Дважды мы были парой, дважды она уходила от меня замуж. Очень уж ей хотелось быть достопочтенной женой, а не любовницей. Я весьма сожалел о разрыве наших отношений, но не нашел в себе сил жениться на ней. А вот сейчас бы от безысходности… чем черт не шутит – могли бы сойтись. Где же ты, Светка-конфетка? Я очень скучал по ней – одно только воспоминание будило желание. Уже год, наверное, я не имел в постели женщину. Случайные встречи не признавал: не по мне это – ночь провести, а на утро забыть. Может, действительно стоит жениться? Поразмышляв о качествах, необходимых для моей предполагаемой жены, улыбнулся – нет, такую мне не найти: вряд ли такие существуют. А если она все же есть, то ей, несомненно, захочется иметь мужа себе под стать. Я для этой роли, естественно, не гожусь. И все-таки что ни говори – хорошо иметь женой любимую женщину, но свобода дороже. Это счастье, недоступное любому женатому человеку. И нет ничего прекраснее жизни, принадлежащей только тебе. Мне не хотелось переезжать в город, и я нашел объявление о сдаче однокомнатной квартиры в центре Увелки. Позвонил, мне ответили – и мы тут же договорились о встрече. Чистенькая уютная квартирка с незастеклённым балконом на втором этаже трехэтажного дома напротив «Комзембанка» – сразу видно, что после ремонта. Единственная комната перегорожена большой шторой на гардине – будто альков для спальни. В прихожей трюмо. Кухня полностью оборудована – столы обеденный и разделочный, табуреты, шкафы навесные и шкафчики. - Всё это здесь останется, - потребовала хозяйка. Я не стал спорить – нашим легче. Договорились о плате. - Вы мне будете платить за два месяца вперед, - поставила условие квартиросдатчица. - Если я вас правильно понял, вы хотите иметь гарантию, при которой, в случае моего внезапного переезда, у вас будет оплаченный месяц. - Вы меня правильно поняли. - Тогда делаем так: я сейчас вношу двухмесячную сумму, а потом каждый месяц – за месяц. Оплатил, как условились, и получил ключи от квартиры. Позвонил однокласснику Андрееву Михаилу: - Сможешь меня сегодня перевезти? - Если банду свою соберу. Миша не только имел специальный фургон для перевозки мебели, но и бригаду грузчиков. К счастью, все собрались по его звонку. Я забрал из старого дома на новое место жительства свой диван, два шкафа – для одежды и книг, свои личные вещи, необходимый набор посуды, столик журнальный и телевизор, стол компьютерный с креслом вращающимся и сам компьютер, одно из двух старых кресел. И ещё машинку стиральную, что досталась мне от родителей – мою сверстницу. Когда все хлопоты переезда были закончены, я протер пол, сел в кресло у открытой двери на балкон и позвонил сестре. - Я переехал. Ключ от дома на гвоздике за ставней на крыльце – ну, ты знаешь где. Проблему с жильем я решил, а зарабатывал достаточно, бомбя остановки – что же делать с деньгами за дом? Пригласил сына в наши палестины и, прихватив Анастасию, поехал в шашлычку. Накрыв стол, повел речь: - Дети мои, будьте дружны, любите друг друга. Помните главное правило жизни – не деньги имеют нас, а мы их. Вот эту сумму я передаю тебе, Виктор, для вливания в твой бизнес. Пообещай мне в присутствии Насти, что, если со мной что случится, ты вернешь половину своей сестре. Сын кивнул мне, подтверждая клятву, а на словах добавил: - Я могу с оборота этих денег платить тебе проценты. - Употреби их на благо своих детей – они ведь тоже мои наследницы. Как-то Бугор ко мне подошел, сказал ворчливо, будто с упреком: - Твой племянник после твоего переезда ещё неделю возил имущество. Потом и сестра подтвердила: - Два гаража под крышу забили вещами и мебелью с Бугра. Ты хоть что-нибудь себе взял? - Самое необходимое. Хозяйство у родителей было большое – дом трехкомнатный с подполом, кухня, веранда, крыльцо остекленное, сарай, времянка с погребом, стайка, баня, гараж со смотровой ямой, огород, сад с колодцем… и всё это, конечно, не пустовало. И ещё добавил Бугор: - Я тебя выписал из домовой книги. Так что ищи себе прописку. - Чем помешал? - А нахрен ты сдался! Я позвонил хозяйке квартиры. Она отказала: - Никаких прописок! А то ещё давайте договор аренды составим. Не нравится – съезжайте. Ей можно быть категоричной – получив за два месяца предоплату. Позвонил сестре. Людмила: - Ну, давай я тебя у нас пропищу. Встретил её у вокзала и привез в паспортный стол. Служивая дама оформила мне в паспорте выписку со старого места жительства, а на новом не прописала – у сестры не оказалось «зеленки». - Приватизируйте свою квартиру – это не долго и бесплатно – а потом приходите. И мне: - Вам даю месяц на прописку – потом начну душить штрафами. Разговор с сотрудницей паспортного стола произвел гнетущее впечатление, и я долго ходил словно пришибленный. Однако обещание Людмилы было в силе, и оставляло надежду на благоприятный исход сложившихся обстоятельств. В своем жизнеописании я не хотел бы создавать ошибочного представления у читателя, что всю свою жизнь был честным и законопослушным гражданином необъятной России-матушки. Наоборот даже, частенько мне приходилось искать пути-лазейки обхода некоторых требований норм и правил проживания в обществе – иначе не выжить (так я думал тогда). К примеру, с той же пропиской – у меня с ней проблемы до сих пор. И до сей поры задаюсь вопросом, а что со мной стало, если бы я не пошел в паспортный стол? Ну, выписал меня Бугор из домовой книги – прописка-то в паспорте осталась. И жил бы я с ней спокойно – и симки для мобильников покупал, и билеты на поезд и самолет… Разве не так? Никто же, требуя паспорт, не интересуется домовой книгой – а прописан ли я в ней? За свою долбанную законопослушность страдать приходится. Вот, блин… Прошел месяц. Людмила так и не позвонила по поводу моей прописки в её квартире. Разумом я её понимал: лишнее поголовье влечет за собой увеличение коммунальных платежей – ведь на тепло, газ и амортизацию строения счетчиков нет. Не понятно лишь её поведение – почему молчит? Если затрат боится – только скажи сколько, я их тут же возмещу. И возмещать готов каждый месяц. Если другие причины нашлись, то можно набрать номер и сказать: - Прости, братик, я не смогу тебя прописать. А она молчит. Хотел было сам позвонить – но что сказать, если и так всё ясно? Нахамить? Нагрубить? Обозвать? Упрекнуть? Можно, конечно, обвинить: «Вы с сыном обманули меня, дважды нарушив обещания. Так не поступают порядочные люди, сестра». Повод есть, но нет желания. Нет мы не будем повторять ошибок отца и Саблиной тёти Нюры. Привычка подчиняться старшей сестре вновь возобладала во мне. И снова я у Гошки Балуева на его убогом ранчо. - Слушай, брат, пропиши меня. У тебя ведь свой дом и никаких коммунальных платежей. А я тебя за хлопоты с пропиской вусмерть напою и буду подкидывать каждую неделю на опохмелку. До этой просьбы Георгий Иванович пребывал в хорошем настроении с того самого момента, как на пороге увидел меня. Природа его оптимизма понятна – приятель рассчитывает на халявную выпивку. Однако тут же помрачнев, ответил Балуев твердым и трезвым голосом: - Нет, никого у себя не буду прописывать. Я пытался ему объяснить, что он, ничего не теряя, приобретает массу полезностей, сделав шаг мне навстречу. Зная страсть Балуева к выпивки, я повысил ставки, обещая уже каждый день по бутылке. Но все мое красноречие расходуется впустую – щедрые соблазны не оказывают на друга детства никакого влияния. Практически с издевательской усмешкой «вождь краснокожих» повторяет: - Я не слишком крепок в грамоте, но ты меня не объедешь на кривой кобыле. Не могу понять, в чем же хочу его надуть, но Балуев упорствует и твердит, что я его хочу обмануть. Лопнуло моё терпение. - Тварь ты Хромоногая, а не Твердое Сердце! – ругаю я друга детства от всей души. Отказал и Сергей Ческидов: - Книгу домовую с «зеленкой» мать себе забрала: боится, что дом пропью по случаю. Так что никак… Такие дела… Мой двоюродный брат Саблин Александр Алексеевич однажды женился в далеком прошлом. Привел в дом молодку да не пожилось – не сошлись характерами сноха со свекровью. Тогда кузен торжественно заявил: - Не женюсь, покуда мать не схороню! И сдержал слово. Схоронил тётю Нюру и женился на… своей сватье. Нет, кровосмешения не случилось – для сошедшейся пары он выступал дядей мужу, она – мамой жены. Вобщем сошлись и живут. Вроде неплохо. Но годы, здоровье или превратности судьбы взяли своё – случился с Саней инсульт: он обезножил и на некоторое время лишился речи. Долго в больнице лежал и выписался домой в инвалидном кресле. Была у него «жучка»-шестерка – не оцарапанная и на ходу. Он её за ненадобностью подарил зятю-племяннику. А однажды мне позвонил и едва внятно попросил: