— Именно поэтому вы спасли его в гостинице? Один из наших работает там. Сакрорум умирал. — Спасла? — я тихо рассмеялась. — Может помимо него я ещё и Империю спасла, мимоходом? — Спасли, — твердо возразил горец. — Он — умирал. — Я не знаю как у вас, в высокогорных общинах, с чистым прозрачным воздухом и лесными полянками, на которых пасутся овечки, но … — Спасли! Псаковы твердолобые горцы! Все как на подбор! — Сакрорум мне должен, — прошипела я тихо, наклонившись ближе, так, что отчетливо видела серые крапинки в его глазах. — Должен столько, что даже если продать всех горцев в Кернской скопом на мирийские рудники, я не выручу и половины. — Но вы оставили его в живых… — А мертвые могут возвращать золотые империалы? — я насмешливо вздернула бровь. — Поэтому потом передумали, и он схлопотал болт? Болт?! Грань и её порождения! — Что с ним сейчас? — Жив, — горец мерзко и похабно улыбнулся. — Сакрорум сдал меня дознавателям, — поделилась я в ответ. Похабная улыбка истаяла мгновенно. — Слил лично, чтобы вытащить свою пассию. Поэтому жить он должен очень долго. И очень несчастливо. Три мгновения. — Нужно встретиться. Старшие хотят говорить, — быстро отчитался он. — Старшие… нашей общины? — Не Сакрорумы. Те, что с клановых земель Хейли. Пальцы дрогнули — брякнули кольца, так мне захотелось выплести купол тишины и проверить спину. Горские идиоты! — У меня нет общих дел с горцами, — отрезала я. — Просто говорить! — У меня нет общих дел с горцами, и особенно с горцами общин Хейли. Если хотят говорить Старшие — пусть идут к Старшим. Глава рода принимает всех раз в декаду. — Леди! Блау! — горец сверкнул глазами. — Ключевое тут — Блау, — нахмурилась я. — Когда это горцы перешли к стадии диалога, похоронив многовековую ненависть к захватчикам Блау? — Я просто гонец… — Встречи не будет, — я поднялась и расправила юбки ханьфу. — Сакрорум в Мирии, — быстро выговорил он. — Два нападения, его должны были отправить, но Нике не отвечает на Вестники, и только Старшие знают… В Мирии? Это невозможно. И доехал ли он туда. Нике никогда не поехал бы в Мирию, только не Нике, и только не в Мирию. Что здесь творится? Нападения? Два? Кому он нужен? Серые решили убрать концы? Дознаватели передумали? Свои? … дядя? — Мне нет дела до Сакрорума, — выговорила я тихо и очень четко. — Мне нет дела до горцев. — Мы можем быть полезны! Очень полезны! Просто придите на встречу! Я отрицательно качнула головой и прислушалась — показалось, что тихо звякнул колокольчик. — Нике говорил, что вы нормальная, что можно обратиться к вам за помощью, что можно доверять! Я внимательно посмотрела на горца. Нике никогда не сказал бы такого ни про одного Высшего, и уж тем более про меня. Сука-Блау — это больше в духе Нике. Им настолько нужно, чтобы я пришла на эту псакову встречу? — Леди…, — в лавке раздается короткий девичий взвизг и служанка затихает. И шаги. Сюда идут. Пара точных движений пальцами и горец может двигаться. — Просто придите на встречу, — шепнул он, ныряя за заднюю штору алькова. — Леди Блау! — голос Каро был встревоженным и раздался совсем близко. — Леди Блау! — Каро? Я в примерочной. И… немного не одета, — цвиркнула шторка, и я высунула нос в щель. — Леди Блау! — голос дознавателя раздался совсем близко. Обзор был плохим — только пол, но пару сапог я увидела. И вторую пару тоже. — Что случилось, Каро? — Вы выбрали не лучшее время для покупок, леди, — пророкотал Бутч. — Ясного дня. Разве сегодня не очередь Каро следить и предотвращать? — Ясного. Дневной променад окончен. — А если нет? Вы войдете в примерочную? — фыркнула я. — Хотя да, если уж вы вошли ночью в спальню… Рядом негромко охнул девичий голос. — Войду, — пообещал Бутч совершенно спокойно. — Вы-хо-жу! Но мне нужно одеться… — Я помогу, — девичья фигурка проскользнула ко мне в альков. Глаза служанки были испуганными. Я приложила палец к её губам. — Ждем, — шаги начали удаляться. Я щелкнула кольцами, набросив купол тишины. А мне в руку перекочевала маленькая коробочка с привязанным сверху свитком. Лента тоже была розовой. — Это…, — я тряхнула подарок. — Ваш тайный воздыхатель, — она тоскливо вздохнула, прижав руки к груди. — Предупредили передать, если времени не хватит. Так романтично! Просто устроить встречу… когда ваши родители против… любовь жестока и общество не позволяет, чтобы два любящих сердца соединились в единое целое… — Оу… мои родители…, — слова я подобрала не сразу. — Обычно… мой… воздыхатель ходит с друзьями… — Четверо, — шепнула она в ответ, закивав. — Выкупить всю лавку, чтобы просто увидеть друг друга на мгновение, — служанка протяжно вздохнула. — Так романтично… — Романтично, — я согласно качнула головой. Очень. Романтично. Четверо горцев на одну, чтобы просто поговорить? И выкупить лавку, откуда такие деньги у нищих учеников кернской? Я спрятала коробочку со свитком в карман — девчонка просияла — не каждый день можно поспособствовать воссоединению любящих сердец. — Заверните, — я сдернула с перекладины первую попавшуюся розовую кружевную хрень, расстегнула первые застежки формы и пошла сдаваться. *** Бутч проводил нас до Храма. Молча, четко печатая шаг, двигаясь так быстро, что мне приходилось почти бежать за ним, чтобы поспеть. Охраны стало больше в два раза — четыре гвардейца в нашей форме торчали у кареты с гербами Блау. Что, псаки, здесь творится? То, что Каро поделился тем, что случилось в Школе, я поняла сразу. Молчание бывает разным. Сейчас Бутч молчал так, что было понятно — скоро грянет гром, и шарахнет так, что впору искать укрытие. — Что вы делали в лавке? Я удивленно посмотрела на Бутча. — Не просто «делала», а даже «купила». Что можно делать в лавке дамского платья? Каро согласно закивал головой и стушевался, получив тяжелый взгляд от старшего дознавателя. — Розовый не ваш цвет, — констатировал Бутч спокойно. — Иногда вкусы меняются, бывает особое романтическое настроение… — В вашем шкафу нет ни одной вещи такого цвета… — Есть, — насмешливо фыркнула я. — Просто вы ещё не сунули нос в самую дальнюю часть шкафа. У меня розовые танцевальные платья. — Леди танцует? — Каро спросил удивленно. — И поет, и играет на барабане, — рыкнул Бутч. — И ходит по лавкам, хотя было ясно сказано…