Он просто запер меня тут, ограничив разрешенные чары, очертив пространство тропинкой вокруг гор и к озеру — и ни шагу в сторону. И никакого снега — только изнуряющий полуденный зной, пока светило не начнет клониться к закату. Распорядок дня и сон Наставник отслеживал четко. Чтобы окончательно не сошла с ума, — сказал Ликас. Шестнадцать. Ровно столько декад прошло в степи, в этот раз я сподобилась считать. Почти половина отведенного мне времени, но, по мнению Ликаса, я не продвинулась ни на шаг. Потому что горы — не сдвигались. Я сидела на траве, удобно подобрав под себя ноги, и лениво щелкала плоскими камнями-голышами друг о друга. Клац-клац. Зеленоватый с желтой полоской посередине — это Тир, черный — Яо, в крапинку — Фей, тревожного красноватого оттенка — Таджо. За это время у меня набралась целая коллекция — камни пирамидкой лежали рядом, от нечего делать я назвала каждый, и тасовала, раскладывая их в произвольном порядке, пытаясь найти взаимосвязи. Время подумать у меня было. «Всё время мира, Вайю», — сказал Ликас. «Пока не сдвинешь горы — сидишь тут». Клац-клац. Волосы трепал ветер, гладкие голыши перекатывались в пальцах, горные хребты чернели неровной линией вдали. И не сдвигались, стоя насмерть. Я щурилась, обозревая точную копию Лирнейской гряды, и понимала — в моем случае это бесполезно, сколько бы не потратили декад. Горы — не сдвигались. — Невозможно тупая, — прошептала я себе под нос. Ликас был прав. Если гора не идёт к Вайю, Вайю идет к горе. — Мы не гордые…, — знойное марево мигнуло, и я уже отряхивалась у подножия черных, почти отвесных скал — Ликас выбрал проекцию южных склонов. Стена была исчерчена палочками, кривоватыми рисунками и схемами, от нечего делать я высекала свои мысли в камне. — Псаковы горы, ну что вам стоит подвинуться хоть на чуть-чуть, — я погладила тонкие бороздки пальцами, и обреченно уперлась в скалу лбом. Камень приятно холодил, после степной одуряющей жары. Горы — стояли на месте, молчаливыми исполинами, снисходительно выслушивая мои просьбы, как и все декады до. Но я и не ждала ответа. Время заниматься плетениями. *** Между иллюзиями в нашей голове и реальностью пропасть шириной с Рифейское ущелье. Я думала — целый год, круг для меня, оказалось — для Ликаса. Мы проспорили до хрипоты почти сутки, потом — договорились, пожали руки, стукнувшись предплечьями по легионерскому обычаю. Наставник не хотел уступать, я — тоже. Моя дневная программа тренировок была утверждена и одобрена, но я могла заниматься своими плетениями только после того, как выполню задания Наставника. Провал означал только одно — никаких личных дел, пока не сделаю то, что требует Ликас, поэтому я выкладывалась на полную. Задания были странными. Например, вырастить цветок в отсутствии семечка, просто из ничего, не создать, а именно вырастить, предварительно придумав в воображении. Задача была поистине невыполнимой, потому что в гербологии мои интересы не простирались далее алхимических ингредиентов, и единственный вид семян, который я препарировала и представляла что внутри — это была хищная Драсфена, лианоподобное растение с восточных болот. Вытяжка из нее — одна из самых важных в составе обезболивающих эликсиров. Созданный мной цветок жрал всё, до чего мог дотянуться, а до чего не мог — оплевывал разъедающей кислотой, чтобы потом, отрастив хищный длинный усик, подтянуть к себе уже совершенно беспомощную жертву. — Голодный, — я умилилась. Зелень была страшенной, но она была — и сегодня Вайю получает право заняться своими делами. — Тварь, — Ликас сплевывал, ругаясь — именно его сочли наиболее питательным для молодого растущего организма. — … не вздумай продемонстрировать такое на Совете. Я пожала плечами. Очередной провал, Ликас опять недоволен, уже сбилась со счету, который. Но я была особенной. Особенно тупой, как справедливо отмечал Наставник, гася очередные разрушительные последствия моего созидания. — Для женщин — созидать должно быть так же естественно, как дышать, — вконец отчаявшийся Ликас скрипел зубами. — И перестань использовать плетения, здесь тебе они не нужны! Поэтому у тебя постоянно выходит… такое! Ты постоянно пытаешься найти аналоги, а нужно просто включить голову, Вайю! Просто представь! Я кивала, прятала пальцы и продолжала плести. — Если достаточно представить, почему я не могу представить чары? — огрызалась я. Если бы Ликас разрешил пройти к алларийскому Источнику, то на чистой, сырой и практически безграничной силе, я могла бы делать, не думая. А так, мы точно выяснили, что я могу почти всё, что можно сделать в реальном мире. Даже если не умею этого, главное, чтобы я точно знала, что это — возможно. — Это ограничивает! Кто ты без своей силы? Никто! И даже меньше, чем никто, вы так привыкли полагаться на свои чары, что просто не представляете жизни без них. Ты — это не сила, не круг, не плетения и не чары. Не используй внешнее, сила — внутри… — У меня внутренний источник… — А если силы не будет, Вайю! Используй то, что никогда не отнимут — голову! — палец Ликаса больно постучал мне по лбу. — Представляй! Наставник был безжалостен, ещё никогда он настолько не выходил из себя. Он требовал, требовал, требовал, но мы постоянно, как будто натыкались на стену со всего размаху — если этого не было в реальном мире — я не могла этого представить. Даже мгновенные перемещения в пространстве без силы алларийского источника, я освоила, ведь порталы у нас были, хоть и работали по другим принципам. Но Ликас даже не похвалил, наоборот, пригрозил, что переломает мне все пальцы, чтобы я вообще забыла о возможности плести. До меня дошло не сразу, что Ликас тестирует меня по какой-то четкой ускоренной программе, явно испытанной не единожды — слишком точно он менял настройки задач, слишком хорошо понимал, какого результата хочет добиться. Задания шли по возрастающей от простого к сложному, на первый взгляд выстроенные хаотично, но вели к одному ему понятному итогу. Я не понимала ничего, ни как связано создание водоворота с призыванием дождя, зачем мы засадили всё поле цветами, чтобы уничтожить их в следующее мгновение. Почему перья птички должны быть непременно трехцветными, а тучи должны идти ровными косяками и с одинаковой скоростью. Ликас требовал чушь, как будто искал что-то, пытался нащупать, и пробовал, продолжая мучать меня, пока, я наконец не сообразила — он ищет невозможное. То, что я не смогу сделать. Первый раз Наставник спихнул меня в ущелье на пятой декаде. Просто толкнул в спину со всей силы, ничего не объясняя, и я камнем рухнула вниз, заорав от страха. — … крылья, Вайю! Крылья! — кричал он сверху, пока я лихорадочно вспоминала чары левитации. Так, я не материлась ещё никогда. На второй раз он связал мне руки за спиной, крепко стянув кожаным ремешком, чтобы не могла плести, и снова отправил в полет. Требуя этих псаковых крыльев. Вывернуть руки я не смогла, поэтому, зажмурившись, просто отчетливо представила контур плетений — четыре узла, четкие штрихи, мысленно порхают пальцы… и мягко опустилась на землю. Крыльев — не было. Я научилась плести мысленно, хитрила, находя лазейку в каждом из заданий Ликаса. Нужно создать свиток или ароматную булочку, такую же, как у Маги? Я представляла, что я перемещаю объект откуда-то. Нужны крылья? Я плела чары иллюзии и использовала левитацию. Нужно дышать под водой? Без проблем. Чем лучше у меня получалось, тем более мрачным становился Наставник. Всё было не то и не так. Подвох он вычислил через пару декад — но я не была наказана, вместо этого он открыл доступ к собственной силе до предела. Вместо аларийского Источника, к которому я так рвалась. Личная сила Ликаса имела вкус лета и пьянила, почти как хороший самогон, пару дней я ходила, пошатываясь, с дурацкой улыбкой на лице — слишком много. И теперь я могла практически всё. Меня топили, поджигали, обрушивали сверху каменные плиты, зарывали в землю, но с доступом к силе Ликаса, я справлялась всегда. Это было игрой и это было просто. Я куталась в чужую силу, как в плащ, и снова и снова представала со счастливой улыбкой перед окончательно разочарованным Наставником. Ликас начал терять веру, я — терпение, пока, наконец, не произошло чудо. В один из дней, которым я уже потеряла счёт, Ликас нашёл, то, что так долго искал. И это были — горы. *** — Это — невозможно. — Только в твоей голове, — суховатый жилистый палец в очередной раз больно ткнул мне в лоб. — Проблема не в них, — короткий взмах на чернеющую гряду вдали, — проблема в тебе, Вайю, тут… — Больно, — я опять не успела увернуться и получила по лбу. — Больно будет потом, если это не станет возможным, — рявкнул, совершенно выведенный из себя, алариец. — Три декады, три декады подряд, и где результат? Даже тупой горец уже давно сообразил бы, что делать… — Значит, я — тупее, — мирно произнесла я. Ссоры ни к чему не приводили, точнее Ликас просто урезал мои личные тренировки полностью, заставляя днями торчать у подножия этих псаковых скал. Не знаю, почему именно Лирнейские стали той поворотной точкой, которая разделила до и после. Ликас искал то, что я считаю невозможным, совершенно, абсолютно невообразимым, мою личную «точку невозврата». И это было — сдвинуть с места Лирнейские. Все остальные задания Наставника так или иначе перекликались с реальностью — порталы у нас были, Мастера-гербологи могли ускорять рост растений, водники управляли морской стихией, так же, как элементальщики Фейу — огнем. Всё, для чего можно было найти аналогию в реальном мире, я выполняла, даже если не умела этого сама. Я просто точно знала, что это — возможно. Кроме двух вещей — воскресить мертвых и сдвинуть Лирнейские. Это было не под силу никому. Ни одному Высшему и ни одному жрецу ещё не удавалось вдохнуть жизнь в мертвое тело, если душа пересекла Грань, и ни один элементальщик земли просто не в состоянии изменить рельеф поверхности так, чтобы переместить горную гряду на другое место. — Это просто объект. Такой же, как твоя хищная зеленая подружка, — мстительный Ликас оставил себе длинный ус лианы на память, и иногда использовал в качестве хлыста. — Как вода, воздух, огонь… просто объект. Я пожимала плечами, понимая логические доводы, но… горы сдвинуть с места нельзя. Никто не в состоянии переместить Лирнейские на другое место. Это — невозможно. — Проблема тут, — Наставник постучал пальцем себе по виску. Я со вздохом размяла пальцы — зря теряем время. Ежедневно алариец бубнил одно и то же, одно и то же. Ликас упал на траву и заложил руки за голову, покусывая длинную травинку. — Ты знаешь, почему так мало аллари могут работать с временными потоками? Потому что это невозможно. — Возможно, — возразила я, подобравшись ближе. — Возможно, вот доказательство, — я обвела рукой вокруг. Ликас лениво повернул голову и горная гряда, виднеющаяся вдали, исчезла, оказавшись у нас за спиной, уши заложило от грохота, и я поморщилась — Наставник явно специально добавил эффектов. — Возможно, — Ликас махнул за спину. — Вот доказательство. Тебе это поможет? — выдал он насмешливо. — Давай, Вайю, вперед! Я скисла, зная, что алариец не отступит. За три декады я перепробовала всё — переговоры, шантаж, мольбы, угрозы… в ход шло всё, но Ликас был непоколебим. Так же, как псаковы Лирнейские. «Просто сдвинь горы, Вайю. Сделай невозможное — возможным». *** В лабиринте я занималась каждый третий день на декаде — на этом настаивал Ликас, вместо обычных утренних тренировок. Змей значительно подрос за это время. Растет сила — растет лабиринт, пояснил алариец. Тренировки больше напоминали забеги на скорость в замкнутом пространстве. Твой лабиринт — твой контроль, это единственное, что выдал Ликас, на мою просьбу помочь справиться со змеем. Чешуйчатая тварь явно полагала, что это я у нее в гостях, и подчиняться отказывалась. Мое главное достижение за эти декады — я перестала подпрыгивать каждый раз, завидя кончик змеиного хвоста в конце коридора, и стала бегать быстрее. Значительно быстрее.