десертами ближе к Рише и с чувством выполненного джентльменского долга откидываюсь на спинку стула, правда, неловкость ощущается колючками, выскочившими из мягкой обивки. Вот это номер. Я нервничаю? Я? На свидании? Привет, мне снова четырнадцать. Никогда не думал, что докачусь до такого, но, черт… это даже забавно. Новое испытание. Новое приключение. Завоевать инопланетянку и не быть отправленным на обратную сторону Луны без скафандра. Во я попал. – Эклер с кремом, трубочка со сгущенкой, – говорю я. – Замиксуй. Должно быть вкусно. – Что с тобой? – хмурится Риша. – А что? Что не так? – Не знаю. Ты какой-то… странный. – Ты тоже, но я же об этом молчу. – Разве? – Упс, – усмехаюсь я, но Риша остается до жути серьезной. Да что же это? Мне всегда казалось, я смешной. Беру в руки чашку и киваю на вторую: – Пей чай, Риша. Пока не остыл. – Хватит командовать, Стас. Пока… – Перестань, – мягко прошу я. – Тебе не обязательно угрожать. Я уже в ужасе. – Почему тогда не убегаешь с дикими воплями? Слышал об инстинкте самосохранения? Ненадолго задумываюсь. Она ведь еще не готова услышать ответ, а я не готов гоняться за ней по вечерним заснеженным улицам. – Ты ведь сама говорила… – беспечно пожимаю плечами. – Я идиот. Риша обхватывает чашку, легонько улыбнувшись. Морозные поцелуи до сих пор виднеются на ее щеках и носу легкой краснотой, и я не могу оторвать взгляд. Рассматриваю, словно вижу впервые. А может, все так и есть. Впервые после того, как я понял, во что вляпался. Отмечаю мелкие детали: длину светлых прямых ресниц, небольшой шрам у носа. Задерживаюсь на бледных губах с тонкой сухой корочкой и выделяющейся трещинкой на левой стороне, и, вопреки всему, они кажутся манящими и мягкими. Замечаю пару проколов в мочке уха и почему-то вспоминаю о татуировке, которую обнаружил в тот день, когда впервые снял с Риши зеленый ужас. Тонкая строчка на ребрах, текст не разобрать. Что там? Что она прячет? Кто же такая Риша Мариновна без прочной и устрашающей брони? – Так и будешь таращиться? – спрашивает она. – А что? Я тебя смущаю? – Раздражаешь. – За что ты меня так не любишь? – Не льсти себе. – Риша… – Я показываю раскрытые ладони. – Опусти меч. Пожалуйста. Я вот без оружия. Она вздыхает, делает пару крошечных глотков чая и отворачивается, глядя на заламинированную карточку меню, стоящую у края стола на деревянной подставке. Нет уж, так не пойдет. Ставлю чашку на стол и упираюсь подбородком в сложенные в замок пальцы. Попытка пообщаться номер триста шестьдесят один. – Так какой? – спрашиваю я. – О чем ты? – Какой кофе ты любишь? – Зачем тебе это? – Хочу знать, что готовить тебе по утрам. – Виселицу, – бурчит Риша и закрывает половину лица чашкой. Улыбаюсь и качаю головой: – Риша, брось. Мы ведь пытаемся узнать друг друга. Неужели так тяжело рассказать что-то о себе?