На следующий день, однако, заняться грифом ему так и не удалось. С самого утра у его двери организовалась служба доставки – экспедитор вытащил из чрева «Ларгуса» три тщательно упакованные посылки из Самары. – «Клён пришёл! –обрадовался Борис. –Ну, молодцы, братцы-мастера! – ликовал он, перетаскивая громоздкие коробки в дальнюю подсобку. Подписав накладные, поблагодарил доставщика, принялся распаковывать пришедший груз. Содержимое посылок с заготовками по своим габаритам выглядело несоизмеримо мелким по сравнению с размером всей посылки. В идеальных параллелепипедах вакуумных упаковок содержались двенадцать узких пластин из клёна для обечаек и восемь прямоугольников на нижнюю деку. В третьей коробке были шесть длинных кленовых брусков для грифа и столько же, но коротеньких для пятки. Волнуясь, Борис тщательно разложил полученное на верстак и начал перебирать коробки с разными инструментами, что хранились в настенном шкафчике над верстаком: «Так, теперь надо влажность проверить, где мой приборчик? А, вот он», –и, увидев нужную коробочку с надписью «Бенетек», вытащил её наружу. Прибор этот верой и правдой служил мастеру уже четыре года и ни разу не подвёл, выводя на свой дисплей процент фактической влажности разного материала. Благодаря этому, Борису удавалось избегать неизбежного при работе с деревом брака в виде растрескивания. Но нужно было вскрыть упаковки. Надрезая острым резаком миллиметровой толщины полиэтилен, Борис услышал тонкое шипение: «Канадцы, сука – молодцы! Упаковали по человечьи, не обманули, – сделав нужный надрез на каждой упаковке, прислони щуп устройства к поверхности: – Десять процентов. Идеально. Ну всё, вечером форму приготовлю, а завтра, как освобожусь – заделаю корпус. В этот момент прозвучал сигнал от входной двери. – Ну кого там опять принесло? – с трудом оторвавшись от своего занятия, проворчал Борис, и нехотя пошёл открывать. За дверью мастер увидел вчерашнего посетителя с гитарой в руках, и рядом с ним – стоящего в пол-оборота сухопарого старика, одетого в добротный финский пуховик с накинутым на плечо небольшим рюкзачком. – Здравствуй, мастер! К тебе мы по вчерашнему заявлению! Разрешишь пройти усталым бродягам? – с «нахалинкой» в хриплом голосе зачастил словами вчерашний Блатной блю́змен, как его окрестил для себя Торопов. И тут же его нетерпеливо окоротили: – Ну всё, закрывай фонтан! Инструмент мой. Приветствую вас. Пройду? А ты скройся пока, будешь нужен, позову, – угрожающе прозвучал густой, с бурлящими нотками рычания, довольно громкий голос. От неожиданности Борис вздрогнул, настолько ярко этот звук контрастировал со внешностью пожилого человека, повернувшегося к нему. Невысокого роста, с узким морщинистым лицом, тёмными, впавшими глазами. Непокрытые седые волосы слегка развевались от выходящего из мастерской тёплого воздуха. В завершение облика его тонкая, с провисшей кожей шея, окончательно создавала впечатление, что перед тобой – тщедушный и хилый старик. Но от деда веяло такой мощью и силой, что Торопов, не осознавая своих действий, уважительно пошире открыл входную дверь – «Проходите, пожалуйста», – и подхватил гитару, поданную ему в руку. Закрыв дверь, Борис положил инструмент на предварительно уложенный чистый лист картона, и протянул ладонь в сторону «чайной»: – Проходите в ту комнатку, присядем. Рассказывайте, что с вашим инструментом? В ответ прозвучало утробное: – Играть невозможно, струны слишком высоко. Я присяду? – Конечно, располагайтесь. Чай любите? Могу заварить. Борис прошёл за посетителем, поднял с подставки чайник, наполнил водой. Пока включал и расставлял чашки, ответил на озвученную проблему: – Сейчас посмотрю, что там с ней приключилось. Подойдя к верстаку, он взял в руки гитару и просто остолбенел – это был «Тейлор»! А всмотревшись в надписи на лейбле внутри корпуса, уже совершенно растерялся от неожиданности – в номере модели чётко просматривались три цифры – шестёрка, единица и четвёрка. Дошагав с инструментом в руках до «чайной», Борис спросил дрогнувшим голосом: – Это ваш инструмент? Где вы его взяли? А почему без футляра носите, это же безумно дорогая гитара? Тейлор! Шестьсот четырнадцатый! Можно сказать – Бугатти в мире гитар! Старик повернулся в его сторону: – Парень, это – просто гитара. Я вечерами песенки себе под нос мурлычу и на ней подыгрываю. И люблю качественные вещи. В своё время попросил хороший инструмент найти, мне с Америки её и привезли. А сейчас что-то неудобно играть стало. Что с ней? Торопов посмотрел внимательнее: – Да похоже, просто анкер надо подрегулировать. С такой гитарой ничего страшного не может произойти. Её, чтобы испортить, можно только сжечь, или катком раздавить. Но у кого же рука поднимется? А раньше какая у вас гитара была? И Борис пошёл подбирать нужный ключ. Старик ответил: – Ну хорошо, анкер, дак анкер. Регулируйте, я всё равно в этом ничего не понимаю. До этого тоже хороший инструмент был, но люди всегда любят без труда получить то, что им не принадлежало никогда. Украли ту гитару. Такое часто случается, особенно с дорогими вещами. Давайте знакомиться, а то неудобно разговаривать. Меня Николай Тихонович зовут. Стрелецкий. А вас как звать-величать? – А меня Борис. Фамилия – Торопов. Вот, ключ подобрал – подходит как раз. Сейчас струны ослаблю немного, и подтянем его. Отпустив натяжение на колках, вставил ключ, повернул, посмотрел со стороны головки грифа, подтянул ещё немного: – Ну, вроде и всё. Сейчас настрою, и можете пробовать. Борис открыл ящик стола, достал камертон, легонько ударил по нему анкерным ключом, долгим колокольчиком прозвучала «ля», он настроил инструмент, попробовал пару аккордов, ещё немного пошевелил колки, затем уважительно держа гитару в руках, протянул её хозяину: – Прекрасный инструмент, пожалуйста. Вы пока проверьте, а я чаем займусь. Старик начал пробовать, сыграл что-то незатейливое и, по всей видимости, остался доволен: – Ну спасибо, Борис Алексеевич, помог. Справился. Получи за труды. С этими словами протянул ему пятитысячную купюру. Добавил: – Сдачу не ищи. – Да нет, Николай Тихонович, регулировка грифа столько не стоит, а настройка, вообще бесплатно. Я сейчас в кошельке пороюсь – даже не знаю, есть наличные или нет, с картами всю голову заморочили. Кажется, наберу. Гость резким голосом остановил его: – Успокойся! Я пришёл поговорить, а не подарки делать. И вообще, за настройку такого инструмента меньше платить нельзя. Он тоже уважение чувствует. Торопов недоумённо поднял взгляд: – Поговорить? О чём поговорить? В этот момент зазвенел электронный колокольчик входной двери. Послышались шаркающие шаги, и в комнатку зашёл Витёк. На лице у него была маска, которую он тут же сдёрнул и запихал в карман. Было видно, что молодой человек просто закипает от возмущения: – Здравствуйте. Какой ужас творится вне этого тихого места! Я еле ушёл от сатрапов, хорошо добрая женщина спасла, обеспечила безопасное перемещение организма в пространстве. А больше никто не соизволил помочь невинному путнику. Борис покачал головой: – Ну что опять случилось, Витюша? На тебя случилась облава? – Вы не поверите, но меня хотели арестовать доблестные стражи порядка. Я – не как все. Был без маски в магазине. Поэтому они меня и заметили. Торопов развёл руки: – А зачем тебя арестовывать-то? Чего придумываешь? Стрелецкий с интересом следил за диалогом, прихлёбывал чай и откровенно забавлялся, поглядывая на пришедшего. Витёк не останавливался: – Учитель, всё предельно серьёзно. В современном, постмодернистском мире всё забывается на следующий же день. Но, тем не менее, власти в один прекрасный день сказали всем носить намордники – и люди их покупают, на лицо натягивают и носят, а скажут ходить с вибраторами в ж… – и они купят, вставят и будут ходить. Никакой силы трения, похоже, в социальном плане больше не существует… Отучились спорить совсем. А мало ли к чему самый главный медик всех призвал? Может, он уже давно из ума выжил? Ну я и высказал это своё предположение, вот тогда они вежливо предложили мне пройти с ними. Я с большим трудом смог замолчать, и тут эта добрая женщина сунула мне в руку маску, и стала ругаться на меня – «Как ты посмел уйти самовольно? Немедленно вернись в палату! Все тебя ищут!». Пока преторианцы пытались осознать текущие смыслы, я успел напялить на нос маску, и слился с толпой. В общем, Борис Алексеевич, это можно долго повествовать, а у меня на сегодня две домры намечено очистить и подготовить, так что я пойду переоденусь, а потом уж всё до конца дорасскажу. Торопов глянул на посетителя – вопрос о разговоре оставался открытым. Старик еле заметно покачал головой, и Борис обернулся к Витьку: – Витюша, одевай маску и иди домой – сегодня ты не работаешь. А день я тебе зачту, об этом не думай. И пожалуйста, не спорь ни с кем на улице, всё равно это бесполезно. Но последнее слово всё равно должно было оставаться за Витюшей: – Вот я и говорю – социального трения больше не существует, скоро все вокруг превратятся в персонажей из диска «Энималз» от Пинк Флойд. Да это уже произошло – кто лает, а кто хрюкает! Ладно, приказ есть приказ, и кто я такой, чтобы обсуждать его? Пойду. Подмастерье повернулся и двинулся к выходу. Гость, после звуков закрываемой двери, отметил: – Интересно мыслит парень, и не агрессивный совсем. В молодости – всё праздник. Борис Алексеевич, будь добр, поставь пока гитару где-нибудь, а то я с ней в руках чаю никак не могу попить, вкусный он у тебя получился. Борис взял у старика инструмент, отрезал со стоящего на тумбочке мотка кусок бечёвки, связал концы двойным узлом и аккуратно повесил бесценный Тейлор на свободный крюк рядом с висящей парой готовых домр. Повернулся к гостю: – Николай Тихонович, так о чём поговорить хотели? Гость отставил уже почти пустую чашку: – Налей, пожалуйста ещё своего чудесного напитка. А поговорить я хочу с тобой на очень важную тему. Ты ведь уже догадался о моей личности? Борис посмотрел внимательно на гостя и ответил: – Если я правильно думаю, вы – тот самый человек, с кем один мой знакомый в тюрьме сидел, и это вы рассказывали ему невероятную историю об украденных сокровищах. Мне об этом близкий друг рассказывал, Юра. Я угадал? – Да, мастер, так оно и есть. Ну, чаем то, напоишь? Неуверенными движениями Торопов взял в руки заварник, налил кирпично-красного цвета чай в чашку гостю и поставил на стол: – И что, Николай Тихонович, это всё на самом деле произошло? – Конечно, мастер-золотые руки. А ты сомневаешься? – Ну да, уж слишком сказочно всё выглядит, Стивенсон со своим «Островом сокровищ» просто отдыхает. Слишком уж много очень ценных артефактов. Да ещё все сразу в Тайгарске. Как-то уж совсем чересчур. Гость поставил чашку на стол: – Но именно так всё и было. Протянув руку, Борис включил чайник на подогрев: – Хорошо, допустим. А почему вы со мной об этом хотите поговорить? Когда этот чемодан у вашей команды на вокзале увели, я ещё и не родился.