– Крысы поганые, – вернулась в реальный мир Кассандра. – Развелись тут. Но госпожа Ноно уже приказала садовнику разложить по конюшне яд, я сама слышала. – Сколько хорошей еды пропадет, – грустно отозвалась Глория. Тут, похоже, в мозгу Сары зародилась какая-то мысль. – Послу-у-ушайте! – вдруг воскликнула она. – Не могла же эта лошадь висеть в воздухе! Лошади ведь так не умеют! – Стало быть, нам всем померещилось, – ответила Сьюзен. – Она просто зависла, – сказала Глория. – Вот и все. Как в баскетболе[6]. Ничего другого и быть не могло. – Да. – Так все и было. – Да. Человеческий разум обладает уникальной способностью к восстановлению. Разуму троллей и гномов свойственна та же черта. Сьюзен удивленно смотрела на своих подруг. Висящую в воздухе лошадь видели все без исключения, но эти воспоминания тут же были тщательно спрятаны в самых далеких глубинах подсознания, а ключ в замке сломан. – Кстати, – сказала она, не сводя глаз с кормушки, – никто из вас не знает, в этом городе есть волшебник? – Я придумал, где мы будем играть! – радостно сообщил Золто. – Где? – спросил Лава. Золто рассказал. – В «Залатанном Барабане»? – переспросил Лава. – Но там же топорами кидаются. – Зато мы будем в полной безопасности. Члены Гильдии туда не суются. – Да, конечно, потому что Гильдия теряет там своих членов. Вернее, их члены теряют там свои члены. – Мы получим пять долларов, – сказал Золто. Тролль замялся. – Пять долларов мне совсем не помешают, – согласился он. – Третья часть от пяти долларов, – поправил его Золто. Лава нахмурился. – Это больше или меньше пяти долларов? – Послушайте, нас хоть заметят! – воскликнул Золто. – А я не хочу, чтобы меня заметили в «Барабане», – упорствовал Лава. – Совсем не хочу. Оказавшись там, лучше спрятаться за что-нибудь и носа не высовывать – если хочешь покинуть этот трактир живым. – Нам нужно что-нибудь сыграть, – не сдавался Золто. – Что угодно. А новый владелец трактира без ума от всяческих развлечений. – У них, кажется, был однорукий бандит. – Да, но его арестовали. Одной из основных достопримечательностей Щеботана были цветочные часы. И часы эти были особенными. Все лишенные воображения городские власти во всей множественной вселенной сооружают цветочные часы согласно простому принципу: берут громадный часовой механизм, маскируют его пошлой клумбой, а цифры высаживают миленькими цветочками[7]. Часы Щеботана, напротив, представляли собой круглую клумбу, усаженную двадцатью четырьмя видами цветов, тщательно отобранными согласно их способности открывать и закрывать бутоны в строго определенное время… Когда Сьюзен пробегала мимо, лепестки пурпурного ползунка раскрывались, а цветы мэриных губок закрывались. Примерно половина одиннадцатого. Улицы были пустынны. Люди, приезжающие в Щеботан в поисках приятного времяпрепровождения, предпочитали поскорее покинуть эти места. Щеботан был настолько респектабельным городом, что даже собаки тут спрашивали разрешения, прежде чем поднять ногу, причем в строго отведенных для этого местах. Вернее, улицы были почти пустынны. Сьюзен казалось, что она слышит за своей спиной чей-то быстрый топоток, но ее преследователь двигался так быстро и прятался так умело, что разглядеть можно было лишь намек на какую-то неопределенных очертаний тень. Возле улицы Трех Роз Сьюзен замедлила шаг. Глория сказала, что волшебник живет именно здесь, где-то неподалеку от рыбной лавки. Знать о волшебниках ученицам колледжа было не положено. В личной вселенной госпожи Ноно волшебники занимали крайне низкое место. В сгустившейся темноте переулок выглядел весьма зловеще. Тусклый свет факела, горящего в середине улочки, придавал теням еще более угрожающий вид. Но тут Сьюзен заметила, что к стене одного из домов приставлена лестница и по ней явно собирается подняться какая-то девушка, облик которой показался Сьюзен неуловимо знакомым. На звук шагов Сьюзен девушка обернулась, и лицо ее озарилось радостной улыбкой. – О, привет, – сказала она. – Доллар не разменяешь? – Э-э, что? – Очень нужна пара монет по полдоллара. Такая такса. Но можно и медяками. – Гм… Извини, вряд ли я смогу чем-нибудь тебе помочь. Мне выдают всего пятьдесят пенсов в неделю. – Проклятье. Ладно, обойдусь как-нибудь. Насколько могла судить Сьюзен, девушка была не из тех, что зарабатывают на жизнь в темных переулках. Она была крепкой и… чистой и походила, скорее, на медсестру, из тех, что помогают пациентам, возомнившим, будто бы они теперь навсегда прикованы к постели. И было что-то очень, очень знакомое в ее облике… Девушка вытащила из кармана платья клещи, поднялась по лестнице и скрылась в одном из окон. Сьюзен овладели сомнения. Девушка вела себя по-деловому, но по собственному опыту, хоть и достаточно ограниченному, Сьюзен знала, что люди, взбирающиеся ночью по лестницам, – это Злодеи, которых Решительным Девушкам следует задерживать. Она уже собралась было отправиться на поиски ближайшего стражника, как вдруг в другом конце переулка открылась дверь. Из нее вывалились двое мужчин в обнимку и веселыми зигзагами направились к главной улице. Сьюзен тихонько отошла в сторону. Что-что, а оставаться незамеченной она действительно умела. Мужчины прошли сквозь лестницу. Либо мужчины были не совсем материальны – однако издаваемые ими звуки говорили об обратном, – либо что-то было не в порядке с лестницей. Но девушка ведь поднялась по ней… …А теперь спускалась, что-то торопливо пряча в кармане. – Ангелочек даже не проснулся, – сказала она. – Извини? – не поняла Сьюзен. – У меня не было пятидесяти пенсов, – продолжала девушка, с легкостью забросив лестницу на плечо. – Но правила есть правила. Пришлось взять еще один зуб. – Что-что? – Все проверяется, понимаешь. Если количество зубов не совпадет с количеством истраченных долларов, меня ждут большие неприятности. Впрочем, ты сама знаешь, каковы правила. – Какие правила? – Я не могу всю ночь стоять тут с тобой и болтать. У меня еще шестьдесят посещений. – Почему я должна знать о каких-то там правилах? Кого ты посещаешь? И зачем? – Детей, конечно. А детей нельзя разочаровывать. Представь их лица, когда они поднимут подушки и ничего там не найдут. Лестница. Клещи. Зубы. Деньги. Подушки… – Только не думай, что я поверю, будто бы ты – та самая зубная фея, – с подозрением произнесла Сьюзен. Она дотронулась до лестницы. Лестница показалась ей достаточно прочной. – Не та самая, а просто зубная фея, – ответила девушка. – Странно, что ты этого не знаешь. – Почему странно? – спросила Сьюзен, но девушка уже скрылась за углом. – Потому, – раздался голос за ее спиной. – Потому что только посвященный способен видеть посвященного. Она обернулась. В небольшом открытом окне сидел ворон.