Я поднимаю голову и понимаю, что ответил вслух. – Что на счет вас? – задаю встречный вопрос. – Кто-то из ваших близких? Ее лицо меняется до неузнаваемости, в ужасную болезненную гримасу. Мне не хотелось расстраивать незнакомую женщину. Она действительно разбита чем-то. – Мой сын, – наконец-то выдавливает она. Мог бы и сам догадаться, что это ребенок. Хотя бы, судя по тому, где я сижу. Голубые стены коридора то сужаются, то расширяются перед моими глазами. Мне нужен полноценный сон. Даже эта женщина мне кажется нереальной. – Это ужасно, – бормочу себе под нос. Но она слышит. – Согласна. Мы молчим какое-то время. Женщина поднимается с кресел и медленно удаляется к другому концу коридора. Я слышу ее голос какое-то время среди прочих. Может, она говорит по телефону или с врачами. Но через какое-то время она снова садится рядом со мной. Я молчу несколько минут, прежде чем решиться спросить. – Что с ним? Она смотрит на меня своими мутными замученными глазами. – Ему нужна пересадка сердца. Осталось мало времени. Не такое я ожидал услышать. Я даже полностью просыпаюсь. Сердце колотится от такой ужасной несправедливости. Сердце. – Я даже… – начинаю я. Мои губы пересохли. – Не знаю, что сказать. Женщина улыбается только губами. – И не надо. – Сколько ему? – Восемь. Всего на год старше Ханны. Ребенок. У меня начинает ужасно болеть голова. Эта женщина совершенно мне не знакома, но я испытываю кучу эмоций рядом с ней. Мне нужно вернуться в палату к отцу. Я медленно поднимаюсь с кресла, и все еще держа в руках стаканчик уже с остывшим кофе, обращаюсь к женщине: – Он выживет. Всего вам хорошего. Ее глаза наполняются слезами. – И тебе всего хорошего. Надеюсь, твой папа тоже будет жить. * * * Все по-прежнему. Как Эрин и Джош? Все еще в Бате. Сообщи мне сразу, как что-то изменится. Конечно. Обязательно. Я лежу дома, на нашей кровати и остро ощущаю ее отсутствие. Мама заставила меня остаться дома, поесть, принять душ и поспать. Что я и сделал. Но прошло уже два часа, как я лег спать, а сон так и не идет. Самое что странное, мне хочется спать. Но я не могу. Я кладу телефон на прикроватную тумбу и начинаю изучение потолка. Телефон снова загорается, освещая комнату. Я быстро хватаю его в руки. Спокойной ночи, Стайлз. Быстро подсчитываю время. Сейчас в Лондоне два часа ночи. И она не спит. Чувство вины неприятно сдавливает грудь. Моментально набираю ответ: Спокойной ночи, Мадлен. Отправив, я тяжело вздыхаю и зажмуриваю глаза. И это все? Как разбить этот чертов лед между нами? Она мне так нужна прямо сейчас. Я отбрасываю свою подушку и ложусь на ту, на которой спит Мадлен. Царапанье в дверь отвлекает от мысли о ней. Я соскакиваю с кровати и открываю Айку дверь в спальню. – Малыш. – Я треплю пса за ушами. – Иди, охраняй Ханну. Но Айк садится и смотрит на меня своими умными глазами. Словно он что-то спрашивает. Я плетусь к кровати. – Черт с собой, манипулятор. Запрыгивай. Айк виляет хвостом и запрыгивает на кровать рядом со мной. От его веса кровать начинает жалобно скрипеть. Даже Мадлен не позволяет ему спать на ней. Запустив руку в его шерсть, я не замечаю, как проваливаюсь в сон. Меня будит Ханна, которая проснувшись рано, потеряла Айка. Я встаю следом за ней и быстро позавтракав, проверяю свою электронную почту. Понимаю, что возможно, не должна писать. Но я все еще могу помочь тебе устроиться в издательстве. Или даже лучше. Помогу тебе с агентом, если действительно заинтересован в этом. Ты не должен злиться на меня. Я не лгала, когда сказала, что у тебя большое будущее в том, в чем ты сомневался. Это от Люси. В разное время. А я сомневался? Сейчас да. Я откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза. Издаться еще будучи студентом, это слишком заманчиво. И я не должен упускать такую возможность. Но… Сколько здесь может быть «но»? Уверен, что Мадлен будет счастлива за меня. Но… Снова «но». Я не могу принять помощь Люси. Просто не могу. И вообще на данный момент у меня нет времени думать о себе. Заменив маму у постели отца, я снова спускаюсь в детское отделение через некоторое время. Не знаю, что меня туда тянуло. В этот раз я не встречаюсь ту женщину, с которой говорил. Я даже не спросил ее имя. Просто брожу по коридорам и обдумываю свое ближайшее будущее. В голове крутится единственный вопрос: «Что если?» Что если отец оставит нас? Что если мама сломается совсем? Что если Мадлен не переедет ко мне в новом семестре? Что если я сломаюсь? Черт, мне снова нужна доза кофеина.