— Купол — стандартный, и даже усиленный, мы работали над модификациями с Мастером Блау, — пояснил он. — Мы учли всё, проверяли по списку, на все чары! Я ещё раз поощрительно кивнула. — …кроме… целительских, — голос Геба сел. — Умница, — я лениво похлопала в ладоши несколько раз. — Ты знаешь, какой перечень чар сдают на экзамене Помощники целителя? Список стандартный и открыт для всех — диагностические, реанимационные, исцеления, базовые навыки приготовления эликсиров… и ни одного плетения, которое позволяет влиять на внутреннюю структуру энергетического контура. Геб притих и слушал очень внимательно. — На первом курсе первая и самая красивая церемония — это посвящение новых Целителей Святому Асклепию, — я дернула уголком рта. — В первый же день все приносят клятву «не навреди» и «сохрани жизнь». Это очень красиво. Нарядная форма, разноцветные вспышки силы — настоящее посвящение. И только после этого начинают проходить настоящие чары. Нет клятвы — нет доступа к плетениям. Я не приносила клятву. И не собираюсь, — кольца лениво щелкнули, переливаясь цветными бликами на свету, когда я вытянула вперед руку, любуясь. — Но, Вайю, все знают, что ты идешь в столичную Академию на целительский, именно поэтому у тебя был Наставник… — Светлый Наставник, — я согласно кивнула. — Это значит… значит…, — он снова всплеснул руками, — это как если бы я, отучившись у сира Блау, передумал идти на артефактора. Так нельзя! Ты не можешь изменить путь, я — буду артефактором, ты — целителем! — Нельзя, я — не могу просто взять и отказаться, мне никто не позволит. Поэтому нужно, чтобы они сами меня исключили, — я криво улыбнулась, — запретили мне учиться на целительском. Геб застонал. Я философски пожала плечами — на этот случай у меня был план. Тупой, чрезвычайно тупой, но план. — Так нельзя! Они просто заставят тебя принести клятву! — Я не собираюсь использовать целительские чары так, Геб, — я фыркнула. — Доверие — это единственная причина, по которой я показала тебе. Я знаю, какие слухи ходят в классе, в Легионе, наверняка брат уже обсуждал с тобой… — Блау — слабы, — выдавил Геб тихо и покраснел. — Кто самый опасный из магов? — спросила я спокойно — мальчишка не сказал ничего нового. — Кто может нанести максимальный вред? — Элементальщики, — выдал Геб после недолгого раздумья, — особенно боевые. При равном круге они всегда возьмут верх в своем направлении чар. — Так принято считать, — я кивнула. — Это сложный способ мышления. Именно так нас учат. — Почему боевых магов никто не заставляет приносить клятву о не причинении вреда? Атакующие не менее опасны. Почему только целитель не может защищать себя сам, принося такую клятву? Почему только целитель вынужден таскаться с отрядом магов, потому что сам не в состоянии сделать хоть что-нибудь? Думай. Кто ещё приносит клятву, Геб?! — … менталисты, — выдал он ошеломленно после долгого молчания. — «…Целитель далек от всего намеренного, неправедного и пагубного…», — пропела я тихо. — Это была простая блокировка центрального канала, Геб. Стандартные чары, их проходят на пятом курсе и используют при повреждении источника, если нужно отсечь поврежденный меридиан полностью, перекрыв доступ. Пациент потеряет круг, но сохранит силу. В большинстве случаев, — добавила я, подумав. Метод ампутации энергетических каналов никогда не приводил меня в восторг. — Но, Вайю, — он снова нервно взлохматил пятерней волосы, — если все целители приносят клятву… и учат в Академии, значит… Наставник Виртас обучал тебя в обход правил! Я печально развела руками. Бедный Виртас, но обвинением больше, обвинением меньше, надеюсь он никогда не узнает, чему именно он успел меня научить. — … и это… — Тюрьма, — я переплела пальцы решеткой и весело подмигнула. — Если очень повезет и попадутся дураки, которые не прикончат сразу. — Но, Вайю…, — лицо Гебиона стало пепельно-серым. — Геб, — я поднялась на ноги и покрутила шеей, разминаясь. — Это наш самый последний шанс. Когда больше не останется ничего. Когда будет совершенно всё равно, что будет завтра. Шанс на то, что мы выживем. Захлопни рот, — я щелкнула пальцем Геба по носу. — Потому что это можно использовать только один раз… если меня поймают, — закончила я совсем тихо. И потому что больше с прошлой жизни у меня не осталось ничего. Единственное оружие, которое я могла бы использовать. — А как же тогда… Академия? — Гебион тупо моргнул. — Мы не идём в Академию, Геб, — я хлопнула его по плечу и покрутилась на носочках, раскинув руки. — Мы идем в Корпус. Поэтому выкини те книжки, что подсунул Луций, они бесполезны. — Корпус…, — глаза мальчишки вспыхнули фанатичным светом. — И никогда, — я стащила его со скамьи за ворот, — никогда больше не смей думать, что Блау — слабы. Нападай! *** Дым вился клубами. Сладковатый, терпкий, я знаю, что сегодня курил дядя вместо обычного табака, и эта маленькая палочка мне не нравилась. В кабинете царил полумрак, трещали дрова в камине, и одинокий светляк над столом немного разгонял тьму по углам. Я думала, меня буду ругать. Дядя молчал весь день, и когда вызвал в кабинет перед сном, я ожидала очередных нотаций, но… он молчал. Курил и молчал, вот уже мгновений тридцать. Сначала я чинно сидела в кресле, потом сбросила тапки и забралась на краешек тахты к дяде, потом осмелела, и, прихватив подушку, подлезла под бок, устроившись удобнее — выволочки не будет, можно просто помолчать вместе. Палочка была десятой по счету. Как только кончалась одна, дядя прикуривал следующую, щелкнув пальцами, от маленького огонька, и молча курил снова. Всё было плохо. Очень плохо. Запах этого сладковатого дыма и вязкости, которая оседает на языке, я не любила. Наркотики были легкими и кровь можно почистить чарами… но… дядя никогда не курил при нас ничего кроме табака. Тяжелая теплая рука упала мне на макушку, и дядя продолжил выдыхать дым, лениво перебирая пальцами мои волосы. — Я уезжаю в столицу. Утренний портал, — слова камнем упали вниз, нарушив мирную тишину вечера. Ещё пять мгновений молчания. — Запомни знак, — дядя щелкает пальцами, и перед нами расцветает сложный символ, полыхающий темной силой. — Сейчас принесешь клятву, — символ растаял в воздухе и дядя поджег следующую курительную палочку, — если придет Вестник с таким знаком, ты бросаешь всё, где бы ты ни была, поднимаешь полную защиту поместья и спускаешься в самое главное Хранилище. На… декаду, — добавил он, подумав. Я вздрогнула. Самое главное — это нижний уровень, экранированное от всего? — Что происходит, дядя? — Это… на самый крайний случай. Я позабочусь, чтобы он не настал…, — теплая рука снова потрепала меня по голове. — Дядя. Что происходит, — я развернулась и попыталась увидеть его глаза, которые блестели в сумраке. — И я не смогу войти, чтобы открыть, нужна печать… Дядя кивнул, и, подцепив пальцем из-под ворота цепочку, вытащил кругляш наружу, псакова печать блеснула алым золотом в отсветах камина, и… надел мне на шею. Металл был ещё теплым, почти горячим. — Дядя…, — больше я не могла сказать ничего, у меня предательски задрожали губы. — Если я узнаю, а я узнаю, что ты использовала печать Главы не по назначению, Вайю, то… — То, что? Вернешься и отшлепаешь? — процедила я язвительно, уже взяв себя в руки, нащупав ненавистный кругляш под одеждой. — Непременно использую. Непременно. Чтобы вернулся и наказал… Подзатыльник был крепким, таким, что в глазах потемнело. — Только попробуй… Аксель приедет завтра к вечеру… — Его выпустили из карцера? — … один из Старших должен присутствовать на поединке. Менталисты выступают наблюдателями. Условия согласованы. Я кивнула. — И постарайся во время моего отсутствия вести себя прилично, как и полагается юной сире. — А Люци… Наставник сказал, что они задерживаются, что есть проблемы с аркой и это приказ Главы Хэсау… — Луций знает, что нужно делать, — дядя потянулся за следующей палочкой, но в коробке было пусто — кончились, и ему пришлось встать к столу. — Вместо браслетов вторая сторона выбрала артефакт, защищающий от воздействия по силовым точкам, ты не сможешь использовать акупунктуру. Я кивнула — это было предсказуемо. — Почему ты решил одеть мне браслеты дядя? — я вытянула вперед тонкие запястья, и металл наручей тускло заблестел в свете огня. — Зачем на самом деле эти наручники? Дядя промолчал, вернулся на нагретое место, вытянул ноги вперед и снова затянулся курительной палочкой. — Яо будет жить тут? — я снова переползла под бок к дяде и свернулась клубком. — Если… если я решу вопрос с репутацией Фей… она может остаться у нас? Пожалуйста, дядя… — Может, — было сказано так тихо, что я не услышала, а почувствовала, как он сказал. — Спасибо, — выдохнула ему в плечо, уткнувшись носом. — Спасибо, дядя… И за то, что ты завтра собираешься в Столицу ради Фей, и за то, что разрешил… — Что ты планируешь делать в круге, Вайю? — дядя снова вернулся к теме поединка. Я колебалась недолго, и вместо ответа за доли мгновения выплела те самые чары, ради которых я тренировала пальцы и суставы каждое свободное мгновение с того момента, как очнулась здесь. Шесть темных лезвий вспыхнули передо мной в воздухе, и, повинуясь взмаху ресниц, зависли прямо перед дядей. — Хороший контроль и плотность силы, — дядя аккуратно отвел одно из лезвий кончиком пальца — выступила капля крови. — Напоминает стандартное заклинания из базового перечня целителей, но это воздушные. Быстро, чисто… и? — Трехмерную проекцию организма, — я кивнула в центр кабинета. — Я пока не могу удерживать два плетения одновременно.