– У купца Пашкова, служанкой, её Катей зовут. – Ба-а-а… Да не та ли это красавица, о которой на балах уединившись от жён, судачат господа мужчины? – Да, она самая. – Так ты влюблён? – Да! Впервые в жизни влюблён по-настоящему. У меня было не мало женщин, которыми я был увлечён, но заметь – лишь увлечён, не боле. И только Катя смогла разбудить во мне настоящее чувство любви. Допив вино, Пётр вытер салфеткой краешки рта и встав из-за стола стал ходить по столовой о чём-то сосредоточенно думая. После небольшой паузы он спросил. – Скажи Саша. Твоё намерение жениться на этой девице действительно серьёзно? – Более чем. Я жить без неё не могу! – И ты ради неё готов на всё? – с некоторым опасением спросил Пётр. – Да, – спокойно и уверенно ответил Лавров, но почему-то при этом опустил глаза. – И ты готов пойти против воли родителей? Ты не можешь не понимать, что согласия на ваш брак они никогда не дадут. – Да, я понимаю это, но сейчас не могу об этом думать. Мне прежде всего надо найти её. – А вот и зря, об этом надо думать в первую очередь, иначе таких дел можно наворотить, за всю жизнь потом не расхлебать будет. Мне кажется, ты до конца не осознаёшь на что идёшь? Ты думал о последствиях своего решения? – Но послушай, – нервно заговорил Лавров, пытаясь подобрать аргументы, которые бы склонили брата поддержать его решением. – Ты только что рассказывал мне о своей любовнице и… – Да-да и ещё раз да. У меня есть любовница, но бросать законную жену ради неё я не собираюсь. Я же не самоубийца! Я дворянин, я светский человек, я отец семейства, моя карьера, моё положение – это всё мне очень дорого! Жертвовать этим? Ради чего? Нет, никогда! И тебе не советую. – А как же – в Африку иль в Америку, лишь бы с ней? – Александр, дорогой мой. Ну нельзя же понимать всё так буквально. Ну помечтал я. Согласись, у каждого человека бывают в жизни моменты, когда хочется всё бросить и умчаться на край света, с Любой, с Катей, с Машей, да с кем угодно лишь бы с ней было хорошо. И потом, было бы не справедливо не заметить, что моя жена – красивая молодая женщина, что она великолепная мать и отменная хозяйка и конечно же она достойна любви, но увы – не моей. Наш брак ошибка, я сам во всём виноват и поэтому смирился. К тому же считаю большой глупостью, терять здоровье и молодые годы в борьбе с устоями общества. Сражения под таким флагом на моём веку ещё никто не выигрывал. А ты, как погляжу, намерен попробовать? – Да почему надо обязательно бороться? Я просто хочу быть счастливым! На это я имею право? – Имеешь, но только с некоторыми оговорками. Твоя избранница должна быть из того же круга что и ты, иначе осуждения Света не избежать, а это скажу – испытание «огнём и мечом». Своим поступком, ежели ты всё же решишься жениться на простолюдинке, да в ещё без родительского благословения, ты опозоришь весь свой род. Твоя семья потеряет уважение общества, а ты – станешь изгоем. И потом, не забывай, что я тоже Лавров, наши отцы родные братья, и немилость света падёт и на мою голову. Пётр высказался довольно в резком тоне, но очень убедительно и Александр понял, что всё о чём он сейчас говорит – это своего рода аксиома, теорема, не нуждающаяся в доказательстве и не допускающая опровержения. – Да, ты прав, всё так и есть, – с сожалением ответил Лавров, откинувшись на спинку стула. Закрыв глаза, он продолжал говорить, сжимая пальцами виски. – Но я перестану себя уважать, если из-за угроз общества откажусь от той, которую люблю больше жизни. Затем, резким движение опёршись руками о край стола, он задал волнующий его вопрос. – Прошу, ответь. Правильно ли я понимаю, что ты намерен отказать мне в помощи? – Нет, ты неправильно меня понял. Я ни в коем случае не отказываю тебе в помощи. Мало того, я полагаю, что Катерину эту необходимо разыскать хотя бы для успокоения твоей совести. А уж там как Бог даст. – Спасибо тебе, век благодарен буду! – Подожди благодарить, дай подумать. После этих слов Пётр закурил сигарету и подошёл к окну. Сосредоточенно глядя в даль, он курил очень медленно, с наслаждением. Разбиваясь о стекло, клубы дыма постепенно заполоняли комнату. Услышав лёгкий кашель брата, Пётр опомнился. – О, извини! Всегда забываю открыть форточку, когда курю. Открыв форточку и затушив сигарету, он сел на стул и постукивая пальцами по столу, что выдавало его лёгкую нервозность, начал говорить. – Есть у меня один человек – большой профессионал. Работает скрытно, огласка исключена. Но его надо будет заинтересовать, за дела пустые он не берётся. Деньги за работу берёт немалые, но отрабатывает сполна, не шельмует. Тебе надлежит с ним встретиться и поговорить. – Конечно, конечно, деньги не вопрос и встретиться я могу с ним в любое время, только дай знать, когда и где. – Ты по-прежнему в родительском доме проживаешь? – Да, но иногда ночую в полку. – Давай договоримся, что в ближайшее время ты будешь ночевать дома, иначе, где тебя искать. – Хорошо. – Тебе принесут записку, письмо, конверт, не важно. Оттуда ты и узнаешь, где и когда произойдёт ваша встреча. Это всё что я могу для тебя сделать. – Благодарю тебя Пётр! – радостно сказал Лавров и залпом выпив из бокала остатки вина, попросил разрешения удалиться. Проводив гостя до самой двери, Пётр вдруг весело сказал. – Скоро увидимся, так и знай. – Непременно увидимся, непременно! – Да нет, увидимся, как и прежде, на крестинах моего ребёнка, теперь уж четвёртого. Жена моя снова беременна. Громко рассмеявшись, они обнялись, после чего слегка пожурив брата, Лавров покинул его дом. ____________________ Через пять дней, шустрый мальчонка принёс для молодого барина Александра Владимировича Лаврова письмо, в котором сообщалось, что по интересующему его делу, завтра в десять вечера его будут ожидать в доме кузена Петра. Стоя на пороге дома брата, в назначенный день и час, Лавров понял, что дом пуст. В окнах не было света и однозначно отсутствовали малейшие признаки жизни, как с наружи, так и внутри. – Значит, Пётр уже окончательно переехал в новый дом. Но зачем тогда встреча назначена здесь? – только успел подумать Лавров, как вдруг, входная дверь открылась и незнакомый мужской голос сказал из темноты. – Проходите Александр Владимирович. Ваш брат переехал третьего дня, а ключи оставил мне. Дом пуст, никто не помешает нашему разговору, а главное – о нём никто не узнает. Это важно и для вас, и для меня. Шагнув через порог в кромешную темноту, Лавров тотчас услышал за спиной звук захлопывающейся двери. Затем, словно в воздухе зажглась свеча и он наконец смог рассмотреть человека, разговаривающего с ним. Перед ним стоял молодой мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, крепкого телосложения, обладающий безупречной выправкой. Его вид однозначно говорили о том, что он имеет, или по крайней мере имел отношение к военной службе. На лицо он был прост и неказист, а вот глаза у него были словно и не его вовсе. Маленькие, тёмные, холодные, они излучали пронизывающий насквозь взгляд, заставляющий собеседника, от растерянности и страха покрываться мурашками и холодным потом. Такой взгляд был характерен для офицеров, служивших в контрразведке или в сыскной полиции. Но уточнять, прав ли он в своих выводах Лавров не стал, а спросил следующее. – Вы желаете, чтобы наш разговор проходил в этих стенах? – Пожалуй, что нет. Видите ли, за то время что я здесь нахожусь, мною было предотвращено несколько попыток проникновения. По началу через окно, а затем дважды через чёрный вход, дверь взломать пытались. Дом пустой и людишки интересуются, не осталось ли здесь того, чем им возможно поживиться. Поэтому, будет уместно полагать, что поговорить спокойно нам здесь не удастся. По этой причине позволю спросить – вы прибыли сюда в карете? – Да. Я оставил её на соседней улице. – В таком случае, не будете ли вы возражать если мы поговорим, катаясь по городу? – Конечно нет. Только оказавшись в карете, Лавров вспомнил, что мужчина, сидящий напротив ещё не представился. Эта мысль будто была им сказана вслух, потому как ответ последовал незамедлительно. – Извините граф, я не представился – Иван Бышлаков. Его колющий взгляд говорил о том, что любые другие вопросы касающиеся его личности останутся без ответа. – Приятно познакомиться – Александр Лавров, – представился хозяин кареты. – И так…, – заговорил Иван официальным тоном, присущим полицейским дознавателям и некоторым военным, – О вас и о вашей семье мне известно достаточно. Сейчас вы должны рассказать о деле, в котором меня попросили оказать вам содействие. Далее, в течении получаса внимательно слушая Лаврова, Иван ни разу не прервал его. Лишь изредка поглядывая на рассказчика, он больше смотрел в окно. Вглядываясь в кромешную темноту, Иван пытался представить картину событий, происходящих в доме купца Пашкова несколько месяцев тому назад. – Я берусь за ваше дело, – спокойно и уверенно сказал он после того, как Лавров замолчал. – О финансовой стороне поговорим чуть позже. Сейчас попрошу ответить на вопрос, который может показаться вам крайне неприятным и даже бестактным, но поверьте, задаётся он не из праздного любопытства. – Я готов ответить на любые ваши вопросы, спрашивайте, – решительно сказал Александр, ибо не существовало ничего такого, о чём бы он хотел умолчать. – Хорошо. Скажите, имеются ли на теле вашей невесты какие-либо особые приметы. Глубокие царапины, шрамы, следы медицинского вмешательства, родимые пятна и так далее. Заметив лёгкую бледность на лице Лаврова, Иван объяснил причину своего вопроса. – Видите ли, может случиться так, что мне придётся обойти и морги, и злачные места, а там как правило у людей пачпортов нет. Ни секунды, не колеблясь Лавров ответил. – Мне нечего вам ответить. Мы не были близки. Её особая примета – это огромные, бездонные зелёные глаза, похожие на два изумруда. – Ну что ж, я склонен вам верить, да и описали вы её достаточно подробно, так уж пройти мимо будет невозможно, а посему вопросов более не имею. Таким образом сообщаю, что к розыску вашей невесты я намерен приступить завтра же. И вот ещё что. Моя работа подчас требует не дюжего актёрского таланта, поэтому случайно встретив меня, не подходите ко мне, я сам к вам подойду если это будет возможно. И не удивляйтесь если увидите меня скандальным и пьяным в ресторане или валяющимся возле трактира. – Хорошо, я буду внимателен, я не подведу вас.