Тяжело дыша, Катя неистово боролась с собой. Она никак не решалась сказать тех слов, которые, по её мнению, должна была сказать обязательно. – Ты должен уйти сейчас, и навсегда! – неожиданно сказала она резким повелительным тоном. – Что-о-о? – возмутился Лавров, – Нет, ни за что! Без тебя я от сюда не уйду! – Прошу тебя, уезжай. Зачем, зачем мы будем мучать друг друга? Нам не суждено быть вместе, уезжай, – уже мягким дрожащим голосом продолжала говорить Катя, всё так же спиной стоя к Лаврову. – И не подумаю! Я слишком долго тебя искал, и никогда, слышишь, никогда не терял надежды, что ты снова появишься в моей жизни. – Ах вот как! – с издёвкой сказала она, повернувшись к нему лицом, – Не хочешь ли ты сказать, что пришёл сюда именно по мою душу? Ведь ты шёл к Кати, но так уж случилось что нашёл Катю. – Да, лгать не стану – твоя правда. Но сюда меня привёл лишь случай, чему я безумно рад! Случай иногда решает всё! – добавил Лавров вспомнив сыщика Ивана. После этих слов он вскочил с кресла и изо всех сил обнял Катю. – Если захочешь, я расскажу, как всё было, но не теперь. Сейчас главное, что я нашёл тебя, что мы снова вместе и не важно кто нас соединил – случай или сам Господь Бог. Вдруг раздался стук в дверь, после чего послышался голос управляющего. – Мадемуазель Кати! Роман Ильич за вами изволили карету прислать. – Кто это? – спросил Лавров. – Это – моя жизнь. Меня ждут. Отпусти, мне надо собираться, я должна ехать. И высвободившись из обмякших рук Александра она громко ответила стоящему за дверью. – Скажи кучеру пусть ждёт, скоро буду. – Слушаюсь, – ответил управляющий и ушёл. Лицо Александра побледнело. Глядя на Катю широко открытыми глазами, он очень медленно проговорил. – Я тебя не отпущу, ты никуда не поедешь. – Перестань. Не надо устраивать сцен, я не люблю этого, – ленивым надменным тоном сказала Катя и бросив на кровать, снятую с себя шаль, зашла за ширму. – Пойми ты наконец, не та я уже Катенька, не та. Той в которую ты был влюблён давно уж нет. Желая навсегда отвадить Александра, Катя решила пойти на крайнюю меру, решив унизить себя в его глазах. Для этого, не спеша переодеваясь, она без умолку рассказывала о своих знатных любовниках, и увлёкшись этой затеей, уверовала, что, выйдя из-за ширмы, Лаврова уж не увидит. Но ошиблась, поскольку, закрыв ладонями уши, он думал, какими словами возможно убедить её, уехать от сюда с ним. – А сейчас давай прощаться, мне действительно пора, – сказала Катя, выходя из-за ширмы. Она была удивлена, увидев Лаврова, к тому же стоящего к ней спиной и не реагирующего на её слова. – Да посмотри же на меня, сделай милость, – с укоризной произнесла она. Повернувшись Лавров увидел не земной красоты молодую даму. Одетая от шляпки до туфелек с большим изыском, она смотрела на него с гордо поднятой головой. Застыв от восхищения, Александр был не в состоянии двинуться с места. Немного смутившись, Катя опустила голову и поправляя перчатки с грустью сказала. – Я ещё многого тебе не рассказала, да и ладно, оставим это, пора. Подбежав к двери Лавров встал к ней спиной, показывая всем видом, что не намерен отпускать ту, которая уж давно стала смыслом его жизни. – Прошу тебя, выслушай меня! – с мольбой в голосе попросил он. Заметив в его глазах отчаянье, Катя согласилась, и тогда взяв её руку он заговорил, но от волнения его речь звучала довольно сумбурно. После долгой череды уговоров, никак не действующих на неё, Лавров понял, что действовать следует настойчивее и жёстче. Катя попыталась было освободиться и вырвать свою руку, но сдавив её ещё сильнее Александр напомнил девушке, что она по сей день является его невестой. В ответ на это неожиданное заявление, Катя предприняла последнюю попытку отпугнуть Лаврова от себя. – Ты что, так и не понял кем я стала? Я лучшая в Петербурге прост… – Замолчи! – громко и резко сказал он, не дав ей договорить. – Я не хочу этого слышать! Ничего не говори, ничего не рассказывай, забудь обо всём, что произошло с тобой за эти три года! Я люблю тебя как прежде, люблю такой, какая ты есть! Вспомни, это было вчера, когда, выйдя из церкви мы очутились под аркой, где я сделал тебе предложение стать моей женой и ты согласилась! А сегодня, вот прямо сейчас, я забираю тебя из дома купца. Всё так как мы хотели, у нас всё получилось! Я обещаю, что, став графиней Лавровой, тебя никто не посмеет обидеть. Скажи лишь одно – ты любишь меня? Его слова были настолько убедительны и проникновенны, что не поверить в них Катя не смогла. В этот момент она вновь обрела давно утраченное ею чувство. В груди потеплело, на глаза навернулись слёзы, и почти обессилившая она упала в объятия Лаврова. – Люблю, люблю, люблю тебя, – прошептала она, глядя в его синие счастливые глаза. – Прости, я испытывала тебя. Не могла я поверить, что после стольких лет ты всё еще любишь меня, любишь по-настоящему, а теперь даже и такую. Крепко держа Катю в своих объятиях, Лавров покрывал поцелуями её мокрое от слёз лицо. Как долго это продолжалось – не ведано, время остановилось для них, и только внезапный стук в дверь вернул их в реальность. – Ну кто там ещё? Графиня Лаврова занята, – млея от удовольствия, не открывая глаз, тихо сказала Катя. Не услышав ответа, в комнату вошла мадам Лулу. – О! Извините, я кажется не вовремя, – сказала она, и хотела уйти, но Катя остановила её. После чего не снимая рук с плеч Лаврова, спросила. – Мадам! Зачем вы послали ко мне этого человека? – Это он? – вопросом на вопрос ответила Лулу взглядом указывая на Лаврова. – Да. Но как вам было возможно догадаться, что это действительно он? – Когда-то, ты очень подробно мне его описала. И именно таким, с синими как небо глазами он предстал передо мной несколько часов назад. А пришла я сюда, что б попрощаться с тобой. Ведь ты уезжаешь? – Но мадам, я…, – лишь успела вымолвить Катя, потому как Лулу перебила её. – Сделай на этот раз правильный выбор моя девонька. Послушай его, послушай своё сердце и если ваши чувства друг к другу живы, то уезжай с ним. Увозите её офицер, увозите и Бог вам в помощь дети. Этот грех, я с удовольствием возьму на себя, – сказала мадам, глядя на них по-матерински нежно. Лулу не составило труда найти карету, на которой могли бы уехать Лавров и Катя. Она одолжила её у одного из состоятельных клиентов, желающего задержаться в гостинице на неопределённый срок. Уже сидя в отъезжающей карете, Лавров спросил. – Скажи, а эта женщина, мадам Лулу, она тебе кто? Катя знала, что Лулу будет стоять у окна своего кабинета до тех пор, пока карета не скроется из вида. Так и случилось. Заметив мадам, Катя сняла с правой руки перчатку, приложила кончики пальцев к губам, а потом медленно помахала ей. В ответ она увидела взмах белого кружевного платка и пальцы, трижды нарисовавшие в воздухе крест. – Ты спрашиваешь, кто мне эта женщина? – грустно сказала Катя, откинувшись на стенку кареты, – Её милостью я жива осталась. Вот и думай – кто она мне? Глава XX Имение, куда сейчас Лавров увозил Катю, досталось ему в наследство от деда по материнской линии. В детстве, Александр был подвижным, озорным и очень любопытным ребёнком, к тому же он был единственным внуком, кто мог часами с упоением слушать рассказы деда о военных походах и сражениях, в коих ему довелось участвовать. Поэтому никого не удивил тот факт, что, поделив своё состояние между наследниками, имение он завещал любимому внуку Александру. Это имение, как и большинство других, имело характерный для того времени классический вид и включало в себя огромный барский дом в два этажа, насколько флигелей, постройку для прислуги, конюшню, небольшую оранжерею и великолепный парк с фонтанами и тенистыми аллеями. У каждого имения Петербургской знати была своя особенность. Гордостью же имения Савелия Петровича Воронова, деда Александра Лаврова, был пруд с зеркальными карпами, к коему был приставлен человек, денно о нощно следивший за состоянием его обитателей. Дело в том, что после ухода в отставку и скорой кончины жены, с коей он прожил в счастливом браке более пятидесяти лет, граф Воронов переехал из столицы в своё имение, дабы провести там остаток жизни. Заметив, как день ото дня хозяин от безделья дряхлеет, Парамон – его верный слуга, подал ему интересную идею. – Вы бы барин приказали очистить заросший пруд, да запустить туда разных рыб, а лучше всего, зеркального карпа. Уж больно красивая у него чешуйка. Как спинку из воды то покажет, так переливается она у него всеми цветами радуги. Красотища и только! Да и для стола – рыба продукт пользительный! Эта идея настолько поглотила старого графа, что он собственноручно принимал участие в переоборудовании пруда, который в последствии неожиданно стал гордостью и украшением всего имения. Хандра отступила, и Савелий Петрович стал снова бодр и весел. Теперь приглашая на обед, граф предлагал каждому гостю, выбрать к столу понравившегося ему карпа. При этом Пантелей, стоя по колено, а то и по пояс в воде, долго делал вид, что ему никак не удаётся поймать ни одной рыбины, хотя она кишела вокруг него. Это было своеобразным представлением, которое граф придумал сам, дабы позабавить дорогих гостей. Направляясь на кухню с полной корзиной живых карпов, Пантелей посылал сразу несколько мальцов на реку для поимки окуньков и ершей, так как для приготовления настоящей ухи требовалось несколько сортов рыбы. Однако до обеда следовало подождать, поэтому в тенистой беседке недалеко от пруда, гостям предлагалось отведать шампанского с клубникой. Ну а затем оказавшись за столом, всякий раз гости удивлялись количеству и разнообразию рыбных блюд. Уха, сваренная по особому рецепту исключительно в глиняном горшке, карп, запечённый в печи с грибами и овощами, заливное и паштет, но особенностью стола всегда было французское блюдо под названием – carpe a la Chambord (карп а-ля Шамбор). Начинённый грибным фаршем карп был приготовлен в красном вине с трюфелями. Надо сказать, что именно это блюдо готовилось довольно редко и исключительно по особым случаям, как-то именины, Рождество или другие праздники связанные с членами семьи графа Воронова. После смерти деда, Александру удалось сохранить порядки и правила, заведённые им в имении. Сейчас он вспомнил обо всём этом, желая, чтобы и Кате этот дом стал дорогим и родным, на долгие годы их жизни. Не привыкшая к длительным переездам, Катя крепко спала на плече Александра. Она даже не почувствовала, как остановилась карета и как на руках он внёс её в спальню на втором этаже. Уложив на большую кровать, он снял с неё обувь, поцеловал и оставил до утра. -– Утром следующего дня, Катя пробуждалась очень медленно и не охотно. Запахи и ощущения были настолько приятными, что ей не хотелось открывать глаз. Лишь лёгкое постукивание в дверь заставило её это сделать. Успев оглядеться по сторонам, Катя пришла в восторг от окружающей её обстановки. Уверенная, что её беспокоит кто-то из прислуги, она нехотя ответила разрешением войти, но в проёме огромной двери появился Александр. Даже одетый по-домашнему, он выглядел безупречно элегантно. – Доброе утро. Хорошо ль тебе спалось моя королева? – умилённо улыбаясь спросил Лавров, наблюдая как Катя, словно кошечка, потягивается в кровати. – Скажи мой друг – я сплю? Иль это правда, что превратилась в королеву я? – решив подыграть Лаврову спросила Катя, слегка приоткрыв глаза. – Бьюсь об заклад, что это так и есть. Никто не смеет с этим фактом спорить – вы, королева! После этих слов, подойдя к кровати он встал на колено и поцеловал выглядывающую из-под одеяла изящную ступню. – Не желает ли королева встать, что б осмотреть свои владенья? От неожиданного прикосновения его губ Катя вздрогнула, и слегка приподнявшись, протянула Александру руку – Нет, не сейчас, успеется, потом. Сию минуту, королева всем сердцем жаждет короля. Иди ко мне, мне плохо без тебя…