Все глаза уже были устремлены к стопке гранок, а теперь потянулись руки. Типографская распечатка пошла по периметру стола – причем, в обеих направлениях. Галина Фёдоровна подсела к Иванько и спасла мою шею от искривления. Теперь, посматривая на неё через стол, я прислушивался к их беседе. Стало понятно, что Увельская типография хлопотами Деенковой и при финансовой поддержке районной библиотеки издает сборник стихов Иванько В. В. Ничего себе! А я и не знал, что бывший первый секретарь Увельского райкома комсомола пишет стихи. Вот оказывается откуда у него амбиции по поводу моего журналистского профессионализма. Впрочем, интересно посмотреть – о чем он пишет сейчас. Смена политического режима в стране тоже прошлась по нему катком – карьеры не сделал, семью потерял. Наверное, в стихах – плач о повергнутых в прах идеалах. Постсоветские люди нынче задыхаются без идеалов. Без идеалов они начинают хрюкать. Впрочем, сентиментальность – не такая уж плохая черта, в ней есть что-то оптимистическое… Наконец один листок дошел и до меня. Читаю, а Вы послушайте: На кладбище. Помолодело кладбище, помолодело…. И стелы мраморные, как невесты – в белом. Но только одинокие стоят, Словно ждут тех, кто под плитами лежат Имён при жизни многих общество не знало – Его им заменяло погоняло. Один был дерзок, а другой был крут… А вот сейчас – все выровнялись тут. Кто ездил в «мерседесе», кто в «десятке» – В одном теперь лежат они порядке…. А на венках красноречиво все так пишут…. Но адресат их никогда уж не услышит. Им суждено навек остаться молодыми. И головы не станут их седыми. И нет у них детей. Не будет внуков…. И дом, теперь уж, не построят ихи руки. А рядышком – аллея поприметней. На ней лежат – кто был в авторитете. Над ними словно часовой стоит Бюст золочёный и седой гранит. Вот так при жизни, как и после смерти – Кто на понтах, а кто и неприметно Жили, других считая бессловесною скотиной. Но перед Господом, увы, равны все и едины. Не понял. Снова перечитываю. И снова… Вот почему мое смущение – я никогда не писал стихов, даже не пытался. По-моему, умение соединять рифмой предложения – это дар Божий: не каждому он дан. Проза что? – пиши любой, кому не лень. А вот поэзия… как говорится – писана умом, а не пупом. В романтические годы сам зачитывался Пушкиным, любил Есенина… А когда нас опрокинули в капитализм, и появились тут и там набивающие оскомину плакаты, я стал считать стихи рекламой – рифмованным рассказом о том, что продается. Но «На кладбище» Иванько В. В. – удар не в бровь, а в глаз: настолько социально обличительно, что забываешь рифму. Только тема на уме и чьи-то слова из памяти: «Чем стих короче, тем длиннее боль». Хочется с горечью спросить – вы что, сыны России, более достойного применения доблести своей не нашли, как только отправлять друг друга на тот свет за бабло и понты? Снова перечитываю и ищу в нем главное – чисто Иваньковское. Впрочем, я Валеру мало знал – не играли мы в футбол, не пели под гитару у костра… только работа на благо партии и комсомола. Хотя тогда мы говорили, что народа… Наполеон сказал однажды о своей эпохе: «Пушка убила феодализм. А чернила убьют нынешний общественный строй». Сможет ли интернет помочь России справиться с последствиями совковых мерзостей и не подхватить прилипчивую заразу Запада? Интересно, что думает по этому поводу Валерий Владимирович? Надо бы поговорить с ним и посоветовать поменять заголовок у «Кладбища». Скажем на такой – «Возможно только в России». Да ещё с восклицательным знаком. Чем не годится? Ведь факт трагичный и железобетонный. Или каучуковый? – как посмотреть. Другой листок мне подает соседка справа, а я свой отправляю дальше по периметру. Читаю: Из небытия, как будто из тумана, В лучах весенней утренней зари С потоков лжи из озера обмана Я выплываю к вам – стихи дарить. Скорей снимите крест с моей могилы, И холм сравняйте наравне с землёй. Я жив, здоров и полон ещё силы И не смирился с мачехой-судьбой. Кому не по нутру мой дерзкий выход – Ухмылку спрячьте в жалкий кулачёк. Считайте это за мой резкий выпад За об колено сломанный смычёк. За порванные струны что играли В моей душе симфонию любви. За те помои, что вы выливали В виде догадок, сплетен и молвы. Кто крест спешил к моим ногам поставить – Считайте, что мне крупно повезло. Я буду жить. И своей жизнью править