-– Дементьев застал Катю, лежащей на кровати. Уткнувшись лицом в подушку, она рыдала, не слушая его объяснений и уговоров. Долгое время пытаясь успокоить её всеми возможными способами, он уж практически выбился из сил, когда вдруг, Катя резко успокоилась и повернувшись к нему лицом спросила. – А скажите мне мой супруг, о чьём это ребёнке велась речь в вашем разговоре с доктором? – О нашем ребёнке дорогая, конечно же о нашем, – загадочно улыбаясь ответил граф. – Так! А вот сейчас попрошу внимания, – словно адвокат сказала Катя, отстранив от себя мужа, пытавшегося поцеловать её обнажённое плечо. – Насколько я помню, ежели когда-либо мы и говорили о детях, то исключительно о ваших, и никогда, слышите, никогда, – в этот момент Катя погрозила Дементьеву пальцем, – не касались темы наших совместных детей. А почему? Ведь большинство женщин, именно материнство считают своим главным предназначением в жизни. Так вот! Я придерживаюсь другого мнения, а потому, не намерена иметь детей ещё очень, очень долгое время. Я молода, я хочу наслаждаться жизнью без каких-либо ограничений, запретов, и дурацких обязательств. И прежде чем, обсуждать этот деликатный вопрос с посторонним человеком, хоть он и доктор, могли бы спросить меня. Граф побледнел, его губы нервно задрожали, но сумев сдержать волнение он спокойно объяснил. – Катенька, но твой обморок произошёл именно по причине беременности. Ты беременна. Этот факт установлен доктором, потому то мы и вели разговор о ребёнке, о нашем с тобой ребёнке, которому суждено появиться на свет, через восемь месяцев. – Что? – вскрикнула Катя. – Вы сума сошли! Какой ребёнок? Я не хочу! Слышите, не хочу! Он мне не нужен! Вы обещали сделать меня счастливой, а вместо этого делаете из меня мамку и няньку? Подите же вы прочь! Прочь, слышите! Закинув голову, Катя упала спиной на постель. Истошно воя, она сдавливала живот руками, словно на нём лежало что-то очень тяжёлое, от чего невозможно избавиться. Пытаясь её успокоить, Александр Васильевич неожиданно почувствовал резкую нарастающую боль в груди, слабость и тошноту. Оставив жену, он медленно вышел из спальни, сел на диван, позвонил в колокольчик, а затем попросил появившуюся перед ним служанку. – Спросите у графини, не нужно ли ей чего. А мне подайте воды и капли. Менее чем через час, доктор Обуховской больницы Санкт-Петербурга, Евгений Евсеевич Жуков, диагностировал у графа Дементьева инфаркт. Глава XXXXI После перенесённого инфаркта Александр Васильевич восстанавливался очень медленно. Соблюдая постельный режим на протяжении целого месяца, он получал заботу и уход, лишь со стороны прислуги и сестры-сиделки, находящейся рядом с ним практически круглосуточно, в то время как любимая жена не проявляла к нему должного внимания. С нетерпением ожидая прихода Кати, что случалось не так часто, как ему хотелось, он надеялся получить от неё хоть сколько-нибудь, нет, не любви, просто немного тепла и сострадания. Но, к сожалению, каждый раз справляясь о его здоровье, она говорила словами, в которых не было ни искренности, ни малейшего угрызения совести по поводу её вины в том, что с ним произошло. А когда Александр Васильевич, с присущей ему тактичностью спрашивал Катю о её самочувствии, и о ребёнке, коего она носила под сердцем, то на этом их общение заканчивалось, потому как не желая отвечать, Катя просто уходила. Но чаще, далее были слёзы, хлопанье дверью, и уже доносящиеся из соседней комнаты обвинения в его адрес, мол он её погубил, сделал несчастной, чего она ему никогда не простит. Наблюдая Дементьева и его беременную супругу, доктор Жуков не раз становился свидетелем их не простых отношений, которые отнимали у графа не мало сил, и тормозили процесс выздоровления. Поэтому он просил господина банкира не нервничать понапрасну, а постараться относиться к выпадам жены как можно снисходительнее, обещая, что сразу после рождения ребёнка, её поведение измениться, ибо исчезнет причина, по которой она раздражается, злится, истерит, и капризничает. За свою многолетнюю медицинскую практику, Евгению Евсеевичу пришлось наблюдать не одну сотню беременных графинь, купчих, княгинь и баронесс, у каждой из которых, в их положении, конечно же имелись некоторые отклонения от нормы поведения, но такие как у Кати, он видел впервые. Желаемая и долгожданная беременность, на протяжении всего срока, помогает женщине быть терпимее, сдержаннее и спокойнее, но, к сожалению, это не Катин вариант. Основной причиной, её порой не адекватного поведения, была именно не желаемая беременность, которая порушив все её планы вдобавок наградила сильнейшим токсикозом. Эта выматывающая тошнота и частые головокружения, доводили Катю до упадка сил, из-за чего, во избежание серьёзных последствий, ей предписывалось лежать в постели. Она злилась, она капризничала, но, понуждала себя следовать рекомендациям доктора. Однако, и это было её тайной, делала она это не ради здоровья младенца, а лишь ради того, чтобы исключить вероятность своей смерти при родах, что в то время случалось довольно часто, ну и конечно же, ради сохранения своей красоты. – Ваша красота, Катенька – это сильнейшее оружие, обладая которым вы сможете сделать свою жизнь счастливой. Поэтому, красоту вам очень беречь следует. Эти слова, несколько лет тому назад, были сказаны ей Петром Лавровым с целью отговорить от идеи забеременеть от его брата Александра. А для большего устрашения он тогда привёл в пример жену друга, окосевшую после родов, и свою жену, неумолимо увеличивающуюся в размере. Поэтому одно упоминание о родах кидало Катю в холодный пот. Ну а пока, она относилась к той редкой категории женщин, которых беременность нисколько не испортила. Её кожа не была покрыта красными безобразными пятнами, не выпадали волосы, не опухали ни ноги, ни пальцы рук, наоборот, она выглядела этаким прекрасным благоухающим бутоном пышущим здоровьем. Конечно же она поправилась и округлилась, но это её совсем не портило. Увеличилась грудь, но и это выглядело пикантно. Да и живот смотрелся этакой милой подушечкой. Но Катя видела себя в зеркале совсем иной, находя свой нынешний облик уродливым и безобразным. В этом она была убеждена ещё и потому, что боле не могла носить свои любимые наряды, или приобрести новые. Так однажды, выбрав в магазине несколько платьев, но убедившись, что ни одно из них ей не подходит, выругавшись как босячка, она бросила платья в лицо продавцу, и со слезами на глазах выбежала из магазина. По той же причине она отказывалась посещать театр, принимать гостей, и бывать на светских мероприятиях. Превратив себя практически в затворницу, Катя довольно скоро поняла, что долго так продолжаться не может, и стала склоняться к мысли о переезде в имение, где она скроется от посторонних глаз, где сможет гулять по аллеям огромного парка, где летом преспокойненько родит, а уж после, вернётся в столицу в своём прежнем облике. И так совпало, что и Александру Васильевичу пришла в голову та же мысль, но по другой причине. Дело в том, что его частный акционерный коммерческий банк, являясь одним из крупнейших банков Петербурга, активно кредитовал производственный сектор Российской экономики. Основой активов банков такого типа, были кредитование торгово-промышленного оборота и финансирование по счетам учёта векселей и кредитов на определённый срок, а также бессрочные или онкольные погашения (погашения по требованию). И надо же было такому случиться, что именно в момент его болезни, когда он не мог контролировать процессы, происходящие в финансовой сфере государства, резко обострилась конкуренция между всеми коммерческими банками, приведшая к снижению процента по вкладам. В результате чего начался отток вкладов из банка. Уже незначительные, на тот момент размеры капитала, предоставленного в его распоряжение, явились причиной того, что все розданные средства, превратились в долгосрочные и бессрочные ссуды. Кассы банка пустели с каждым часом. И тогда, Дементьев решает попытаться спасти положение своего банка, приобретением ценных бумаг на бирже. Покупка таких бумаг была одной из основных операций коммерческих банков, и прежде всего Петербургских. Однако, от игры на бирже существовал огромный риск. В этот раз, риск не оправдался, и в результате, банк понёс дополнительные убытки. Возлагая на себя ответственность за ущерб, Дементьев счёл нужным компенсировать его своими личными деньгами. Учитывая заслуги Александра Васильевича, целью жизни которого, как и большинства банкиров дореволюционной России, была не нажива, а служение на благо страны, ему было предложено перевести его банк в Государственную структуру, подчиняющуюся министру финансов России, и занять должность директора. Понимая всю сложность ситуации, он не колеблясь принял это предложение, но от должности отказался. Решение оставить любимое дело и уйти на покой, далось Дементьеву не легко, но иначе поступить он не мог. Нервные потрясения, случившиеся с ним за последние полгода, серьёзно подорвали его здоровье, и теперь, чувствуя, как день ото дня, капля за каплей уходят силы, он понял, что как прежде ежедневно присутствовать в банке, неустанно контролируя его работу, он боле не сможет. Но даже в этой ситуации, когда ко всем прочим неприятностям, им были безвозвратно потеряны огромные деньги, вопреки обещанию Кате, он не собирался лишать своих детей финансовой поддержки. Однако, денег, оставшихся у графа, было для этого уже недостаточно, а потому он счёл целесообразным сэкономить на дорогой столичной жизни и переехать в имение, где затраты намного меньше. Александр Васильевич был твёрдо уверен, что со временем ему удастся восстановить свой капитал до прежнего уровня. На крайний случай у него имелось пару десятков личных должников, чьи расписки на огромные сумы, хранились в его домашнем сейфе. Что же касаемо репутации в свете, то основанием для переезда будет названа рекомендация его беременной жене от доктора Жукова. Таким образом, желая скрыть от Кати истинную причину, по которой им необходимо покинуть Петербург, граф попросил доктора, посоветовать ей переехать в имение, где спокойная, размеренная жизнь, благотворно скажется на её самочувствии. Евгений Евсеевич не был против озвучить это предложение как своё собственное, потому как счёл его очень даже разумным и своевременным. Так, из разговора с доктором Катя узнала, что её желание совпадает с его рекомендацией, а потому, не заставляя себя уговаривать, дала согласие на переезд. Глава XXXXII Имение графа Дементьева, занимающее огромную площадь, представляло собой гармоничный мир со своей историей и традициями. Главное белокаменное двухэтажное здание с изящными колоннами (господский дом), было выполнено в стиле русского классицизма, который исключал напыщенность и избыток декоративных элементов. С обеих сторон к нему примыкали галереи с флигелями и оранжерея с экзотическими растениями, а перед фасадом красовались цветники с фигурными клумбами, на которых в летнее время произрастали тюльпаны и лилии. Вокруг имения был разбит удивительной красоты парк с большим прудом и каменной пристанью, с беседками, фонтанами и многочисленными аллеями, украшенными античными скульптурами и вазами с цветами. Хозяйственные постройки включали в себя конюшню и конный двор, теплицы, фруктовый сад, скотный двор, псарню, постирочную и баньку. В господском доме, были созданы идеальные условия для жизни в любое время года. На первом этаже располагались жилые комнаты, спальни, количество которых было рассчитано на многочисленное семейство, столовая, гостиная и зала, являющиеся парадным лицом здания. Просторная зала была с рядами стульев по стенам, с канделябрами по углам и большим роялем, стоящем почти по середине. Предназначением залы были танцы, музыкальные вечера, и разного вида игры. А на втором этаже находился кабинет хозяина и комнаты для гостей. Кухня и жильё для прислуги имели отдельный вход. Интерьер и убранство всех помещений было выдержано в роскошном классическом стиле. Лепнина, мраморные камины с зеркалами, мебель из красного дерева с лёгкой бронзовой отделкой, массивные люстры и светильники с хрустальными подвесками, собрание картин, библиотека, коллекция оружия, и золотая посуда, говорили о богатстве хозяина, а его утончённый вкус, подчёркивало наличие в доме великолепной коллекции фарфоровой посуды. Оказавшись в имении ещё засветло, Катя изъявила желание осмотреть его. Не смея отказать, Александр Васильевич самолично сопровождал жену, с интересом рассказывая историю имения, которое ещё в середине века начал строить его отец, а достраивать пришлось уж ему, единственному сыну своих родителей, которые к тому времени, один за другим ушли из жизни. Кате было с чем сравнить это имение, поскольку повидала она их не мало, но именно Дементьевское было признано ею лучшим. И дело было не в богатстве и огромной территории, а в эстетике, которая радовала глаз и наполняла душу тёплым восторгом. Она не заметила ничего, к чему бы могла придраться и назвать безвкусицей, а потому, первый раз за долгое время выглядела довольной, и даже умиротворённой. Особенно это стало заметно, когда осматривая дом, ей показали салатовую спальню, её спальню. Катя не знала, что, оповестив управляющего имением о переезде, Александр Васильевич приказал перекрасить лучшую из спален в любимый ею салатовый цвет, а также убрать со стен портреты бывшей жены и детей. Высказать своё мнение Катя решилась лишь поздним вечером, когда в большой столовой для них был накрыт великолепный ужин при свечах. – Надо сказать, имение ваше в идеальном порядке содержится, даже придраться не к чему. – Так было всегда, и ежели угодно, то и впредь также будет. С этого дня хозяйка здесь вы! – ответил граф, и с облегчением вздохнув, поднял бокал за новую хозяйку имения, графиню Екатерину Степановну Дементьеву. -– Подходил к концу первый летний месяц. Имение Дементьевых утопало в зелени и было невозможно оторвать глаз от хороводов бабочек, кружащихся над цветочными клумбами. Молоденький вьюн, опоясав очередную беседку, перекинулся на главную ограду, словно желая и её украсить своими нежно розовыми, похожими на колокольчики цветами. А парковые дорожки так красиво поблёскивали под лучами солнца, что казались посыпанными не жёлтым песком, а янтарём. Наслаждаясь пением птиц, поселившихся в парке, можно было идти и идти, а оказавшись у пруда, спуститься к нему по каменным ступенькам, сесть в лодку, и опустив руку в прохладную воду плавать до тех пор, пока сумерки не сотрут с поверхности воды солнечные блики. На многократные предложения Александра Васильевича прогуляться с ним по парку, Катя всегда отвечала отказом, придумывая тому несуразные причины. Их отношения так и не наладились. Общались они сухо, спали в разных спальнях, и виделись лишь за столом во время приёма пищи. Дементьев очень страдал, от такого рода отношений. Любые проявления его чувств, заботы, любви и внимания отвергались. А со временем, он вообще предпочёл лишний раз не попадаться на глаза жене, так как неминуемо вызывал у неё раздражение. Однако, от прислуги и доктора он знал о ней всё, ему докладывали о каждом её шаге. И вот что было странным. Катю не заботило ровным счётом ничего, что касалось скорого прихода в жизнь её ребёнка, и о чём как мать, она должна позаботиться. О том, где будет размещаться детская? О приобретение колыбельки, одежды, игрушек и всего прочего. Всегда недовольная и надменная, она выглядела совершенно равнодушной к тому, что вскоре должно произойти. Лишь иногда гладя себя по животу, она пыталась поговорить с тем, кто был внутри неё. Услышав её голос, этот кто-то начинал неистово ворочаться и бить по стенке живота своими маленькими пяточками, что вызывало у Кати сильную боль. – Ах ты маленькое чудовище! Ну погоди же! – злилась она, жалея себя до слёз, и уходила туда, где её не могли сейчас увидеть. Что же касалось графа, то помимо семейных проблем, ему не давал покоя финансовый вопрос, и несмотря на то, что подошло время, когда в любой момент у Кати могли начаться роды, он не переставал ездить в Петербург, находясь там иногда по нескольку дней. Желание восстановить свой капитал до прежнего уровня, вот что руководило им, и в первую очередь потому, как жена заявила, что ближе к осени намерена вернуться жить в столицу. По этой причине, Александр Васильевич был вынужден потребовать деньги по распискам от всех своих должников, что в конечном счёте ему удалось. Часть из полученных денег он отослал детям в Ниццу, остальные были вложены сразу в несколько, как ему казалось, перспективных проектов. Однако, по прошествии короткого времени, стало известно о крахе всех его финансовых вложений. Результат оказался плачевным, ибо принятые им меры по восстановлению капитала, обернулись потерей большей половины оставшихся денег, он был практически разорён. В распоряжении четы Дементьевых, оставался дом в Петербурге, имение, их содержимое, и сумма денег, которой было недостаточно для обеспечения высокого уровня жизни, а также содержания недвижимости и многочисленного штата прислуги. Но причиной подавленного состояния графа при возвращении из Петербурга, в большей степени был факт невозможности скрытия от жены их реального финансового положения. Дементьев появился в имении ровно к обеду. За столом, Катя сочла его поведение довольно странным. Бледный, со слегка трясущимися руками, он ни разу не поднял на неё глаз и ни о чём не спросил. Решив поинтересоваться по какой такой причине в очередной раз, супруг отсутствовал несколько дней, она услышала в ответ что-то абсолютно невнятное. Замучив графа расспросами, Кате удалось-таки узнать правду. Его признание ошеломило её. Моментально представив, какая жизнь теперь ей уготовлена, позабыв о приличиях она закричала на всю столовую. – Вы что наделали! Это не слыханно! Послать деньги детям, отвергнувшим вас! Сыну, который добивался вашей невесты! И вы сочли нужным, побеспокоиться о них вот прямо сейчас? А я? А наш ребёнок? На какие деньги будем жить мы, скажите на милость? Александр Васильевич пытался успокоить Катю, уверяя, что всё ещё возможно поправить и деньги у них будут, но не слушая его она продолжала кричать. – На что скажите мне ваш графский титул, ежели у вас пустой кошелёк? Я выходила замуж за миллионщика. А кто вы теперь? После этих слов, демонстративно бросив на стол салфетку, Катя хотела встать чтобы покинуть столовую, но в туже секунду её пронзила резкая боль, и схватившись за живот она громко вскрикнула. Это была первая предродовая схватка, вызванная эмоциональным потрясением. Перепуганную Катю уложили в постель. Схватки не повторились, но всё говорило о том, что родовой процесс может начаться в любой момент, а потому было немедленно послано за доктором. Вопреки прогнозам доктора Жукова, который предсказывал Кате трудные продолжительные роды, обосновывая своё мнение её субтильностью и узким тазом, роды оказались стремительными и прошли без каких-либо осложнений. Желание Кати избавиться от ребёнка как можно быстрее было настолько велико, что она выдавила его из своего чрева всего за каких-то четыре часа. Пожилая акушерка, помогающая доктору, приняв на руки ребёнка не удержалась, и глядя на роженицу произнесла. – Ну надо же, родила словно выплюнула, даже не помучилась. А выбившаяся из сил Катя, после слов доктора, – Ну вот и всё. Поздравляю, у вас прелестная девочка! – впала в глубокий сон. Дементьев безумно волновался за Катю. Всё это время он находился подле двери её спальни. Когда же наконец послышался долгожданный плач ребёнка, на его глазах заблестели слёзы, и несколько раз перекрестившись он произнёс вслух. – Слава Богу, слава Богу, теперь всё станет по-другому. Катя спала более десяти часов. Многочисленные попытки разбудить её ни к чему не привели, и для девочки была найдена кормилица. К сожалению, время было упущено, ибо малышка не обрела самого главного, сближения с матерью. Она не была приложена к её груди и не благословлена на приход в этот мир. Не одарена материнской любовью и сердечной теплотой, так необходимой каждому ребёнку в первые минуты его появления на свет. Что же касалось графа, то до этого дня, более счастливым и сентиментальным, его никто не помнил. Он производил впечатление мужчины впервые ставшим отцом. Подолгу не отходя от дочурки, Дементьев любовался ею, и неустанно целуя пальчики рук, говорил самые нежные слова. Пару дней спустя, когда Катя окончательно пришла в себя, при обсуждении имени дочери, она ответила согласием на предложение графа назвать её Машей.