Витёк приосанился – это не шутка, он сейчас будет рассказывать своему учителю про изготовление инструментов то, о чём тот не знал! – Слушайте тогда. Изначально распаривали доску в нужном месте и постепенно зажимали по шаблону в гигантской струбцине, которая стационарно крепилась в бетонном полу, всё больше и больше затягивая. И так до тех пор, пока не получалась нужная форма. Итоговый шаблон был размером с рояль. На эту гибку могло уходить до двух лет. Но зато никто, кроме Стейнвея не делал цельных корпусов, из одной доски! Поэтому они и самые дорогие из всех роялей. И гнули, кстати, эту заготовку из ели. Вот. Сейчас, конечно, упростили процесс – склеивают между собой несколько тонких пластин. Клей наносится в станке – чтобы слой ровный был, и клей только из натуральных компонентов – костный. Складывается потом в стопку, и десять человек несут её в один зажим - полностью по форме корпуса. Пока это всё на свежем клею, то гнётся хорошо. Струбцин огромных штук двадцать. Закручивают вручную, потом сохнет всё это в зажиме месяца два. А днище у рояля, как нижняя дека у гитары, склеивается из ели, и пружины еловые тоже рёбрами делают. Всё почти как в гитаре, только размеры большие. И ель для лучшего резонанса. Я эту видюшку так же, как Терминатора в первый раз, помню, смотрел. Оторваться не мог. Так интересно. Борис отрезал кусок торта и положил Витьку на тарелку: – Кушай Витя, набирайся сил. На днях заканчивать с Арфией будем. Подмастерье кивком поблагодарил и продолжил: – Учитель, а вы с грифом закончили? – Да, осталось под анкер канавку сделать, и всё с ним. Можно с корпусом соединять. – Под канавку тоже шаблон будет нужен? – Нет, Витюш, для Гибсона шаблон не нужен, он из одного стержня сделан, по старинке. У него регулировка с обеих сторон возможна – и с головы, и со стороны пятки. Выемку только изогнутую надо фрезеровать. Такие анкера ещё Фендер делает. – Ну так всё равно под фрезу надо хоть разовый шаблон сделать. – Нет, говорю тебе, для винтажного анкера не нужен шаблон. Всё делается проще. Под заготовку грифа подложим деревяху нужной толщины, а голову и пятку притянем вниз. Гриф выгнется дугой. А фрезер будет ходить по двум прямым доскам, установленным на ребро. За пару проходов – всё и готово. А вставка сверху – не проблема, особенно если устанавливать анкер сверху и закрывать накладкой. Представил? – Представил. Круто! Скорей бы. И что, много для звука даст вот такое старьё? – Витюша, ему уже сотня лет, металл в нём давно стабилизировался, тут проверенный эффект, и на звуке это сказывается самым непосредственным образом. Поэтому винтажный анкер и дает самый правильный звук, а остальные конструкции – его подобие. Юра перебил их беседу: – Ну вы, мастера, хватит уж про грифы да струны. Боря, чуть не забыл тебе сообщить – Букварь весточку подал. Борис всем корпусом повернулся к Юрку: – Что, опять? – Да нет, нет. Не пугайся так. Всё нормально у него. Сеструха его рассказала. Говорит, работу предложили. С крутой зарплатой. Передавал, что как на отдыхе будет, появится. – А что за работа – не говорил? – Нет. Про это ничего не говорила. Сказала только, что он её успокоил, когда сообщил, что работу предложил старый знакомый, очень хороший человек, и что он с ним познакомился, когда последний раз «ходил». – Так и сказал? – Ага. Торопов помолчал немного и уточняюще заметил: – Кажется мне, знаю я этого знакомого. Юра кивнул головой: – Я тоже так решил. В этот момент Витёк, молчавший, пока они вели свой диалог, подал голос: – Это вы про того жуткого деда говорите? От неожиданного вопроса Борис округлил глаза: – А ты почему так решил? Витёк поднял подбородок: – Учитель, а вы что, думаете я совсем бестолковый и ничего не замечаю? Я же вижу, что этот старый мафиози какую-то интригу с вами закрутил. Причём со всеми. Вот никак только не могу понять, чем он всех так озадачил… про долги разговоров не звучало. Юра спросил, насмешливо глядя на Витька: – А что ты ещё заметил, юный мастерок? Витёк пожал плечами: – Думаю, что эти самые мафиози во всём и везде обосрались. Теперь вытираются и делают вид, что это шоколад. И дело у них крупное, а по какой причине они пытаются вас в это втянуть, мне пока не понятно. Борис, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться, стал спрашивать у Витюши: – Почему ты решил, что дед мафиози? – Борис Алексеевич, да вы что, не заметили? Он же копия Майкла Корлеоне из третьего«Крёстного отца»! Даже голос такой же! И рожа у него совсем не как у продавца газировки! Уж на что Букварь – отбитый хмырь, но он всё равно на человека похож, а этот деда – чисто вурдалак вперемешку с оборотнем в одном стакане. От него колючим замогильем за версту тянет. Жуткий дед, одним словом. От таких надо подальше держаться, такой целиком человека сожрёт и не подавится. Я вообще, уже начал думать, что вы решили к вольным казакам переметнуться. Нахмурив брови, Борис переспросил: – Каким ещё казакам? Витюша объяснил: – Ну, которые ничего и никому не должны, плевать на всё хотели и живут, где ночь застала. Бомжи, то есть. Я за вами проследил в тот день, когда вы бридж вытачивали, помните? Переживаю за вас. Вдруг что случится? А кто поможет? Только я рядом. Дядь Юра далеко – когда он прибежит, сколько времени пройдёт. И началось всё, как дед этот появился. Торопов понял, что Витюшу «понесло», и попытался сбить этот настрой: – Ладно-ладно, ты не переживай так об этом, рано или поздно хоть что заканчивается, а дел с этим дедом у меня нет. Он появляется, чтобы момент один обсудить. Насчёт гитары. У него гитара очень ценная есть, Тейлор шестьсот четырнадцать, вот он над ней и трясётся, консультируется у меня постоянно, как её зимой в помещении хранить. Зимой сухость повышенная. Слушай Витюш, помоги мне на кухню посуду отнести. Если хотите, могу кофе сварить. Начинай пока со стола уносить. Когда Витёк нагрузил на поднос грязные чашки, и отправился с грузом в сторону кухни, Борис молча помаячил Юркому, прокрутив воображаемую спираль указательным пальцем по всей комнате, приложив его после к уху: «Могут слушать», потом изобразил бегущего человечка пальцами: «Уходите». Юра также молча кивнул головой: «Понял». Эти люди знали друг друга с раннего детства и уже давно усвоили – если один говорит, что «нужно делать вот это», то второй молча соглашался: нужно, значит нужно, объяснения – позже. Юра подхватил часть посуды и пошёл за Витьком. На кухне разговор у Юркого был коротким: – Витёк, собираемся домой. У Бориса вид совсем усталый. Да и поздно уже. – Всё понял, дядь Юр. Пошли. Глава 15 Глава 3. Проводив гостей, Борис устало присел в кресло перед телевизором и решил, наконец, посмотреть Витюшин подарок. Взял в руки коробку, развязал узел и аккуратно снял синюю обёртку. Под обёрткой оказалась небольшая картонная коробочка. Сам подарок был тщательно укутан в мягкую салфетку. Размотав тряпицу, Торопов увидел миниатюрную фигурку контрабаса, размером в ладонь. Модель инструмента было выполнена с соблюдением всех деталей, присущих прародителю – струны, сделанные из тоненькой проволоки, крепились на головке настоящими колками, которые, к тому же – вращались! Для шпиля внизу Витёк использовал кусок цыганской иглы. Борис по-настоящему удивился проявившемуся мастерству юного помощника – фигурка вызывала живой интерес: «Погляди-ка, какой молодец Витюха. Очень хорошо получилось! Смотреть – одно удовольствие. Надо будет обязательно его похвалить и побеседовать на эту тему. И непременно поручить самостоятельную работу»… Борис разглядывал игрушку, держа её в руке, поворачивал из стороны в сторону, искренне восхищаясь ма́стерской работой, когда вдруг почувствовал, как внутри него зашевелился червячок беспокойства. …Стоп-стоп… Это ведь контрабас? Ну да – контрабас! Это – контрабас! Контрабас! Подожди-подожди, а ведь этот болван жопастый, последнее время что-то частенько мельтешит перед глазами!.. Не вставая со своего места, он перевёл взгляд на стену с постерами: …Погоди-ка! Это ещё что такое? Тут ведь что-то неправильное! Раньше было по-другому. Ну конечно же, не так, как сейчас! А как? О-па! Ну как я мог забыть! Тут всю жизнь у дядь Валеры висел плакат с Гиллеспи! Как же я раньше не заметил? Да, тут, в центре был Диззи Гиллеспи, с раздутыми щеками, и труба кривая в губах. Ну конечно же! А теперь тут непонятная джазовая атрибутика… И в самом деле, теперь на этом месте красовался другой постер – на ярком голубом фоне – контрабас, саксофон, ударная установка, и сверху надпись «Это всё – ДЖАЗЗ!!!». …Но постер с Гиллеспи был всегда, всё время! Да всю жизнь он был, сколько я помню! Дядь Валера рассказывал, что ему плакат этот из Финляндии подогнали. Очень качественный – совсем не выцветал. И он его ценил, изображение всегда нравилось. Он это не раз подчёркивал. Но снял! А теперь висит этот, с контрабасом! И где Гиллеспи?! Ну-ка, ну-ка, а где прикроватный плакат, что я снял? В изголовье ещё был прикреплён. Где же он? На нём что?.. Борис открыл дверцу шкафа, куда убрал старые рабочие журналы, поискал там, нашёл тот самый постер, свёрнутым в трубочку. Развернул, на нём – фото контрабаса. Только он, и больше ничего. В сознании завертелось: …Что значит контрабас? Причём тут контрабас? Контрабас, контрабас, где ещё я видел контрабас?.. И тут в ушах громко застучала кровь: …Ну где-где видел – да в погребе открытка с контрабасом на кирпичной стене висела! А ещё в кладовке подвальной – сейф перекрывал постер с этим дебилом приджазованным. Там тоже был контрабас! Над кроватью вот плакатик – контрабас! Подожди-ка – внутри сейфа, сверху мешка с деньгами и остальными коробочками был миниатюрный контрабасик из красного золота. Все остальные игрушки – внутри мешка, а он сверху лежал! И где ещё? Ё! Так в мастерской же! У меня перед носом! Живьём! Так-так, но ведь он до сих пор там стоит! Как я мог забыть? Его ещё непонятно кто с курьером передал! Вспоминай, Боря, вспоминай! Он, курьер этот, сказал тогда: «Я дел не знаю, меня хозяин просил передать, что сам зайдёт!» Так в углу и стоит до сих пор, в полиэтилен замотанный! И никто не приходил.