– Вижу, не слепая, – фыркнула Марьяна. – Что там с рекой? Роберт обернулся. – Я не пойму, – пробормотал он озадаченно. – Воды нет. Или… или… – Что за «или», Роб? На этот раз Стас тоже посмотрел назад. Все вокруг скрывала непроглядная синеватая темень, похожая на… – Ремни! – закричал он. – Мари! Девушка быстро пристегнула себя ремнем безопасности, Роб тоже засуетился рядом, а вот сам Стас успел лишь схватиться за скользкую ленту. Автомобиль подняло вверх, и всех вжало в сиденья, «Камри» закрутилась в водовороте, ее бросило вправо, влево, перевернуло на крышу и вновь опустило на колеса. Потом был сильный удар, но подушки безопасности не сработали. Стас, как торпеда, пролетел между передними сиденьями и только невероятным усилием рук смог удержаться и не раскроить себе череп лобовым стеклом, зато разбил лицо о приборную панель. В его живот, достав, наверное, до самого позвоночника, воткнулся рычаг переключения передач. Наступила тишина. Машина покачивалась, словно на волнах. Перед глазами Стаса невыносимо ярко горело окошко с часами на залитой кровью панели: 23:28. Он приподнялся, уцепившись перевязанной ладонью за руль, и посмотрел вперед – в окне темнела вода. Темнела точно так же, как в иллюминаторах батискафа. Роберт прокряхтел что-то позади, послышался щелчок отстегиваемого ремня безопасности и ворчливое чертыханье. Марьяна, повалившись на дверь, лежала неподвижно, она потеряла сознание, ударившись о руль. – Мари… – Стас, все еще зажатый между передними сиденьями, освободил девушку от ремня и потряс ее за колено. – Марьяна? Она глубоко и резко вдохнула, а на выдохе простонала: – Меня сейчас вырвет… – Потерпи. – Стас не знал, что еще на это сказать. Помогая себе руками, он сполз на заднее сиденье, к Роберту. А тот уже сидел с бутылкой воды в руке и глотал какие-то розовые таблетки, просыпав несколько штук себе между ног. – Это что, Роб? – А… да так. – Роберт еще раз глотнул из бутылки. Нервным движением ладони он смахнул рассыпавшиеся таблетки, и те попадали, застучав о валяющуюся на полу двустволку рыболова. Стас, конечно, устроил бы другу допрос по поводу назначения таблеток, если бы его не волновала другая, более острая проблема: можно ли открыть двери и выйти наружу, или глаза не врут, и «Камри» накрыло водой? Казалось, автомобиль находился в толще морской бездны, где-то между дном и поверхностью, покачивался, гонимый подводными течениями, и постанывал под давлением воды. Как только Стас вообразил себе все это, его бросило в пот. – Мы что, упали в воду? – спросила Марьяна, справившись с приступом тошноты. – Похоже, – ответил Роберт. Стас промолчал, вглядываясь в окна, и мысленно представил, что видит не черную глубину, а… песок. «Да какой песок? Ни черта подобного». – Давайте попробуем приоткрыть дверь или опустить стекло, – предложила Марьяна. – Ага, и захлебнуться? – Роберт поморщился. – Так хоть шансы есть выдержать до полуночи. – Он взглянул на панель: – Осталось почти двадцать минут. – Вы слышите треск и гул металла? – Стас заставил себя говорить, но собственного голоса не узнал. – Мы спускаемся вниз, и, по-моему, нас скоро расплющит. Кузов трещит… черт… он трещит, вы слышите? – Платов, не паникуй. Ты паникуешь, – сказал Роберт. – Я не паникую. – Ты паникуешь… Кто-то постучал. Все смолкли и посмотрели вперед. Марьяна замерла, увидев перед собой, прямо за лобовым стеклом, лицо мертвой Полины. Девочка улыбалась и скребла желтоватым ногтем по кузову автомобиля. Ее волосы колыхались и покачивались. Значит, снаружи все-таки есть вода, сделал вывод Стас. Полина взглянула на него, сложила пальцы щепотью и повела ладонь по спирали: «Тянешь время». Рядом послышался шепот Роберта: – Стас… Стас… ты видишь то же, что и я? Там… вон там… – Его испачканный в крови палец указал вниз, себе под ноги. – Что? – Стас глянул туда же. На полу собралась красная лужица, в ней что-то закопошилось. – Боже, я так и знал, что это случится… я так и знал, что они придут… – Роберт забрался на сиденье с ногами и во все глаза уставился на лужицу. Красно-коричневая и рассыпчатая, словно состоящая из бисерин, она начала расти и, как набирающий силу гейзер, забурлила, поднимаясь выше. – Что там у вас? – Марьяна привстала и посмотрела туда же, куда смотрели все. – Они… они… – Роберт часто-часто задышал, вытянулся и уперся лопатками в крышу автомобиля. По обивке салона, по сиденьям, по панели приборов, по дверям – со всех сторон сразу – поползли рыжие муравьи. – Соленопсис инвикта, боже… боже… это как огнем… как паяльной лампой… господи, вы не представляете… если они залезут внутрь… – В горячем бормотанье Роберта сложно было что-то разобрать. Внятно он повторял лишь одно: «Огненные муравьи, огненные муравьи». Марьяна вскрикнула, по ее телу забегали красные насекомые. – Уберите их с меня! Уберите! – Девушка завизжала, извиваясь на сиденье, как на раскаленных углях. С потолка на голову Стаса градом посыпались маленькие тельца, и он тоже не сдержал вопля, сначала – отвращения, а потом и боли. Еле выносимой палящей боли: как только адские твари попадали на кожу, то начинали безжалостно ее жалить. Муравьи юркнули под его мокрую рубашку, забрались в джинсы, в волосы. Забились в нос, уши и, казалось, даже под кожу: носились под ней бугорками, похожими на живые воспаленные волдыри. Стас упал на сиденье, рядом с вопящим Робертом и принялся бить себя по телу. Он крутился, брыкался, скреб воспаленное муравьиным ядом лицо. А Полина все смотрела на мучения своих жертв через лобовое стекло, прильнув к нему грязными ладонями, и улыбалась. Смотрела, как салон машины бесшумно наполнялся шевелящейся рыжей массой. – Перестань! – крикнул Стас, и муравьи потоком хлынули в его глотку. Слезы брызнули из глаз, он закашлялся, сунул пальцы в рот, убирая с языка хрустящие комки сдавленных полуживых муравьев. Рука сама потянулась к ружью, что валялось в ногах. – Катись… в ад… с-с-стерва, – не сказал, а прокашлял Стас, глядя в блестящие глаза Полины. Плотно приложил приклад к плечу, снял ружье с предохранителя и направил ствол, облепленный грудой проклятых насекомых, в лобовое стекло. Прицелился и скомандовал друзьям: – Пригнитесь! Под выкрик Марьяны «Не-е-ет!» и нечленораздельный возглас Роберта он пустил пулю Полине в грудь. * * * Прозвучал выстрел, и в лобовом стекле образовалась дыра, побежали трещины. Запахло порохом и горячим металлом. Полина исчезла. Исчезли и огненные муравьи. От их укусов даже следов на коже не осталось, ни волдырей, ни ранок, по телу гулял лишь неприятный зуд, и не отпускало ощущение, что мелкие твари все еще носятся под одеждой. С окон будто стянули темно-синюю пленку. В лунном свете блестела трасса, угадывались силуэты деревьев и кустов, вдалеке горели огни Степной Мари. На панели светились цифры: 23:56. Стас опустил ружье. – Ты псих! Платов, ты псих! – обрушилась на него Марьяна. – Господи! Какой же ты псих! А если бы там была вода? Мы бы утонули! – Но ее же не было, – выдавил Стас и поморщился: ему до сих пор казалось, что во рту хрустят жесткие тельца насекомых.