Принцессе не повезло. Живет (жила?) в Увелке одна бабеха – сама в конторе сидела, муж где-то работал начальником средней руки. Потом он умер, она заневестилась – стала краситься, одеваться по моде, себя подавая на суд мужиков. Даже мне однажды сказали: «Приглядись, баба в соку». Впрочем, мы с ней давно знакомы и всегда отлично общались. Можно было и приударить, если бы она чуть больше нравилась. Жила вдова на Бугре и очень часто садилась ко мне пассажиром на остановке «Больница». В то утро я ей предложил: - Котеночка не хотите? Взахлеб расписал все достоинства Принцессы. - Вечером привози. Знаешь, где я живу? Я знал и привез. Она вышла на звонок у ворот, подала мне десять копеек: «На счастье» и забрала себе котёночка с удивительными глазками. Мое сердце ликовало от радости: прекрасной Принцессе – замечательная хозяйка! Но не зря (не к добру?) говорят, что лучшее – враг хорошего. Прошло десять дней или пятнадцать – веселая вдова снова у меня в пассажирках. - Как мой котеночек? Приживается? Та ответила небрежно: - Выбросила его на помойку. Я чуть в столб не въехал. - Что ж ты его к туалету культурному не приучил? Где? В дровяном сарае? - Нагадил мне на постель, я и выбросила... на второй день. Только женщины могут быть такими жестокими! Ничего не сумел сказать. Еле сдерживая себя, подумал – разойтись бы миром сейчас да более на узкой дорожке не встречаться. Ох, не ручаюсь я за себя… ох, не ручаюсь – никогда не поднимал руки на баб, а тут бы, наверное, смог. С мужиком разобраться оно, может, и просто, а вот с женщиной… не приведи, Господь! Впрочем, какая она женщина – это лихо поганое! Довез, высадил пассажирку, поехал домой и напился с горя. Господи! Принцесса – такое милое, разумное существо – на помойке! Разве выживет? Ну, не пришелся ко двору котеночек, могла бы вернуть. Зачем такого беспомощного выкидывать? Люди, где же доброта ваша? Богу молитесь, счастья себе пытаете – а сами как поступаете с братьями нашими меньшими? Водка не помогала… Когда закончилась неделя, оговоренная с Бугром, в сарайчике у Маркизы остались только два котеночка. Остальных раздал по объявлению в газете – вроде нормальные люди все были. Вот только Принцессе не повезло… - Забирай кошек своих, - сказал новый владелец нашего дома. – Неделя прошла. - Заберу, - сказал я и перенес Маркизу с котятами к себе в машину. - И кота своего прихвати, а то я его убью. - Какого кота? - Старого? - Ваську? - Не знаю – Ваську или Петьку? Ворует продукты, падла! Я усмехнулся: - Из холодильника? И пошел по огороду, призывая: - Кис-кис… Вася-Вася… Что же произошло? Оставив Маркизу с потомством в сарае проданного дома, я переехал, прихватив голубоглазого кота Василия с собой. Два дня продержал его взаперти, а потом выпустил во двор. Наказал: - Василий, ты меня здесь жди. Я поехал на работу. Вечером кота во дворе не было. И на следующий день, и вообще… А он оказывается вон где – на старом месте партизанит. Известно – собаки привязываются к хозяину, коты и кошки к дому. - Кис-кис… Вася-Вася… - уговаривал я. И кот откликнулся на мой зов – вышел откуда-то из кустов, почесался спинкой о мою лодыжку, замурлыкал. Я его на руки взял. - Поедем, Василий, домой – здесь теперь все чужое. По дороге заруливал одной рукой, а второй поглаживал кота и убеждал: - Ты пойми, Васек, дом продали – он теперь не наш. Вернешься сюда ещё раз, этот зверюга тебя убъет. Давай-ка будем привыкать жить в новом месте. Там не такое раздолье, но зато мы будем все вместе… Дома Василия накормил свежей рыбкой. Спать с собою уложил – гладил и уговаривал: - Не убегай, мой друг, не убегай. Мне без тебя не прожить: ты ведь – мой доктор Айболит. А как кот-то мурлыкал отчаянно. Думаю – он меня за все простил. И я, расчувствовавшись, чуть не расплакался. Подержав кошачью стаю два дня взаперти, на третий день решил рискнуть – вынес всех во двор. Под крыльцом была ниша, а к ней дырка в кирпичной кладке. Еще дальше – ход в теплый подвал (но это зимний вариант). Я подумал, что тут самое безопасное место для моих пугливых животных. Сунул их в эту дыру и наказал: - Ждите меня здесь. Вечером они сидели рядком в той самой дырке вчетвером на кирпичной кладке. Котят я на руки взял, а взрослые домочадцы за мной побежали. Мы все в каком-то смысле были счастливы, хотя каждый по-своему. Впрочем, в тот самый же вечер нас в квартире осталось четверо. По объявлению в газете и после предварительного звонка на пороге моей квартиры объявилась молодая супружеская пара. Они долго выбирали себе претендента из двух котят – рассматривали, поглаживали – и наконец, остановили свой выбор на маленькой кошечке. Молодка так объяснила симпатии: - Тот хоть и котик, но больно мохнат. Когда вырастет в большого кота и начнет линять – по всей квартире на коврах и мягкой мебели будут белые волосы. Мне этого не надо. Когда посетители ушли, забрав будущую кошку, я взял на колени и стал утешать забракованного котенка. - Ну что, приятель, не повезло тебе? А ты, балбес, радуешься, что остался с мамой. Кто же был твой отец? Все братья и сестры твои нормальные, один ты – клубок мохеровый. Котик был удивительный. Пёстренький, как Маркиза, но пятна черные у него яркие, а не размытые, как у мамы. Под глазом черная черточка – будто слеза след оставила. Это делало его мордочку до такой степени умильной, что было трудно его наказывать. Шалил, даже оставшись один среди взрослых. Когда же прикрикивал на него: «Вот я сейчас тебе задам, бестия лохматая!», он срывался с места со скрежетом когтей о паркетный пол и скрывался на кухне, где в пустующем столе я устроил им с мамой лежбище. Потом вновь появлялся на пороге, садился и в классической позе статуи долго сидел, глядя на меня, будто вымаливая прощения и разрешения войти в комнату. Прибавьте к его неподвижности черную черточку под глазом, как след слезы – зрелище умиляющее. Я звал его на колени, и дружба наша возобновлялась до следующей его шалости. Назвал забракованного котенка Пушком и решил оставить себе. Но через неделю или две позвонил, а потом пришел ко мне паренек: - Мы здесь неподалеку живем. Вы котят раздаете? - Раздавал. Сейчас уже не даю объявлений. - А я в старой прочитал. В туалете… М-да… Сии подробности мне не к чему. Тут Пушок появился. - А этого котенка себе оставили? - Его все забраковали: он слишком мохнатый. - Ну и что! Когда он начнет линять, мы его вычешем или пострижем, и мама мне свяжет варежки. - Вы хотите его забрать? - А почему нет? Он мне нравится – забавный. Признаться, я уже не хотел отдавать Пушка в чужие руки – стал привязываться. Но, видимо, судьба… - Давайте так. Вы сейчас несите его домой, маме покажите, и, если она согласится такого пушистого оставить – он ваш. Если нет – принесите обратно. Слышите? – ни в коем случае котенка не выбрасывайте. Он ещё маленький – пропадет. Пообещав, парень ушел. Остались мы в квартире втроем. На следующий день повез Маркизу на укол к ветеринару. Когда вернулся к машине, дверцу открыл и поместил кошку на заднее сиденье. Пока усаживался сам, Маркиза выпрыгнули и бежать. Я за ней. Она в дыру в ограде – мне туда не пролезть. Обошел кругом. Кошку нашел. Но она к себе не подпускает и на зов не откликается. Сидит на теплотрассе и смотрит настороженно. Когда попытался взять её в руки, она шмыгнула в щель между трубами и гидроизоляцией – там уже не достать. Звал я, звал… уехал домой.