– Я сейчас Шныря позову, пусть гитару мою возьмёт, и после уйду. Но спрошу у тебя ещё раз – ты всё понял, что я тебе объяснял? – Да, Николай Тихонович, конечно. Только не до конца понятна степень моей ответственности в поисках «смысла жизни» покойного теперь дядь Валеры, но в масштабном значении мне всё понятно. Вы очень доходчиво всё объяснили. Стрелецкий смотрел на дисплей своего кнопочного телефона и, по всей видимости, разыскивал номер своего помощника. Затем поднял голову: – Смотри, Борис, не подведи меня. А специально ничего тебе искать не надо. Попов перед смертью явно задумал какой-то план, и я думаю, что стрелки, указующие на место, где клад сей зарыт, проявятся очень скоро. А ты не забывай, что зовут тебя Борис Торопов, а не Джон Сильвер, как в известном всем произведении, и не вздумай ловчить. А то физически в его подобие превратишься. Вот и вся «степень твоей ответственности». Лучше займись плотнее мечтой своей, очень интересно будет послушать, что получиться. Раздался сигнал от входной двери, Борис нажал кнопку, и в проёме появился суетливый Шнырь, которого Стрелецкий, очевидно, вызвал условным сигналом: – Ну что, шеф, чалим? Всё, поговорили? «Шеф» отреагировал сразу: – Вентиль на варежке перекрой и о моих заботах думку выкини. Возьми гитару, как мастер, говоришь имя то у неё? Торопов бодро отрапортовал: – Тэйлор шестьсот четырнадцатый! – Надо запомнить. Шнырь, держи Тэйлора аккуратно, не задень по дороге – инструмент ценный. Пойдём. И они направились к выходу. Впереди – кривоногий помощник, несущий гитару в обеих руках, за ним – немного ссутулившийся, седовласый искатель сокровищ. Когда они уже открывали дверь, Борис опомнился: – Николай Тихонович, последний вопрос! Стрелецкий обернулся: – Слушаю тебя, мастер. – А как мне вас найти, когда понадобитесь? – А как называется улица, которая идёт через весь посёлок? – Героев. – Найдёшь на ней любого героя-бомжа, скажешь ему: «Мне деда нужно увидеть». – И всё? – Ну да, всё. И ничего не бойся, удачи тебе, сибирский Страдивари! Дверь захлопнулась. Борис остался один. Он чувствовал себя настолько усталым, что решил уже было не идти никуда, а заночевать прямо здесь, благо что есть на такой случай брезентовая раскладушка, но подумал, что без посещения душа перед сном просто не сможет жить, и пошёл убирать со стола чайные принадлежности. И горестные, и пока ещё не принятые сознанием последние новости, которые на него просто вывалил, как из ведра грязную воду, Стрелецкий, калейдоскопом смыслов крутились в воспалённом мозгу: «Валерий Сергеевич умер. Неужели правда? Вчера же общались, он даже шутил что-то, смеялся. Ну а зачем бы он врал-то? Венок на прощание надо взять. Там ритуальные дела все рядом. Да какой венок, он же запретил прощание! Не будет никакого прощания. Да и похорон не будет. Решил кремацию. Про какой знак дед этот седой толковал? Мне? Знак? Чушь какая-то! Бред! Я, вообще тут причём? Что, про сокровища эти – всё реально? Ну – дом сумасшедший! Надо будет к Юркому завтра зайти. Ну всё, хватит тут бедовать, домой пора». Торопов расставил помытые чашки на свои места, с трудом переоделся, и, включив сигнализацию на выходе, двинулся на автобусную остановку. Свернув из выезда на тротуар, заметил на противоположной стороне местного клошара, который выковыривал что-то из урны. Непроизвольно мелькнула мысль: «Ну вот, ещё и эти парни теперь члены подпольной мафии. У этого, наверное, тоже все деньги в Лихтенштейне на спецсчёте лежат, а сюда так, отдохнуть приехал. Видать в дороге пообносился. Или нет – это ведь униформа у него! А что – с сегодняшнего вечера положение обязывает! Приличную одёжу купить теперь не имеет права, теперь он мой бомж-связник! Пипец – дурдом какой-то! Вот угораздило же меня! Ещё и ногу пообещали отпилить, чтоб на боцмана был похож!» Увидев стоящую на остановке маршрутку, Борис ускорил шаги. Глава 6 Глава 2. Утро следующего дня оказалось тяжёлым. Заснуть Борису удалось только ближе к рассвету, не смотря на контрастный душ, принятый перед сном. Поднялся кое-как, да ещё и благодаря заведённому с вечера будильнику. Иначе проспал бы до полудня. Добравшись до мастерской, сразу переоделся и принялся за ремонт принесённого на прошлой неделе гобоя, сделав это строго в соответствии с принятым по дороге в маршрутке решению – ум лечится только трудом! Вытащив инструмент из кофра, сразу заметил обозначенный клиентом дефект – трещина в средней трубке и отлетевший сломанный прижимной клапан. Требовалось максимально осторожно разобрать систему клапанов, чтобы наложить клеевую шину на полученную в результате неудачного падения ранку, и склеить развалившуюся от удара накладку клапана. «Лучше бы новый изготовить, но в наших широтах трудновато найти чёрное дерево – придётся реставрировать. Мне вот тоже на накладку эбена нет. Дядь Валера обещал, но не успел», – думал Борис, разбирая понемногу фурнитуру «пациента». Так, за кропотливым занятием, и прошло почти половину дня. За его спиной подмастерье занимался своей текущей работой – заводил в формы промазанные клеем корпуса пары балалаек, и делал распорку для установки нового бриджа взамен искалеченного у почти новой «крафтовской» гитары. Говорить и отвлекать шефа ему было строго-настрого запрещено, и Витёк время от времени шумно и с тонким пристаныванием горестно вздыхал, но держался. Мастеру оставалось забинтовать вложенный в подготовленную канавку «имплантант», когда раздался звонок от входной двери. – Витюш, погляди пожалуйста, кого там нелёгкая принесла, я сейчас не могу, «пациента» бинтовать начал. – Да, учитель, я мигом, мне-то что – в носу перестану ковырять, да и схожу к двери, посмотрю! – нарочито бодрым голоском отреагировал «бездельник». – Бой, ещё раз дерзость услышу, будешь по заднице розгами с рассола нещадно бит и на горох коленями поставлен! Я тебе ужо! – шутливо ответил Борис. – Ну кто там тревожит нас?.. Он услышал, как Витёк открыл входную дверь, и уже невнятно прозвучавший оттуда вопрос: – Торопов Борис Алексеевич здесь работает? – голос был незнакомый. Не отвлекаясь от работы, крикнул: – Витюша! Ну кто там? Чего молчишь? Как ответ, за спиной у него прозвучал приятный баритон: – Здравствуйте. Позвольте представиться – Константин Александрович Дробыш, исполнительный нотариус Тайгарского нотариального округа. Мне нужен Торопов Борис Алексеевич. Это вы? Борис повернулся. Перед ним стоял худощавый мужчина в расстёгнутом чёрно-красном пуховике, под которым просматривался, застёгнутый на одну пуговицу, костюм цвета серого металлика. Ослепительно белая рубашка была повязана под воротничок ярко-красным галстуком. На плечевом ремне с правой стороны у него висел основательный коробкообразный саквояж, а в левой этот человек держал пухлый кожаный портфель. Из-за спины гостя с нескрываемой заинтересованностью выглядывало круглое лицо подмастерья Витюши. Торопов, повернувшись от верстака, недоумённо ответил: – Я Торопов. Добрый день, Константин Александрович, чем заслужил использование вашего служебного времени? Гость медленно кивнул один раз головой и, растягивая слова, уточнил: – Неверное определение, я как раз, в настоящий момент, нахожусь здесь именно по своим служебным делам и обязанностям. Вот моё удостоверение и личная визитка. Пожалуйста, можете изучить. Сделав своё представительское заявление, вошедший достал из внутреннего кармана стального пиджака красно-коричневого тона «корочки» и, развернув, протянул мастеру, одновременно задав вопрос: – Вы – Торопов Борис Алексеевич? – Да, именно так и есть, я ведь уже сказал, – ответил Борис, с усилием вчитываясь в текст «верительной грамоты», стараясь одновременно осознать причину появления в его мастерской необычного гостя. Нотариус легонько кашлянул, прикрыв рот ладонью, и продолжил: – Борис Алексеевич, прошу великодушно простить меня за столь неожиданный визит, но обстоятельства, от меня не зависящие, не позволили упредить вас заранее о предстоящей встрече, и я, как лицо, обладающее определёнными правами и полномочиями, в целях полнейшего установления личности того, с кем необходимо провести нотариальные действия, вынужден спросить – у вас личный паспорт в пределах досягаемости имеется? Борис всё ещё с недоумением поднял взгляд на вошедшего: – Что? Каких действий? Паспорт? Вам нужно мой паспорт посмотреть? – Совершенно верно. Исключительно в целях установления личности и сверки предоставленных мне данных. Так, далеко у вас паспорт? Дома? – Да нет, здесь. Паспорт у меня всегда с собой. Сейчас достану. Торопов поднялся из-за верстака, прошёл в дальнюю комнатку, достал из сумки паспорт и, вернувшись назад, протянул его пришедшему. Нотариус взял в руки документ, поставил свой объёмистый саквояж на верстак, уточнив при этом, что сумка чистая, достал из портфеля лист бумаги с напечатанным текстом и стал сверять данные, перебегая взглядом с текста на развёрнутый документ: – Ну, всё в порядке, Борис Алексеевич. А теперь нам нужно побеседовать, ознакомиться с некоторыми документами. Сейчас можете уделить время? Борис переглянулся с помощником, на лице которого легко читалось нескрываемое любопытство, ответил нотариусу: – Давайте, буквально одну минуту, я закончу лангетку крепить, и тогда спокойно займёмся делами. Не трудно? Гость кивнул головой: – Ещё один момент, Борис Алексеевич – в соответствии с законом у вас есть право участвовать в беседе с нотариусом без свидетелей. Это очень правильная и очень хорошая норма. Если вы хотите реализовать эту возможность, то можете перенести нашу встречу на завтрашний день и подойти ко мне в контору в удобное для вас время. Скажите во сколько, я отметку сделаю. В очереди ждать не будете. Или можем тут продолжить. За услуги по выезду и два часа рабочего времени мне уже всё оплачено. Мастер глянул на своего помощника, который уже сделал жалобное лицо, подняв брови «домиком»: «Не выгоняйте меня!» На его «мольбу» покачал головой: «Ведь не даст спокойно поговорить!», – и ответил пришедшему: – Спасибо за уточняющую информацию, – и посмотрев на полученную визитку, добавил: – Константин Александрович. Я вас понял, давайте лучше здесь пообщаемся, вы ведь уже пришли, хотя я ничего пока не понимаю. И я конечно же, воспользуюсь своим правом. Витюша, ты с корпусами закончил? – спросил он громким голосом, поглядев в сторону двери в «чайную», где стоял Витёк, уже понявший свою судьбу на ближайшее время. Подмастерье скорчил страдальческую гримасу, недовольным голосом ответил: – Для умеющих заметить – чудеса всегда рядом. Посмотрите мастер, сюда, пожалуйста, – и сделал открытый жест в сторону стеллажей, где он на временном столе разместил свои сегодняшние труды – две балалайки и гитару со снятым грифом, на корпусе которой был зажим из огромной струбцины.