Обмахиваясь широко раскрытым веером, она продолжила наблюдать за публикой, когда, наклоняясь к её уху Дементьев тихо сказал. – Время идёт, а вы не говорите мне ни да, ни нет. Не мучайте меня, я этого не заслуживаю. – Вы не заслуживаете? – с усмешкой ответила Катя, обращаясь к нему через плечо. – Вы забыли сказать, что женаты и многодетны. Так какого ответа вы от меня ждёте? – Простите, но… – Нет, нет, и нет! – слегка повысив голос перебила его Катя. – Вы услышите мой ответ только тогда, когда предоставите неоспоримое доказательство вашего развода. Какая неслыханная наглость, ожидать согласия на брак будучи самому женатым! Даю вам три дня, и запомните, услышите вы от меня что-либо внятное, или нет – зависит от вас! Взглянув на Александра Васильевича, Катя не увидела на его лице сколько-нибудь растерянности, или недовольства. Продолжая стоять, он держался о спинку соседнего кресла и улыбался, глядя на неё глазами говорящими, – Если бы ты знала, как я тебя люблю. Я выполню любое твоё условие, только прикажи. Происходящее в ложе было хорошо видно сидящей в партере публике. Понимая это, Катя спросила. – У вас такое выражение лица…, а ведь на нас смотрят. Это вас не смущает? – О нет, ни сколько. Рано или поздно всем будет известно о нашей связи. – Между нами нет никакой связи! – возмутилась Катя. – А моя жена думает иначе, потому как непонятным образом узнала, что почти каждый день я посылаю вам цветы. По этому поводу она устроила мне грандиозный скандал и отказалась от сегодняшнего посещения театра. – И поэтому вы здесь? – Лгать не стану, в её присутствии к вам подойти я бы не посмел. Дело в другом. Значит Богу было угодно, чтоб мы встретились именно сегодня, и именно здесь, где свидетелями является не одна сотня глаз. Вскоре после окончания спектакля моей жене станет известно о нашем с вами общении. Я не стану отпираться и сообщу о намерение развестись с ней. Что касаемо моего отношения к вам, то более всего, я не хотел бы быть не верно понятым, и чтобы не выглядеть в ваших глазах эдаким великовозрастным прохвостом, позволю сказать себе в оправдание следующее. Дело в том, что тогда ночью, во время нашего разговора, я во всех подробностях описал вам мою личную жизнь. Клянусь! Наверное, в тот момент вы просто не слушали меня. Я помню, вы были бледны и выглядели напуганной. Однако я продолжал рассказывать о семье, о жене, о детях. А также о том, что мы с женой никогда не любили друг друга. Мы были помолвлены родителями с раннего детства. И когда ей исполнилось семнадцать, а мне чуть боле двадцати, нас поженили ради слияния двух капиталов. Сумев за время брака нажить троих детей, мы так и не стали близкими людьми. Каждый из нас живёт своей жизнью, не забывая при этом делать вид, что у нас полная «идиллия». А дети давно выросли, завели свои семьи и живут за границей. Александр Васильевич хотел ещё что-то добавить к своим словам, но вдруг послышался громкий смех и в ложу вошли три молодых мужчины, два офицера и штатский. На несколько секунд воцарилась мёртвая тишина, после чего Катя, со свойственной ей лёгкостью и непринуждённостью, представила своим спутникам господина Дементьева. Познакомившись по всем законам светского этикета, банкир извинился, поцеловал Кате руку и перед тем, как покинуть ложу сказал ей. – Читайте газеты. На днях там будет опубликована потрясающая новость. – Что ещё за новость? О чём это он? Что он имел в виду? – наперебой затараторили Катины поклонники. – А это вас господа не касается! Хотя… Вы же слышали – читайте газеты. После окончания спектакля, на выходе из театра Дементьев столкнулся с подругой жены, княгиней Ольгой Михайловной Усатовой. – Вы Александр Васильевич сейчас домой? – спросила она, интересуясь его дальнейшими планами на вечер. – Нет, позже. Заеду в ресторан. Приятелю обещал отужинать с ним. – Ну тогда прощайте. И пожалуйста, не забудьте супруге привет от меня передать. – Непременно, – ответил он, и поцеловав княгине руку, помог ей сесть в карету. Через два часа подъезжая к своему дому, Дементьев заметил, как от крыльца отъезжает карета княгини. Это означало, что он не обманулся, и жене уж доложено о произошедшем в театре. Встретив мужа холодным взглядом, Анна Николаевна потребовала от него объяснений, на что незамедлительно услышала короткий лаконичный ответ. – Я люблю эту женщину и прошу вас согласиться на развод, потому как я намерен жениться на ней. Возникла пауза. Анна Николаевна безмолвно всматривалась в глаза мужа, в которых не было ничего кроме желания услышать её согласие. Она никогда не любила этого человека, но осознание того, что завтра его не будет рядом с ней, почему-то напугало её. Испытав резкую боль в груди, графиня побледнела и слегка пошатнулась. Заметив это, Александр Васильевич хотел было поддержать её, но она отстранилась. Несколько раз глубоко вздохнув, и со всей силой сжав в замок пальцы рук, что обычно она делала при большом волнении, ей удалось избежать приступа дурноты. Желая по этой причине как можно скорее закончить разговор, графиня ответила холодным безразличным тоном. – Это следовало сделать давно, а не теперь, когда вам вдруг приспичило жениться на проститутке. Я дам вам развод. По поводу раздела нашего состояния, полагаюсь на вашу порядочность. Когда со всем этим будет покончено, я намерена покинуть Петербург, и уехать за границу к детям. Днём позже по городу бегали мальчишки-газетчики, уведомляя жителей Петербурга о разводе четы Дементьевых, графа Александра Васильевича и его жены, графини Анны Николаевны, в девичестве Соховой. Глава XXXV Слухи по поводу развода банкира Дементьева, доходящие порой до абсурда, распространялись по городу с неимоверной быстротой. А стоило его жене в разговоре с подругой упомянуть имя той, которая является причиной их расставания, и уже на следующий день Петербург знал, что банкир женится на лучшей проститутке города. Потому как светское общество отреагировало на эту новость, Александру Васильевичу стало ясно, что оно не намерено признавать его Катеньку. Ему открыто давалось понять, что этого не произойдёт даже несмотря на высокий титул, который его новоиспечённая жена получит по праву вступления с ним в брак. Именно поэтому, многие члены высшего общества, находящиеся с четой Дементьевых в приятельских отношениях, сочли своим долгом переговорить с Александром Васильевичем, дабы попытаться отговорить его от решения развестись с супругой. – Скажи зачем? Зачем ты усложняешь себе жизнь? Ради чего? – спрашивал граф Данилов, приходящийся банкиру старинным другом. На что, вооружившись загадочной улыбкой, тот спокойно отвечал. – Ради любви. – Ради какой такой любви? Верно, ты позабыл о своих летах? Да ведь это грех братец! – Ты видишь грех в моём желании соединиться с любимой женщиной, и не видишь греха в том, что при живой жене имеешь любовницу? Грех – жить во лжи, тихо ненавидя друг друга. – Да, это так. Но я не исключение, так живут многие, – слегка смутившись, ответил граф. – А я хочу быть исключением! Я полюбил впервые в жизни, и благодарен Богу, что наконец-то познал чувство, способное сделать человека поистине счастливым. Деньги, титул – всё это ни что, по сравнению с настоящей любовью. – Но ни для кого не секрет, что особу, которую ты предпочёл жене, более всего на свете интересуют драгоценности и деньги. И не будь у тебя всего этого в предостаточном количестве, вряд ли бы она подпустила тебя к себе. Поговаривают, она серьёзно интересовалась твоими финансовыми возможностями. – Ну этого наверняка ты знать не можешь. И потом, что зазорного в том, что молодая, красивая, свободная женщина, справляется о состоянии человека, который сделал ей предложение. По-моему, это вполне естественно. Или ты можешь назвать хоть одну светскую даму, которая имея мужа, предпочитает сама зарабатывать себе на жизнь? – Да-а, с этим не поспоришь… – усмехнулся Данилов. – Но полагаю тебе известно, по какой причине на ней не женился младший граф Лавров? – Он просто молод и глуп! – с грустью ответил банкир и продолжил. – Однако существует нечто, в чём мы с ним схожи. Как и я, он знал о ней всё. Как и я, которого много лет тому назад женили против воли, он в свою очередь не посмел противостоять мнению родителей и света, и потому лишился её. Теперь она моя, и боле всего я желаю прожить остаток лет рядом с ней, с моей единственной любовью. А он, молодой и красивый, по сей день одинок и несчастен, это мне доподлинно известно. – Но ты знаешь точно, что она тебя любит? – Нет, пока у неё нет ко мне этого чувства. Откуда ж ему взяться, ведь мы стали знакомы совсем недавно, и вопреки слухам не были близки. Но поверь, я сделаю всё чтобы оно возникло у неё. В крайнем случае, чего исключать конечно же нельзя, моей любви нам хватит на двоих. Покинув дом банкира, граф Данилов признался себе, что испытывает двоякое чувство. Решение друга вызвало у него как большое беспокойство, так и не малое любопытство. Хотелось дождаться и посмотреть, чем всё это у него закончиться? Однако среди «доброжелателей», были и такие, которые являясь пред владельцем банка преследовали совсем иную цель. – А позвольте спросить, кто этот человек, за которого вы просите уже не в первый раз? – спросил Александр Васильевич, прервав занудную речь дамы средних лет. – Да какая разница кто он, – поспешила ответить дама, пытаясь в этот момент не смотреть в глаза собеседнику. – Разница огромная, скажу я вам. Вы приходите ко мне в банк с просьбой уделить вам несколько минут по неотложному делу, а начинаете разговор с того, что призываете меня вспомнить о долге и чести. Называете моё решение развестись с женой, безбожным поступком, а сами просите отсрочки по банковским счетам для своего молодого любовника. – Да как вы смеете! – испуганно вскричала она, услышав то, о чём, по её мнению, никому не могло быть известно. – Смею мадам, очень даже смею, и хочу спросить – как возможно назвать женщину, которая содержит любовника на деньги мужа? Молчите? Так вот я скажу, что такие как вы, не в праве судить таких как я. Прошу прощения, но боле времени вам уделить я не могу. На этом их разговор был окончен, и прибывая в сильнейшем расстройстве чувств, дама покинула здание банка. До этого случая, в разговоре с клиентом Дементьев никогда не позволял себе переступить грань дозволенного. Но при сложившейся ситуации, когда нервы могли дрогнуть в любой момент, им было принято решение игнорировать тех, кто под разными предлогами пытался влезть в его личную жизнь, и потому, наказал помощникам в банке и лакеям в доме, узнавать у визитёров причину, по которой они хотели бы его видеть. -– Прошло всего три дня, как Дементьев в последний раз видел Катю, но ему казалось, что прошла целая вечность. Как он и обещал, газетные заголовки пестрили сообщением о его разводе, и потому он решил напомнить ей, что пришло время дать ответ. На этот раз посылая корзину цветов, он вложил туда записку с просьбой принять его в любой удобный для неё день и час. Каково же было его удивление, когда он получил не просто ответ, а записку с просьбой явиться к ней сегодня же и по возможности незамедлительно. Войдя в подъезд дома, где проживала Катя, он тотчас услышал громкий звук хлопнувшей двери этажом выше, затем грязное ругательство, озвученное мужским голосом, и наконец увидел человека в плаще и цилиндре, бегущего вниз по лестнице. Встретившись взглядом с идущим навстречу банкиром, он зло усмехнулся и стиснув зубы проследовал мимо. Катя стояла у окна. Сдавливая пальцами вески, запрокинув голову назад, она завывая произнесла. – Я не могу-у, не могу-у боле этого терпеть! У меня раскалывается голова! Господи! Ведь я предвидела, что будет происходить нечто подобное, но не до такой же степени! Да пропади они все пропадом со своей любовью! Вешайтесь, стреляйтесь, травитесь, топитесь, только оставьте меня в покое! – Екатерина Степановна, господин Дементьев прибыли, – услышала вдруг Катя от вошедшей в гостиную служанки. – Проси, проси скорей! – сказала она, после чего, промокнув платком выступившие на глазах слёзы, быстрым шагом направилась к двери. – А мой-то, чёрненький, опять прав оказался. Ну что ж – значит так тому и быть, – успела подумать Катя, как дверь распахнулась и вошёл он. – Александр Васильевич, здравствуйте! – изобразив на лице нечто похожее на улыбку, Катя поздоровалась первой и протянула для поцелуя руку. – Благодарю что откликнулись на мою просьбу. – Да вы как будто плакали? – спросил Дементьев, взглянув на Катю, после того как поцеловал ей руку. – Да, плакала, – опустив глаза ответила она. – А причина ваших слез не та ли, по которой вы меня приехать просили? – Ах Александр Васильевич! Вы представить себе не можете, что я пережила за последние три дня! Шантаж, угрозы, непонятные обвинения и ещё Бог знает что! Я боле не выдержу! Видя, что Катя сильно взволнована и вот-вот расплачется, Дементьев взял её под локоть, посадил на диван, затем, не спрашивая разрешения позвонил в колокольчик, стоящий на столике, и попросил вошедшую служанку принести стакан воды, и только потом сел рядом с ней. Пока Катя не спеша пила воду, он продолжил разговор.