– Вас Митч разыскивает, – сообщил Китс. – Хочет что-то показать в лаборатории. Ким кивнула и пошла в сторону от тела. И вдруг, нахмурившись, повернулась к нему лицом. – Китс, поднимите-ка еще раз ее топ, – попросила она, только теперь сообразив, что реально увидела. Эксперт аккуратно поднял топ. Несколько мгновений инспектор смотрела на открывшуюся перед ней картину. – Ладно, Китс, спасибо, – сказала она и вновь направилась в сторону машины. – Не насмотрелась в первый раз, а, командир? – поинтересовался Брайант. Взглянув на него, Ким отошла на несколько шагов в сторону, подальше от чужих ушей. Сержант отошел вслед за ней. – Брайант, я хочу извиниться перед тобой, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Это за что же? – Было видно, что тот здорово растерялся. – За то, что своими действиями я заставила тебя поверить, что не придаю значения этим порезам. Это явно моя ошибка, поэтому я прошу у тебя прощения. Ты совершенно правильно только что опять заговорил о них. В глазах сержанта появился блеск – он явно хотел что-то на это ответить, но сейчас момент был неподходящим. И Брайант хорошо это чувствовал. – Понял, командир, – сказал он, отходя к трупу. – И что же ты по этому поводу думаешь? Ким пошла за ним. То, что возникло между ними за последние дни, не исчезло полностью, но немного успокоилось. – Почти тридцать ножевых ран на теле, – задумчиво сказала инспектор, – и семьдесят процентов из них нанесены в область живота. – Ты думаешь, это что-то значит? – с сомнением спросил сержант. – Ты уже знаешь мой ответ, Брайант. Все имеет свое значение. Глава 72 – Босс велела закругляться, – сказал Пенн, кладя телефонную трубку. Стейси только что выслушала, как он сообщил Ким последние результаты их изысканий. Камеры пока ничего не дали, но им удалось обнаружить шестьдесят три машины, номера которых оканчивались на ZZ5. Похоже, что завтра придется посидеть на телефонах. Пенн дотянулся до своего контейнера и убрал его в сумку. – Послушай, Стейси, прежде чем я уйду, мне хотелось бы поговорить о том, что меня сильно беспокоит, – сказал он, глядя на нее сверху вниз. «Ну вот, началось», – подумала констебль, собираясь с духом. Сейчас он скажет, как обеспокоен ее отношением к нему. И вообще, не ставя ее в известность, сообщит по команде, что не может с ней больше работать, потому что она сука. Объяснит, что бессчетное число раз пытался наладить с ней отношения, и даже обвинит ее во всех ошибках, сделанных во время расследования. Возможно, он уже написал свою жалобу и, в дополнение ко всему остальному, упомянул в ней прозвище, которое она ему дала. А завтра ее вызовут в кабинет босса и отчитают за то, что она не хочет дружить с новичком. Удовольствия от этого она, конечно, не получит, но на их отношения это никак не повлияет. На будущее ей просто надо научиться получше скрывать свои чувства. А сейчас уже ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. – Продолжай, – сказала Стейси, выставив вперед подбородок. – Этот трехлетний пропуск, – сказал Пенн, почесывая свою бандану. – Прости? – переспросила констебль. – В истории болезни Джесси. Как ребенку удалось полностью освободиться от таких серьезных проблем со здоровьем на целых три года? В этом нет никакой логики. Да, этого она от него совсем не ожидала. Глава 73 – Что у тебя? – спросила инспектор, входя в импровизированную лабораторию Митча, располагавшуюся через холл от кабинета Китса. Это место не шло ни в какое сравнение с современной, роскошной лабораторией в Риджпойнт-Хауз в Бирмингеме, считавшейся штабом криминалистов Управления полиции Западного Мидленда. Однако эксперты все равно пользовались этой небольшой, когда необходимо было сделать срочные анализы. Сама Ким всего раз в жизни побывала в Риджпойнт-Хауз и была благодарна экскурсоводу, который провел их по лабиринту соединенных между собой помещений, напичканных лазерами, лампами, микроскопами и камерами. Тогда, проходя между стерильными белыми стенами, Ким ощущала себя лабораторной крысой. Она вспомнила дактилоскопическую лабораторию, в которой, как им сказали, хранились отпечатки, снятые с более чем 25 000 предметов, таких как оружие, мобильные телефоны, документы, метлы, ручки автомобильных дверей, подоконники, наручники, игрушки для взрослых и фрукты… Кабинет Митча располагался несколькими этажами выше этой лаборатории – там, где были кабинеты элиты криминалистики. К ней относились опытные специалисты и координаторы действий выездных бригад на месте преступления. Эти люди общались с детективами и следили за сбором улик на местах самых тяжелых преступлений, таких как убийства, изнасилования и разбои. А Митч был среди них одним из самых дотошных. Ким ничего не могла сказать о его личной жизни, но хорошо знала, что на работе он горит так же, как она. Стоун вспомнила одно из своих первых дел, которое раскрыла в чине детектива-инспектора. Жертва, пожилая женщина, была задушена подушкой в своей кровати. Ее сын утверждал, что в это время делал в магазине покупки для предстоящего праздника, и его показания опровергнуть не удалось. В тот день Митч работал с раннего утра до позднего вечера и в одиннадцать позвонил ей, чтобы сообщить, что ДНК, обнаруженная в каплях на подушке, принадлежит сыну женщины. Они арестовали его за две минуты до посадки в самолет, вылетавший в Испанию, и, судя по его багажу, он вовсе не планировал возвращаться в ближайшем обозримом будущем. Без знаний Митча и его целеустремленности мистер Лонгтон сейчас загорал бы на пляжах Мальорки, а не мотал срок в тюрьме Уинсон-Грин. – Ну скажи же мне, что это мой отпечаток, – с надеждой попросила детектив. – Надеюсь, что смогу сказать завтра, – криминалист покачал головой. – А пока полюбуйся вот на эту прелесть. – И он оторвался от микроскопа. – Похоже, это будет лучшее, что мы увидим за целый день, – заметил Брайант. Ким села на место Митча и посмотрела в окуляр. – Это волокна? – В ее голосе послышалось сомнение. Митч настолько их увеличил, что теперь она видела, что они похожи на пирог, разрезанный на кусочки. Кусочки же были разложены таким образом, чтобы их можно было сравнить с гладкой и чистой поверхностью волокна, которую она видела раньше. Митч кивнул. – Понятно, – сказала Ким. Криминалист поменял предметное стекло. Ким прильнула к окулярам. – Они же? – уточнила она. – Полная идентичность. Первые образцы были взяты с губ Филлис Мэнселл. Вторые было сложнее отсепарировать от крови, залившей рану доктора Корделла. Именно этим я и занимался с тех пор, как получил запрос от одного сумасшедшего офицера полиции. – Это он о тебе, Брайант, – Ким повернулась к своему коллеге. Митч кашлянул. – Это одни и те же волокна, – подтвердил он. – Черт меня побери совсем, – сказала инспектор. – Значит, у нас есть доказательства, позволяющие объединить эти два убийства? Митч кивнул еще раз. До сих пор едва заметная связь между убийствами Корделла и матери хирургической сестры выглядела в лучшем случае простым совпадением. – Рассказывай, – сказала Стоун, откидываясь на спинку кресла. – Текстильные волокна бывают трех видов: природные, промышленные и синтетические. Природные могут быть растительного или животного происхождения. Сюда же относятся шелк, пенька и, наиболее популярный из всех, лен. Причем белый непрокрашенный лен встречается настолько часто, что его ценность как вещественного доказательства ничтожна. Промышленные волокна получают из вискозы, ацетата, триацетата, необработанного хлопка и древесной сердцевины. Источником синтетических волокон являются полимеры – вещества, сделанные из цепочек мономеров, при этом отдельные молекулы соединяются в молекулы длинные, в которые могут входить тысячи мономеров. Нейлон и полиэстер – пример синтетических волокон. Ким знала: несмотря на то что показывают в криминальных сериалах по телевидению, волокна имеют свойство очень быстро исчезать с места преступления. Статистика говорит о том, что через четыре часа теряется около 80 процентов волокон, а через сутки их остается только 5 процентов. Так что любое волокно, которое удается обнаружить с помощью пылесоса или липкой ленты, буквально на вес золота. – Так вот, используя сканирующий электронный микроскоп… – Черт возьми, Митч, даже я уже успел поседеть, – простонал Брайант. – Пусть говорит, – Ким скрестила руки на груди. – Ему редко удается пообщаться с нормальными людьми. Митч, улыбнувшись, продолжил: – Так вот, с помощью энергодисперсионной рентгеновской спектроскопии, газовой хроматографии и масс-спектрометрии я обнаружил…