– Теперь о деньгах. Я попрошу с вас пятьсот рублей, но не сразу. Если в данный момент вы при деньгах, то извольте мне дать лишь половину этой суммы. Оставшиеся деньги вы заплатите мне лишь в случае положительного результата моей работы. Согласны? – Согласен, – ответил Лавров и отсчитав двести пятьдесят рублей отдал их Ивану. – Расписок я не даю, – сказал Иван, укладывая деньги во внутренний карман пальто. – И не надо. Я доверяю вам, – улыбнувшись ответил Лавров. Время приближалось к полуночи, когда, договорившись держать связь через посыльного, они расстались на одном из Петербургских мостов. Глава XVII Попав в дом купца Пашкова под видом торговца галантерейно-мануфактурным товаром, проще сказать, под видом коробейника, Иван столкнулся со старым лакеем. – Тебе парень чего надобно? – спросил Лукич, не понимая, как так получилось, что он впустил его в дом. – Да вот, интересуюсь, не надобно ли чего из моего товара купеческим дочерям? Ленты, заколки, броши, гребешки. Смотри сам, много чего тут у меня имеется, товар отменный. – Наши барышни такую дешёвку не покупают, они-с брильянты да шелка предпочитают. Шёл бы ты от седа. – А ты поди да спроси. Из хозяев то, есть кто в доме, аль нет? – Ладно уж. Стой тут и ни шагу с энтого места, понял? – сказал Лукич повелительным тоном, желая казаться как можно строже. – Понял, понял, иди ужо. С трудом поднявшись на второй этаж, Лукич нашёл хозяйку в кабинете у мужа, где она что-то искала в бумагах на его столе. – Ольга Алексеевна, там это…, коробейник с товаром, спрашивает не нужно ли чего барышням? – еле дыша спросил он. – Лукич, ты в своём уме! Какой коробейник? Какой товар? Меня Матвей Егорыч попросил документ важный ему в контору привезти, а я его вот уже битый час найти не могу. Не мешай мне! И в следующий раз соизволь думать! Мы лучших ювелиров на дом приглашаем, а он лотошника впустил! – продолжая рыться в бумагах, злым раздражённым тоном сказала Ольга. Она хотела отдать приказ тотчас прогнать наглеца, смеющего явиться к ним в дом с дешёвым товаром, но вдруг передумала. – А, пожалуй, что его появление даже очень кстати. Да, да, пожалуй, что так! Хотела я прислугу задобрить, что б помня барскую щедрость не болтала лишнего, да всё недосуг было. А вот и случай выпал…, – эта мысль успокоила Ольгу и даже приободрила. Достав из ларца, украшенного разноцветными каменьями пятирублёвую купюру, она отдала её лакею. – Отдашь коробейнику и проводишь его через чёрный вход к прислуге. Пусть от моего имени позабавит их подарками. Ежели денег не хватит, я добавлю. Ступай. – Вот это удача! Это то, что надо! – думал Иван, следуя за лакеем. Применив свой актёрский талант, ему не составило труда завязать любовную интрижку с одной из служанок, от которой впоследствии он узнал не мало интересных подробностей из жизни семейства Пашковых, а также и о некоторых обстоятельствах, возможно способствующих исчезновению Кати. Затем, уже под видом заезжего коммерсанта, очень болтливого и надоедливого, ему удалось пригласить в ресторан самого купца. В тот день Матвей Егорыч прибывал в скверном настроении. Коммерсанта он слушал не внимательно, считая его предложение полной чепухой и поэтому только и делал, что опустошал одну рюмку водки за другой. Будучи уже совсем в непотребном состоянии, он ответил Ивану на все интересующие его вопросы. – Хороша-а-а была Катерина, хороша-а-а. Но видит Бог, не виноват я в её исчезновении. Но если только самую малость… Я ведь её из деревни совсем ещё девчонкой привёз. Нет, названия деревни – убей не помню. Помню, что принадлежала она помещику Баратыгину, что коняшек обожает. Всё! Вези меня домой, коммерсант. Надоел ты мне! В следующий раз, под видом отставного офицера, желающего приобрести пару рысаков, Иван приехал в имение помещика Баратыгина. Узнав, что в данный момент на продажу такого товара не имеется, Иван сделал вид что чрезвычайно расстроился. Мол доехал сюда с таким трудом, коляску аж два раза опрокидывало, так теперь получается, что и вовсе за зря ехал. Не скрывая по этому поводу огромного сожаления, прощаясь с хозяином поместья, он счёл нужным, по театральному восторженно высказать своё мнение о красоте здешних мест и о вкусном, дурманящем воздухе. За что, очень кстати, получил предложение остаться на день другой погостить, ежели конечно в городе его не ждут неотложные дела. – Благодарю за предложение, но право не знаю, удобно ли это? – с почтением ответил Иван, в душе радуясь удаче. – Удобно, удобно, – по-доброму широко улыбаясь ответил помещик. – Из-за этих дождей мы гостей давно уж не видим, одичали совсем. Я и маменьку по этой причине навестить не могу, так как в столице она проживать изволит. Познакомимся поближе, новости нам городские поведаете, конюшню свою вам покажу, коей имею полное право гордиться. Так что прошу покорно принять моё предложение. Гостям мы всегда рады. Познакомившись со служанкой по имени Нюра, которая была приставлена к нему, дабы гость ни в чём не нуждался, Иван узнал, что эта самая Нюра приходится матерью, разыскиваемой им Катерины. Разговаривая с приехавшим из Петербурга барином, она не постеснялась спросить, не знает ли он купца Пашкова у коего в доме их дочь Катенька служанкой работает? Ответ от Ивана последовал отрицательный. На что, грустно вздохнув она посетовала. – Грамоте то она обучена, а вот весточки о себе не пришлёт. Уж сколько не виделись, душа изболелась. На следующий день, посетив в сопровождении помещика его конюшню, Иван познакомился с главным конюхом Степаном. – Это как же вам барин к нам добраться то удалось? Дорога то нонче, не пройти – не проехать. Попытался я давеча до города добраться, так не проехав и версты возвернулся. У хозяина мамаша в городе, поди волнуется, а у меня дочь. Жена моя Нюра вчерась вам говорила, у купца Пашкова она в прислужницах. Так слово за слово, и Иван окончательно убедился, что Кати в деревни нет, и о её исчезновении из дома купца родные не извещены. На обратном пути он хотел заехать в гостиницу, что стояла на окраине города не далеко от старого кладбища. Разные не понятные толки ходили о ней. Но забыв предупредить об этой надобности кучера, по дороге он заснул, и коляска проехала мимо той гостиницы. Вернувшись, Иван доложил Лаврову обо всём что ему удалось узнать, после чего приступил к розыску Кати уже непосредственно в городе. Кем он только не притворялся, разыскивая красавицу Катерину по злачным Петербургским местам. Легче всего оказалось в морге, дал денег и получил ответ, что такой девицы покамест к ним не поступало. Дал ещё, и пообещали оповестить ежели такая, не дай Бог вдруг появиться. Шло время. Два месяца поисков не привели к желаемому результату, поэтому Иван честно признался Лаврову, что разыскать девушку ему не представляется возможным, во всяком случае сейчас. – Надо подождать. Ежели она жива, то обязательно где-нибудь да объявится, – говорил он Лаврову не желая лишать его надежды найти любимую. – Иногда, скажу я вам, всё решает случай. Имейте терпение, молитесь и надейтесь. Глава XVIII С той поры прошло более двух лет. По весне возвращаясь с военных стрельбищ, Лавров ехал в дорожной карете с недавно прибывшим к ним в полк офицером, Алексеем Гущиным. Съёжившись от холода и сырости, они оба мечтали, как приехав домой примут горячую ванну и завернувшись в тёплый плед будут сидеть у камина с бокалом глинтвейна. Вдруг карета сильно пошатнулась, затем ещё раз и ещё, а затем и вовсе остановилась. – Ерофей, что случилось? – открыв дверь кареты спросил Алексей у кучера. – Боюсь не доедем, ваше благородие. – И что ж теперь делать? – Остановиться где-то надобно, подвеску подлатать требуется. – Скажи, а где мы находимся? – Жерновку проехали. До города уж рукой подать. – Здорово! – вдруг воскликнул офицер. – Скажи, а пару вёрст до одного места дотянем? – Ну-у-у, ежели очень аккуратно и на колдобину не напоремся, то можем дотянуть. – Ты уж постарайся Ерофеюшка. А сейчас до развилки поезжай, после правее возьми и версты через две увидишь старое кладбище, за ним по дороге гостиница, там и остановимся. Понял? – Слушаюсь ваше благородие. – Трога-а-ай! – громко на распев крикнул Алексей, закрывая дверь кареты. – Оказаться дома сегодня, мне, пожалуй, не суждено, – подумал Лавров и загрустил. – Александр, что с тобой? По какой такой причине вдруг появилась грусть на лице? Ты что, опять полковника вспомнил? – подсев к Лаврову спросил Гущин, и не дав возможности оспорить своё предположение продолжил, – Брось брат! Никакого рапорта по поводу вашей стычки он писать не станет, так как всем до подлинно известна причина его неприязни к тебе. – Это ты о чём сейчас? – спросил Лавров, недоумевая, с какой стати Алексей вдруг вспомнил о полковнике. – Ну посуди сам, кто он такой? Солдафон, карьерист, тупица. Ни состояния, ни наследства. Живёт с молодой женой на одно свое жалование. А после того пикника, когда его жёнушка с тебя глаз не сводила, он и вовсе озверел, вот и прицепился к тебе. – Да нет мне никакого дела до этого полковника! Ты лучше скажи, как долго мы пробудем в той гостинице куда ты Ерофея направил? – Ах ты об э-э-этом. Ну не знаю, не знаю… – И всё-таки? Возможно ли будет там другую карету нанять? – А зачем нам другая? Ты скажи на милость куда так торопишься? У тебя что – семеро по лавкам? – Не люблю я гостиниц! – Хм, эта гостиница, скажу я тебе, не совсем обычная… – Да отчего ж, позволь тебя спросить? Объясни, – попросил Лавров, не понимая намёка. – Хорошо. Объясню, но начну из далека, и чур без обид, – хитро улыбаясь ответил Алексей, пересев от Лаврова на сидение, напротив. Следующую фразу он выговорил очень медленно, высмеивая манеру общения, принятую в великосветском обществе. – Я знаю Вас Граф не так давно, но успел заметить отсутствие у вас желания наслаждаться житейскими прелестями. Вы избегаете всего того, что пристало молодому мужчине. От чего-с? И тут же сменив тон, по-простому, по-дружески громко заявил. – Да посмотри ты на себя! Только тепло женского тела может вернуть тебя к жизни! Вот для этого, мы и заглянем в гостиницу, где некоторые прехорошенькие горничные, развлекая проезжих господ, помогают им получить ни с чем не сравнимое удовольствие… А ещё, здесь одна мадемуазель есть, так вот она считается лучшей в Петербурге. Но, обслуживает исключительно очень богатых мужчин, да и то не каждого. У неё своя клиентура. Бывал я там пару, ну может тройку раз, но увидеть ту самую красавицу Кати, к сожалению, так и не довелось. – Почему Кати? Она что, француженка? – спокойно спросил Лавров, ничего не подозревая.