– Чушь! – упрямится она. – С чего ты взяла? – С того что ты… ты… – Что? Красив? Умен? Очарователен? – Да! – как-то уж слишком эмоционально отвечает Риша, чем удивляет нас обоих, но быстро берет себя в руки. – Кроме ума. Под этим я подписываться не стану. – Риша Мариновна! – Я прижимаю руку к груди. – Ты наконец-то призналась, что я не так уж и плох? – Какой же ты доставучий, – недовольно бурчит она. – Да, Стас. Ты лакомый кусок для всех девчонок. Возрадуйся и отвали! – Нужно говорить – кусочек. – Нет. Конкретно ты – кусок. И не надо заливать мне о том, что у тебя… – Риша, я занимаюсь танцами с шести лет и не помню ни одного дня, чтобы думал о чем-то другом! – невольно повышаю тон и замолкаю, испугавшись собственного выплеска. Риша приоткрывает губы, но в следующую секунду смыкает их. – В это трудно поверить, – произносит она куда мягче и спокойнее. Еще одну волну взяли. Неплохо, но сейчас мне придется набрать побольше воздуха и нырнуть на глубину, чтобы признаться в своей романтической несостоятельности. Что может быть унизительнее? Стыд пощипывает кончики ушей, а Риша все ждет. – Где-то в двенадцать лет, – скованно говорю я, собираясь с силами, – мама начала отправлять нас с Владом в творческие лагеря. Потом к ним добавились разного рода конкурсы и обучения у известных хореографов. Мы в школу-то почти не ходили, все время в разъездах. Экзамены сдали кое-как, выпускной вообще пропустили, а вместе с ним и все прелести подростковой романтики. Ну, было там что-то, редкие тусовки и случайные знакомства, недолгие влюбленности в тех, кто был на расстоянии вытянутой руки. Ничего серьезного. Хотя, в девятом классе я был уверен, что хочу жениться на учительнице географии. У нее была… впрочем, не важно. А после одиннадцатого класса мы сразу уехали в столицу, хотели поступить в институт искусств, но все сложилось иначе. – «Фениксы», – тихо произносит Риша, быстро сложив два и два. – Да. Они. У меня не было времени на еще один серьезный проект. – Считаешь отношения проектом? – Серьезным проектом, – поправляю я. – В который нужно вкладываться. Время, силы и все такое. – Но ты выбрал команду? – Да. – Ого. Это круто, наверное. Так любить свое дело. – Важнее танцев для меня не было ничего, – с честной грустью сознаюсь я, принимая болезненный укол сожалений. – Не было? Разве сейчас это не так? – Они меня бросили, – ухмыляюсь я, чтобы не выглядеть совсем уж жалким. – Что случилось? – Тебе правда интересно? – Мы ведь, – медленно произносит она, пряча глаза за опущенными ресницами, – пытаемся узнать друг друга получше. Ты сам предложил. Нокаут. Запрещенный прием. Интересно, Риша может всегда быть такой милашкой? Хотя нет, тогда это будет уже не она. Цокаю языком, поднимая мобильный. – У меня плохая новость, Риша Мариновна. – Что там? – Время закончилось. – Да? – спрашивает она, и мне хочется верить, что в ее голосе проскальзывает нотка разочарования. – Тогда мне… – Но есть и хорошая новость, – перебиваю я, широко улыбаясь. – Какая? – Нам по пути. Сможем поболтать в дороге. – С чего ты взял, что нам по пути? – Сердце подсказало. Риша недоверчиво хмурится, а я обращаюсь к бариста: – Сделайте горячий шоколад с собой, пожалуйста! Глава 16 POV: Риша Если бы я не была уверена в своей адекватности, то решила бы, что схожу с ума. Держу в руке теплый картонный стаканчик и искоса поглядываю на Стаса, который как ни в чем не бывало вышагивает рядом, пробираясь вместе со мной через дворы многоэтажек, чтобы срезать путь. Какая радиоактивная муха его укусила? Узнать друг друга получше? С чего бы? А еще эти двусмысленные намеки, заставляющие думать, что мы с ним… что мы как будто… на свидании?! Ну что за бред?! Мне нужно успокоиться. Это же Белецкий, флиртун-балерун высшего разряда. Что с него взять? Хотя его откровения об отношениях, точнее об их отсутствии, действительно оказались шокирующими. Неудачно ставлю ногу на заледенелый комок снега, подошва ботинка скользит, но я успеваю поймать равновесие прежде, чем моя задница поцелует сугроб. – Можешь взять меня под руку, – предлагает Стас. – Обойдусь. – Вытираю с костяшек пальцев капли горячего, но уже не очень, шоколада. – Ты так и будешь тащиться за мной? – Эй! Я же тебя охраняю! Что вообще за прикол по подворотням постоянно разгуливать? Мы могли бы вызвать такси. – Вот себе и вызови, а мне и так нормально. – Значит, и мне тоже. Мы же команда. Тяжело вздыхаю и снова наступаю куда-то не туда. Стас в этот раз мгновенно оказывается рядом, ухватив меня за локоть, а я грязно ругаюсь на жилищные службы, недобросовестно очистившие пешеходные дорожки. – Лучше держись за меня. – Стас все-таки заставляет взять его под руку. – Не хочу, чтобы Коля и Толя мне кишки выпустили, если приведу тебя всю в синяках. – Тебе не их стоит бояться, – цежу сквозь зубы, потому что противные бабочки бьются о внутренние стенки живота, вызывая щекотку. А ну кыш! Никто вас не звал! Откуда эта напасть королевы неловкости? На координацию я никогда не жаловалась. И почему Стас вдруг стал таким галантным? Что происходит? Непомерным усилием воли тушу в себе пламя, проходим со Стасом небольшой парковочный пятачок и сворачиваем за угол новенькой шестиэтажки. Стеклянная витрина салона красоты подсвечена мягким желтым светом, взгляд падает на отражение, и не только мой. – А из нас вышла бы милая парочка, да? – бодро спрашивает Стас. Живот сводит, и я не могу свободно вздохнуть. Ноги каменеют, приходится насильно заставлять их двигаться вперед, а этот дразнящийся идиот все не замолкает: – Риша, если бы мы были на свидании, чем бы ты хотела заняться? Только не говори про убийство. Такая банальщина. – Мы не на свидании, – только и удается выдавить мне. – Ну разумеется. Это так, в порядке бреда. – Не знаю. Тупой вопрос. – А я вот знаю. Видишь тот сугроб? – Он указывает на большую снежную кучу между двух лысых деревьев. – Я бы завалился туда, чтобы целоваться. Рефлекторно прижимаю к губам крышку стаканчика и делаю несколько больших глотков теплого и сладкого напитка. Щеки горят, сердце стучит, как шальное, а воображение рисует эту абсолютно немыслимую картину. Да когда же он заткнется?! Это уже ни в какие рамки! – Что скажешь? Романтично? – никак не угомонится Стас, по всей видимости, крепко вознамерившийся вывести меня из себя. – Ох и наелся бы ты снега. А еще схлопотал воспаление почек. Миленько донельзя. – Тебе не нравится романтика, да? Мне не нравится, что ее стало катастрофически много! – А на тебя что, пятилетка чихнула?